– Горничная, – донесся мужской голос.

Выражаясь сквозь зубы, он справился с запором, приоткрыл дверь. В коридоре мерцали двое – и ведь совершенно по ним не соскучился! Одеты по-походному, в легкие штормовкки, – и при этом в строгих официальных рубашках. За плечами у каждого висела сумка – видимо, с обедом и прочими необходимыми в походе вещами.

– Здравия желаем, товарищ майор, – поздоровался Ивашов.

– И вам не болеть, товарищи… – неуверенно пробормотал Кольцов. – Что-то происходит? На рыбалку собрались?

– У нас аврал, Михаил Андреевич, собирайтесь, надо ехать. – Матвей прошествовал мимо майора в номер. – Десять минут на сборы, про завтрак забудьте, жена Николая на скорую руку бутербродов наделала… Вот черт… – Матвей вылетел обратно с отвалившейся челюстью. – Прошу прощения, гражданка… – Глаза у парня округлились, заблестели. – Предупреждать же надо… А это кто?

– Дед Пихто, – огрызнулся Михаил. – Представь себе, именно такой он и есть.

– Что такое? – заволновался Николай. – Можно мне тоже взглянуть… – Он начал вдавливаться в проем, но Кольцов решительно перекрыл дорогу.

– Ничего себе, – восхищенно бормотал Матвей. – Уважаю, Михаил Андреевич, где взяли? – Он понизил голос, издавал свистящий шепот.

– Там уже нет. – Михаил вытолкал обоих в коридор, тоже вышел и прикрыл дверь.

– Ну, вы даете, товарищ майор… – завистливо протянул Ивашов. – Четыре дня в нашем городе – и уже такую красотку отхватили… Ну а что, в самом деле? – начал философствовать сотрудник. – Жизнь коротка, и семьдесят процентов нашей жизни занимает работа. Всячески, в общем, одобрямс, товарищ майор…

– Может, к делу? – не выдержал Кольцов. – Хотел бы похвастаться – давно бы похвастался.

– В утренней сводке по отделу фигурирует Объект‑220, – пояснил Косых. – Мы все равно собирались туда ехать. Придется это сделать раньше. Тридцать восемь минут назад, – Косых посмотрел на часы, – на объекте сработала тревога. Кто-то пробрался через заграждение на охраняемую территорию…

– Немного не так, – возразил Матвей. – Пролез нарушитель как раз грамотно – система оповещения не сработала. Но глазастый боец заприметил чужака, ведущего скрытую фотосъемку. Лично обезвредить его не смог, доложил разводящему, разводящий – начальнику караула – ну и так далее. Сейчас на объекте проводится операция по поимке и обезвреживанию нарушителя. Все это может быть связано с нашим делом. Полковник Науменко в курсе. Мы можем, конечно, проигнорировать это событие…

– Так, ждите у машины, – распорядился Кольцов. – Буду через пять минут.

Он вернулся в номер, стал стаскивать с себя домашние штаны, облачился в джинсы, привезенные из «братской» Индии, – не бог весть какая фирма́, но прочные. Выхватил из шкафа немаркую ветровку, задумался – что еще? На кровати с мучительным вздохом, ероша слипшиеся волосы, поднималась женщина. Чисто Венера, рождающаяся из морской пены! Смотрел бы и смотрел. Но время поджимало. Он пристроился рядом на коленях, поцеловал в заспанные глаза, в припухшие со сна губы.

– Это были твои коллеги? – Полина зевнула, запоздало прикрыла рот ладошкой.

– Да, они невоспитанные, но люди хорошие. Прости, Полина, нужно бежать, сегодня что-то вроде «выездного консилиума»…

– Странная у тебя работа. – Полина задумалась. – А ты точно тот, за кого себя выдаешь? Ну-ка, отбарабань без запинки теорему Пифагора.

– Пифагоровы штаны на все стороны равны. – Михаил засмеялся. – Правда, бежать надо. Ты не спеши, ключ на гвоздике у входа, вечером отдашь…

Он скатился по лестнице, побежал за угол, где стояла машина, на ходу доставая сигареты.

