– Уолли, не смотри на Генри, ищи этот чертов проход… Умоляю тебя, не смотри, помни, что, если нас схватят, сразу убьют…
Она тряслась, жалобно выла, тыкалась в трубы, как слепой котенок. Проход был один, вдоль стены, туда она и полезла, согнув ноги в коленях. Дорожка, в принципе, тянула на пожарный выход. Но только не для людей, страдающих избыточной массой тела. Уолли зацепилась за что-то острое, ободрала плечо. Встала на колени, ощупывала стену. Вадим, светя фонарем, пришел на помощь. Нашли! Дверца вроде той, что оснащают русские печи, только повыше, – она дергала со всей силы, не получалось. Вадим оттеснил Уолли, приложил усилие. Дверь со скрежетом отползла, он полез первым, чтобы прокладывать дорогу. Рассыпался замок, держащий дверь в кают-компанию. Оставалось не больше полминуты, сначала обыщут помещения, потом включат головы, заглянут в машинное отделение… Дверь в упомянутый отсек он предусмотрительно закрыл… Вадим полз на корточках, скребя макушкой жестяной потолок. Уперся в лестницу, приваренную к полу, стал карабкаться. Расстояния – не бог весть какие. Голова уперлась в люк, ну, давай, родной… Генри действительно что-то смазывал, конструкция поддалась, поползла вверх. За переборками душераздирающе вопили латиносы. Мыслители так себе, только на то, что не очень умные, вся надежда… Перекрыть возможные пути отхода они, разумеется, не догадались. Переливались звезды на бездонном небе. Вадим выбрался наружу, бегло осмотревшись, сунул руку в черноту.
– Держись крепче… – Уолли вцепилась ему в запястье, он стал тащить ее, как рыбу из проруби. Американка стонала, тужилась, и майору приходилось несладко. Расскажи кому еще неделю назад, что будет спасать от смерти жену агента ЦРУ… Он выволок на палубу трясущееся тело, потащил на правый борт. Пот заливал глаза. Шелестел прибой, легкая волна облизывала бетонное основание причала. Под ногами в кают-компании кричали и сквернословили местные отморозки. Соседний баркас стоял рядом, но не настолько, чтобы перепрыгнуть на него.
– Плавать умеешь?
– Да, умею… Ой, подожди…
– Нет, Уолли, ждать не будем. – Он грубо взял за шиворот свою подругу по несчастью. – Прыгаем вниз, по возможности без шума, часть пути проделаем под водой. Плывем туда. – Он очертил рукой направление. – Там моя машина, попробуем оторваться. Набери побольше воздуха…
Он перелез через борт, зашипел, чтобы Уолли делала то же самое. Почему она боится, ведь это совсем не страшно! Умереть – куда страшнее. На яхте, кажется, сообразили. Или услышали, как топают над головой. Уже не важно, Вадим поволок за собой умирающую от страха женщину. Прыгнули почти одновременно, «солдатиками». Вода разлучила, накрыла их, как бетонной плитой. Вадим уходил на дно, заработал конечностями, стараясь не потерять ориентацию. Он яростно греб, ткнулся в соседний баркас, едва не переломав пальцы, заскользил вдоль борта к носу. Обогнул, сделал еще пару гребков, вынырнул. Баркас заслонял от нежелательных взоров. Отдышался, тихо двинулся к соседнему катеру – насквозь прогнившему и проржавевшему. Что в карманах? Посольские документы уже промокли, ладно, это только бумажка. Сигареты, зажигалка – их придется выбросить. Ключи от машины – эти точно не промокнут, лишь бы не выпали… Он добрался до катера, обернулся. Крики сделались отчетливее, люди высыпали на палубу. Могут перекрыть причал в оба конца, если не совсем идиоты… Что-то заворочалось под бортом баркаса, показалась голова. Ну слава богу. Он энергично замахал рукой, чтобы Уолли плыла к нему. Ждать ее не стал, отправился в обход катера и вскоре оказался в узком пространстве между суденышками. Бесшумно скользил по воде, голова вращалась, как у филина. Добрался до причала, схватился за какой-то выступ. Сорвался, хлебнул соленой воды, начал заново. Что-то выходило, обнял ногами сваю, стал цепляться за торчащую из бетона арматуру. Подтянулся – жилы едва не лопались, выполз на причал. Несколько секунд отдохнул, стал извиваться, поступательно подался вперед. Выбрался! Встал на колени, свесился с причала. Спутница оказалась не такой уж бестолковой – чего не сделаешь ради того, чтобы выжить! Уолли плыла из последних сил, руки отнимались, она, как утенок, вытягивала шею. Вадим схватил ее под мышку. Три, четыре! Казалось, рвались связки, когда он тащил американку на причал. Помог коленом, чтобы не зацепилась за арматуру, перевалил…
– Бежать можешь?
