— Думаете, Тодду все нипочем?

— Я в этом уверен.

Тэмми шумно высморкалась.

— О чем он говорил с вами? — осведомился Джерри.

— Хотел узнать, куда ушел Эппштадт.

— Я имел в виду не Тодда. О чем с вами говорил Зеффер?

— Он… он хотел… просил меня кое-что сделать.

Тэмми отнюдь не была уверена, что о просьбе Зеффера стоит сообщать Брамсу. В этом сумасшедшем мире не знаешь, чего ждать от людей. Вполне возможно, Джерри попытается помешать ей, защищая интересы Кати, которой он предан, несмотря ни на что. Скорее всего, так оно и будет. Но теперь, когда она должна подняться наверх и выполнить свое обещание, — как ей избавиться от ненужного соглядатая?

В голову пришел один лишь способ. Конечно, подобный поступок — настоящая игра с огнем, но, похоже, ей придется рискнуть. Если она сейчас войдет в Страну дьявола, то Джерри, скорее всего, последует за ней. Тэмми знала, что мир, раскинувшийся за дверью, неодолимо притягивает и поглощает внимание всякого кто там оказался. Наверняка Брамс забудет о ней на какое-то время. И тогда она сможет беспрепятственно выскользнуть за дверь, подняться на кухню, найти нож и расковырять чертов порог.

Этот план, разумеется, пугал Тэмми (она предпочла бы держаться от двери как можно дальше), но другого выхода не представлялось. Надо было действовать не откладывая.

Не говоря ни слова, она решительно направилась к двери. Ветер подул ей в лицо — словно гостеприимный хозяин, распахивающий объятия перед желанной гостьей. Тэмми ни разу не оглянулась, однако она чувствовала: Джерри следует за ней по пятам. У самого порога он попытался ее остановить:

— Думаю, вам не стоит идти дальше.

— Почему? Я хочу своими глазами увидеть, что там, внутри. Здесь все свихнулись на этой загадочной комнате. Только о ней и говорят. По-моему, я единственная, кто толком не видал, что за чудеса там творятся.

Произнося эти слова, Тэмми внезапно поняла, что в них куда больше правды, чем она готова была признать. Разумеется, ей мучительно хотелось увидеть, что же скрывается за пресловутой дверью. Трюк, который она якобы изобрела для того, чтобы избавиться от назойливого Джерри, на самом деле являлся лишь оправданием сжигающего ее любопытства. В конце концов, она была ничуть не хуже других. И сейчас ей больше всего хотелось хотя бы одним глазком взглянуть на этот таинственный мир.

— Помните: что бы вы там ни увидели, на это нельзя смотреть долго, — предостерег Джерри.

— Знаю. — В голосе Тэмми послышалось раздражение. — Я уже там была. Думаю, если я загляну за дверь еще разок, это не причинит мне вреда. Или вы считаете иначе?

С этими словами Тэмми распахнула дверь и, не тратя больше времени на пререкания с Брамсом, устремила еще не просохшие от слез глаза на раскинувшийся перед ней пейзаж. Ничто не мешало ей любоваться; и все вокруг было так прекрасно. Спорить с кем бы то ни было — с Брамсом, с Господом Богом или с самой собой — не имело смысла. Тэмми просто переступила через порог, повторяя путь, который несколько минут назад проделал Тодд.

Пикетту не составило труда отыскать Эппштадта. В отличие от первого визита в этот утолок ада, когда глазам Тодда потребовалось время, чтобы привыкнуть к пленительной иллюзии изразцов, теперь он вошел в иной мир без всяких усилий. Стоило ему заглянуть за дверь — и мир этот предстал перед ним во всем блеске. Взгляду его открылось все сразу: от закрытого луной солнца до тонкой травинки под ботинком — травинки, по которой деловито полз черный жук.

А посреди всей этой красоты стоял Эппштадт; выглядел он здесь не более уместно, чем стриптизерша в Ватикане. Судя по виду преуспевающего кинобосса, за время своего пребывания здесь он успел попасть в серьезную передрягу. Человек, которого газеты несколько раз объявляли «лучше всех одетым мужчиной в Лос-Анджелесе», ныне далеко не являл собой образец элегантности. Висевшую клочьями рубашку покрывали бурые пятна — скорее всего крови; лоб был усеян бисеринками пота, а волосы, всегда тщательно зачесанные назад, смехотворно топорщились бахромой вокруг лысой розовой макушки.

