– Выпьете чего-нибудь? – предложил Педро. – А то вы пьете вторую чашку кофе, страшно представить, что будете делать ночью.

«Почему бы и нет? – тоскливо подумал Вадим. – День был откровенно дерьмовым, гибли и калечились люди, кому повредит стопка-другая перед сном?»

– Что посоветуешь, приятель?

– О, широчайший выбор, – оживился бармен. – Старые запасы еще не иссякли. Настойчиво рекомендую Flor de Cana 18 Centenario – выдержанный никарагуанский ром. Не пожалеете, один аромат чего стоит. Если вы гурман, то будет в самый раз. Могу предложить боливийский сингани – это бренди, но вкусом напоминает виски. Не проходите мимо аргентинского фернета – это крепкий биттер из настоянных на спирту трав – ромашки, алоэ, кардамона, шафрана…

– Остановись, дружище, – улыбнулся Вадим. – Давай первое – что ты там говорил. А все остальное – по мере надобности. И не сегодня.

Напиток был густой, переливался в граненом «шортике». Он медленно тянул, подавляя желание махнуть залпом. Предварительно обнюхал – пахло ванилью, карамелью, чем-то дубовым, с нотками специй, без которых в этих широтах никак. Напиток был мягкий, сладковатый, со сложным вкусом и непонятным послевкусием. И попробуй разберись (без бутылки), нравится ему это или нет. Бармен разрешил курить, и Вадим без промедления взялся за дело. Рядом на высокий табурет опустился грузный, но подвижный господин с мясистым носом и волнистыми ухоженными волосами. Глухо ругнулся, когда нога сорвалась с приступки. «Не господин, – сделал поправку Светлов. – Товарищ». Очевидно, клиент был постоянный, бармен налил в стопку водку и придвинул посетителю. Тот осушил всю рюмку без закуски, одобрительно крякнул и повернулся к соседу. Физиономия товарища была смутно знакома – мелькала в посольстве.

– Курбатов, – представился товарищ. – Иван Курбатов, собственный корреспондент газеты «Известия».

– Чрезвычайный и уполномоченный? – пошутил Вадим.

Корреспондент хохотнул – видно, знал, что такое юмор.

– Ах, если бы… А ваша фамилия, если не ошибаюсь, Светлов? Тот самый человек и пароход?

– Тот был Михаил, – поправил майор. – А меня Вадимом родители прозвали.

– Не страшно, – корреспондент протянул руку. – Давайте знакомиться. О месте работы, полагаю, спрашивать не стоит?

– Отчего же, – Вадим ответил на рукопожатие – у товарища Курбатова была крепкая рука с короткими пальцами. – Объединение «Проммашэкспорт», слышали о таком? А вот характер работы действительно засекречен.

– Ну конечно, – хмыкнул Курбатов, – пусть так, вам виднее. Вы тоже огорчены случившимся? Вижу, что не в настроении. Могу не докучать. Тоже, знаете, не по себе. Одно дело – когда гибнут мужчины, и совсем другое – когда привлекательные женщины и, можно сказать, незаменимые сотрудницы… Слушали прочувственную речь Юрия Александровича на собрании коллектива?

– Пропустил, к своему стыду, – вздохнул Вадим. – Не всегда имеется возможность ходить на собрания трудового коллектива.

– Понимаю, – тоже вздохнул корреспондент. – Вы же были лично знакомы с Людмилой Анатольевной?

– С чего вы взяли? – удивился Вадим. – Не припомню.

– Правда? – Курбатов помешкал. – А мне казалось, что ваши отношения… Впрочем, это не важно, я, видимо, ошибался. Любезный, накапай-как еще, – попросил он. – Да не жалей, полную наливай.

Он молчал, наблюдая, как бармен цедит водку через дозатор. Вадим украдкой разглядывал собеседника. Что это было? Наезд на сотрудника Комитета государственной безопасности? Может себе такое позволить? Интересно девки пляшут… Или что-то видел и решил полюбопытствовать по простоте душевной?

– Не закусываете? – спросил Вадим.

– Зачем? – корреспондент пожал плечами. – Закуска градус крадет. Водка хорошая, московская, экспортная. Отправляем сюда вместо того, чтобы своих граждан поить. А здесь подобные напитки, знаете ли, не в чести. Нет, правда, хорошая водка. – Курбатов почмокал губами. – Но если вам больше по вкусу экзотические напитки…

Фамилия Курбатов была смутно знакомой. Не соврал – корреспондент-международник. Натыкался, когда перелистывал газеты.

– Давно в Гвадаларе?

– Пятый месяц, – поразмыслив, ответствовал Курбатов. – Сегодня отправил в редакцию тринадцатый по счету материал. Чертова дюжина. Можно и отметить.