– Подожди, сил нет… – Она жадно хватала ртом воздух.
Лучше бы не спрашивал! Они побежали по причалу, мимо спящих посудин, по скрипящим доскам. Очерчивалась лунная дорожка. За спиной душераздирающе кричали. Какие же сообразительные оказались! Вадим обернулся. За ними неслись двое. Остальные еще не опомнились. Несколько секунд – и повалит вся шобла! Задыхалась и хрипела Уолли, ее тоже постоянно тянуло обернуться. Споткнулась, Вадим подхватил ее под локоть, толкнул. С трудом одолели половину дистанции и уже точно не успевали добраться до машины. Демоны скользили по ночному воздуху, становились отчетливее, контрастнее. До последнего не стреляли, и может, не из чего было стрелять…
– Держи… – Он выхватил из кармана ключ от машины, сунул Уолли. – Крепче держи, не вырони… Видишь постройку справа? За ней «Фалькон» – не ошибешься, других машин там нет… Заводи и выезжай на дорогу. Я закончу дела и присоединюсь…
Она что-то бормотала, но бежала, только пятки сверкали. Мелькнула мысль: «А ведь сядет за руль и уедет к чертовой матери, даже спасибо не скажет. Что ей какой-то русский? Ладно хоть живой останется…»
Он встал, подогнув колени, стиснул кулаки. Миром, понятно, не разойтись. На него летели двое с ножами, проблескивала сталь. Остановить невозможно, сметут, запинают, порубят в требуху. Вадим сгруппировался и покатился под ноги тому, кто бежал первым. Патлатый латинос возмущенно гаркнул – и перевалился через майора, полетел, растопырив конечности, как птица. Звякнул нож, соприкасаясь с причалом. Противник затормозил в шаге от того места, где причал обрывался в воду. Нужно время, чтобы прийти в себя… Второй пронесся по инерции мимо, развернулся в прыжке, хищно оскалился. И тут же получил кулаком в бок – не спи, дружище, замерзнешь! Охнул, пошатнулся, упал на колени, изрыгая брань на испанском. Начал подниматься, держась за бок. Получил серию мощных ударов – в челюсть, в глаз, в переносицу, – но не падал с колен, снова пытался встать, сжимая в руке изогнутый нож. Этот ублюдок был напрочь отбитый! Кусок трубы, о который споткнулся майор, оказался что надо. Он бил от души: по спине, по загривку. Бандит повалился носом в причал, прекратив браниться. Второй уже поднялся на четвереньки, фыркал, мотал головой, как жеребец. Вадим подбежал, ударил носком в челюсть, а когда тот распростерся, просто ногой спихнул его в море! Отбегая, услышал плеск и ругань. Ладно хоть грех на душу не пришлось брать…
Он бросился бежать, но быстро начал задыхаться. Ногу свела судорога. Не проходят бесследно такие упражнения… До постройки оставались считаные десятки метров. Где эта чертова Уолли? Ключ потеряла?! Обернулся – и от отчаяния чуть не завыл. Опять бежали двое (видимо, другие), уже настигали! Сил не осталось, майор бежал по инерции, надеясь на какой-то призрачный шанс спастись. А те ускоряли движение, победно вопили…
Из-за постройки, до которой оставалось двадцать метров, вынесся «Фалькон» с горящими фарами! Машина сделала вираж, зацепила какое-то препятствие. Вадим не поверил своим глазам. Истошно визжала сидящая за рулем Уолли. Майор едва отпрыгнул. Те двое – не успели. Они летели, набрав инерцию. Только дружно завопили за мгновение до удара. «Фалькон» протаранил обоих, отшвырнул. Мелькнули в воздухе конечности, и уже никто не кричал. «Отомстила за мужа, – подумал Вадим. – Видимо, то самое место, где кончается закон и начинается справедливость».
«Фалькон» промчался, падали на причал тела, как мешки с костями. Зрелище было впечатляющее, Вадим застыл. Уолли резко затормозила, стала разворачиваться. Доносились отдаленные крики, от «Эспареллы» бежали еще какие-то личности, похоже, их собралось целое войско… Чудо, что «Фалькон» не заглох после такого обращения с ним. Все-таки американцы умели собирать машины – советскому автопрому стоило поучиться. «Фалькон» рывками развернулся, Уолли до упора выжала газ, переехала распростертое тело, машину тряхнуло. Завизжали тормоза. Вадим бросился к дверце, запрыгнул на пассажирское сиденье. Уолли тряслась за рулем, стучали зубы. Волосы растрепались, она была похожа на страшную ведьму. До нее медленно доходило, что она только что наделала.