– Косых, за руль. А то я плохо ориентируюсь в ваших горных лабиринтах…

Почему он волновался? Скрытая фотосъемка засекреченных объектов – явление распространенное и не такое уж опасное. Много нарушитель не снимет, а ровно столько, чтобы отчитаться перед начальством о проделанной работе. Внутрь все равно не попадет. Но приятного мало – вскроет маскировку, снимет пути подхода и внешний вид охраняемого объекта. Ясно, что эти люди прибыли сюда не затем, чтобы гонять солдатиков из караула, но данные действия, к сожалению, неотъемлемая часть их работы…

«Жигули», оснащенные беспроводной системой связи, вырвались из города, задержались на пару минут у КПП. Люди в форме и с кобурами на поясе проверили документы. Асфальтовая дорога недолгое время тянулась над обрывом. Голубело море, белел парус одинокий. «Учебная шхуна севастопольского морского училища», – объяснил всезнающий Косых. Дорожный указатель извещал, что до Охранного осталось четыре километра. Через триста метров за знаком Косых съехал с дороги влево, потянулась укатанная грунтовка в обрамлении иссушенных зноем кустарников. Белели солончаки, сухую почву разъедали трещины. Навстречу шел пустой пассажирский автобус. Косых съехал на обочину, уступая дорогу.

– Не весь транспорт идет через Охранное, – объяснил он. – Есть маршруты напрямую в Балаклаву. Но основной поток все же цепляет Охранное, там проживают многие сотрудники объекта.

– Держите, Михаил Андреевич. – Ивашов с заднего сиденья протянул подмышечную кобуру с пистолетом, обмотанную крепежными ремешками. – Это вам в порядке исключения просили передать из оружейки. Потом заедете – распишетесь. Обычно так не делают, но Науменко разрешил. ПМ, кобура и две запасные обоймы.

– А вот за это спасибо, – обрадовался Михаил, стащил куртку и стал прилаживать кобуру.

– Еще держите. – Матвей передал сверток и термос. – Чай и бутерброды – обещанный завтрак. Новая знакомая-то, поди, не кормит? А серьезно, Михаил Андреевич, как вы так ловко-то? День-два, и готово, никаких букетов, прогулок под луной… Нет, я понимаю, что любопытной Варваре на базаре нос оторвали…

– Раз – и в дамки, – засмеялся Николай. – Учись, студент. Ничего хоть, Матвей?

– Ага, симпатичная, – закивал Ивашов. – Правда, успела под одеяло нырнуть…

– Так завидуйте молча. – Михаил развернул обертку, впился зубами в бутерброд с докторской колбасой.

Дорога петляла среди приземистых зарослей. Приближались горы – бугристые, изломанные, словно надкусанные, частично покрытые лесами. Сделали остановку у очередного КПП – здесь военные изучали документы с особой тщательностью, вернули, козырнув. Дальше потянулась желтеющая от засухи растительность, возникали скалы, заваленные у подножий грудами булыжников. Мостик через крутой овраг, двойная сетка ограждения, изоляторы, подразумевающие напряжение, колючая проволока по верху ограды. Проверки продолжались. Дорожное покрытие сменилось щебеночным, камни неприятно хрустели под колесами. Над местностью доминировала огромная гора, видимо, та самая, Машная. Ее окружали возвышенности пониже. Часть горы заросла лесами, издали они казались непроходимыми. Среди зелени белели скалы всевозможных конфигураций. Примерно в центре горы леса обрывались, в небо устремлялся несимметричный конус. Макушки, как таковой, у горы не было – несколько сравнительно плоских вершин лежали в разных уровнях. Подняться на эту глыбу было нереально – стены устремлялись в небо почти отвесно. Гора приближалась, очерчивались дороги, прорезающие лесистый «пьедестал». Среди скал у подножия горы выделялись строения с окнами в несколько этажей. Издали здания выглядели как жилые.

– Входы в потерны, – прочитав его мысли, пояснил Косых. – Из космоса кажутся обычными домами. Но там вокруг маскировочные сети, стены – из бетона метровой толщины, а окна нарисованы. Такая вот обманка – чтобы чего не подумали. В эти потерны можно хоть на танке въехать, хоть на грузовом «Урале». Внутри горы, считай, четырехэтажное здание размером с Кремлевский дворец съездов. В одних переходах заблудишься, неделю аукаться будешь…

– Вроде заканчивают стройку, – подал голос с заднего сиденья Матвей. – Карьерную технику увезли, осталось какое-то количество самосвалов, бульдозеров. Внутри идет отделка, укрепляют шахты. Вообще впечатляет. С таким размахом у нас еще не строили. А секретность – вообще многоуровневая…