– О чем пишете?

– Правду пишу, – тряхнул шевелюрой собеседник и задумчиво уставился на бутылку, которую бармен далеко не убирал. – Правду о национально-освободительном движении в развивающихся странах, о борьбе с проклятыми колонизаторами. Феномен Гвадалара будут еще долго изучать, помяните мое слово. Первое государство в материковой части Америки, вставшее на социалистический путь развития. Чили не в счет, там Альенде совершил много ошибок, и в итоге образовался Пиночет, заливший кровью страну. Надеюсь, руководство Гвадалара учтет ошибки предшественников. И наша поддержка более основательная, чем у того же Альенде. На кого еще рассчитывать местным властям? Куба далеко…

– Куба рядом, – пробормотал Светлов, допивая ром.

Журналист засмеялся.

– У вас прекрасное чувство юмора. И тем не менее рассчитывать на поддержку одной лишь Кубы было бы самоубийственно. Я исследую, анализирую истоки данного феномена. Ведь не испугались соседства Америки, наперекор пошли, через тернии к звездам, как говорится. Это заслуживает по крайней мере уважения. Кто-то скажет, что мадам Монтейро довела страну до точки, что люди нищенствуют, в стране бардак, расцветает преступность, разгоняется инфляция, да еще мятежники Альбы рвут страну. Что реформы буксуют, экономика в заднице, в стране процветает безработица. Все это так, мы же не слепые. Вы сами знаете, какое мощное идет противодействие. Провокаторы, подстрекатели, саботаж, диверсии. ЦРУ из кожи вон лезет, чтобы уничтожить власть Монтейро, финансируют мятежников, отправляют сюда наемников со всего света. Да и кому бывает сладко после таких переустройств? Не дай вам бог жить в эпоху великих перемен, как сказал товарищ Конфуций. – Курбатов засмеялся. – У нас, например, что творилось в послереволюционные годы? Но ничего, справились, через трудности и ошибки, теперь нормально живем, да еще и всем остальным пример показываем. А могли бы при батюшке царе жить или с этим душкой Керенским – вернее, с очередной его реинкарнацией…

– А конкретное что-нибудь пишете? – спросил Вадим и подумал: «Фантазии на вольные темы. Не выходя за стены корпункта».

– Обижаете, – фыркнул Курбатов. – Только этим и занимаемся. Поддерживаем контакт с местным журналистским корпусом, где, уверяю вас, много ярких, самобытных и увлеченных идеей переустройства мира людей. Они и подбрасывают информацию или знакомят с нужными людьми. Думаете, только с чужих слов пишу? – Курбатов замотал головой. – Ни в коем случае. Это было бы проще, но скучно. Да и информация порой нуждается в проверке. Много приходится колесить, иногда дают вооруженных сопровождающих. Вчера, например, ездил на каучуковый завод, который бывшие владельцы собирались обанкротить, разговаривал с людьми. Население в основной массе все понимает, готово потерпеть. Кредит доверия – признаемся честно, небольшой – у нынешней власти пока еще есть. На прошлой неделе выезжал в западную провинцию Антанаско, где шли бои, изучал обстановку, беседовал с солдатами, даже под обстрел, не поверите, попал… – Возможно, это было правдой, щеки журналиста побелели от неприятных воспоминаний. – Ну все, товарищ Светлов, здесь хорошо, но пора и честь знать. – Курбатов хлопнул третью рюмку, бросил на стойку скомканную купюру. – Держи, дружок, сдачи не надо. Увы, товарищ Светлов, мы употребляем, как говорится. Но не злоупотребляем… Приятно было поболтать, но спать пора. Завтра обещали свозить на плотину в Антонеро, должен быть как огурец.

– Удачи, – улыбнулся Вадим. – И творческих успехов.

На живую музыку в этом заведении не тратились. Из динамиков звучали испанские ритмы: плавная тягучая сарабанда, зажигательное фламенко, медленное и торжественное болеро, грациозное и чувственное фанданго. Люди смеялись, выпивали. Вадим сидел за стойкой, словно чего-то ждал. Заказал еще одну порцию рома – от первой в горле осталось мягкое и теплое послевкусие. Напиток заслуживал внимания. Но увлекаться не стоило. «Прикинуться поддатым?» – мелькнула интересная мысль. Похоже, он дождался – на табурет, где недавно сидел Курбатов, опустился белобрысый, крепко сложенный господин с добродушной физиономией. Теперь точно господин – английский язык для него был родным. От мужчины уже попахивало спиртным. Он заказал порцию виски, тут же приложился к ней, обратил свой взор на соседа.