— Вот ты где, гад! — издалека завопил Эппштадт, простирая к Тодду руки. — Маньяк ты долбаный! Ты нарочно все это подстроил. По твоей милости погибли люди, Пикетт. Живые люди. Они погибли из-за тебя и твоих треклятых фокусов.

— Спокойнее, старина! Какие фокусы? И кто погиб по моей милости?

— Ох, как я мог клюнуть на твою удочку, мразь! Ты нарочно затащил нас в это… в этот непотребный притон!

Тодд с недоумением огляделся. Непотребный притон? Он не видел здесь ничего непотребного. Хотя его знакомство с этим миром было весьма кратким, он успел испытать тут множество разнообразнейших чувств. Он пребывал во власти очарования; его охватывал ужас столь пронзительный, что сердце едва не выскакивало из груди; он переживал невероятное возбуждение и вплотную приближался к смерти. О каком непотребстве твердит Эппштадт? В Стране дьявола подобному нет места.

— Если тебе здесь не нравится, — перебил он Эппштадта, все еще извергавшего проклятия, — так какого черта ты сюда приперся?

— Хотел отыскать Джоя. Но я не смог его спасти. Он мертв.

— Что с ним случилось?

Эппштадт боязливо огляделся по сторонам и понизил голос до шепота:

— Здесь бродит какой-то ублюдок. На вид не то мальчишка, не то козел.

— Ты говоришь о сыне дьявола?

— Хватит с меня всей этой дьявольской ахинеи! Я даже фильмов про эту херню никогда не снимал…

— Мы с тобой не в кино, Эппштадт.

— Да, к сожалению, ты прав. Это не кино. Это чертов…

— Притон, — подсказал Тодд. — Именно так ты выразился.

— Нечего строить из себя крутого супермена! — вновь завопил Эппштадт, приближаясь к Тодду. — Если бы ты видел то, что видел я, с тебя мигом соскочило бы твое гребаное спокойствие! Если бы на твоих глазах прикончили человека…

— Что все-таки здесь произошло?

— Этот поганый козел убил Джоя. Вспорол ему глотку. И виной всему — ты. Твои идиотские игры.

Эппштадт между тем подошел к Пикетту вплотную. Тодд подозревал, что глава студии «Парамаунт» намерен наброситься на него с кулаками. Ужас, который только что пережил Гарри, требовал разрядки. И хотя бывали времена (тот давний-предавний завтрак, во время которого подавали тунца), когда Тодду безумно хотелось выбить из Эппштадта всю дурь, сейчас случай был совершенно неподходящим для драки.

— Хочешь посмотреть, что натворил? — процедил Эппштадт.

— Не особенно, — пожал плечами Тодд.

— И все же тебе придется это сделать, засранец.

И Эппштадт схватил Тодда за футболку.

— Убери руки, Гарри. Не сходи с ума.

Эппштадт пропустил эти слова мимо ушей. Не ослабляя хватки, он потащил Тодда за собой. Смесь страха и ярости придавала ему столько сил, что сопротивляться было бесполезно. Тодд даже и не пытался этого делать. Катя научила его, как вести себя в этом мире. Надо держаться как можно тише, не привлекать к себе внимания. К тому же он чувствовал, что не только Эппштадт пребывает в столь разгоряченном состоянии. Нарисованный на изразцовых плитках мир был взбудоражен до предела, и это ощущалось во всем — в том, как ветер дул со всех четырех сторон сразу, в том, как испуганно шелестела под ногами трава, как тревожно шумели деревья.

Возможно, охотничьи псы учуяли запах чужаков и герцог со свитой уже в пути.

— Успокойся, приятель, — вновь воззвал Тодд к разуму Эппштадта. — Я не собираюсь вступать с тобой врукопашную. Если ты хочешь показать мне что-нибудь, так и быть, покажи. А тащить меня не надо, я сам пойду. Понял?

Гарри выпустил наконец футболку Тодда. Нижняя его губа дрожала, словно он едва сдерживал рыдания. «Подобное зрелище стоит того, чтобы проникнуть в Страну дьявола и подвергнуть себя опасности», — пронеслось в голове Тодда.

— Иди за мной, придурок, — рявкнул Эппштадт. — Ты сам все увидишь.

— Не стоит так кричать. Здесь вокруг полно людей, с которыми нам лучше не встречаться.