— Приходить откуда?

— Ну, это касается только меня и… Архитектора моего Нового Приюта. Просто знай, что мне там очень хорошо. И уж поверь, ожидание того стоило. Но мне нужно было вернуться и повидаться с тобой, Гарри. Мне тебя очень не хватает. И ещё мне нужно дать тебе несколько советов касательно работы со свеженькими мертвецами. Что можно, чего нельзя — ну, ты понял. Сама-то я думала, что умру своей смертью в сто один год. Моя маман как раз столько протянула. И бабуля тоже. Так что я была железно уверена, что последую их примеру, и к тому времени я бы научила тебя всему, что знаю. И ты бы просто сменил меня.

— Погоди…

— Что, радости полные штаны, да? Ты же будешь спасать людей, которых пнули в Загробье. Гарри, пойми, смерть для многих из них — полный нежданчик. Они бродят вокруг вне себя от замешательства и силятся понять, что же им теперь делать-то. И ура! Хорошая новость: ты их единственная надежда!

— Притормози. Я не…

— Офисов на выбор у тебя точно хватает, — сказала она. — Многие даже с панорамным видом на город.

— Кстати, да, откудава такая тьма денег?

— Гарри, за все эти годы мне надарили кучу денег. Всё от родственников мертвецов, которым я помогла. Они узнавали, что я сделала для их родных, и благодарили меня, как могли. Я завещала всё тебе.

— Знаю. Норма, это слишком щедро с твоей стороны…

— Щедрость тут ни при чём. Я оставила тебе все эти деньги затем, чтобы ты мог себе позволить заниматься нужным делом. И не заставляй меня всё забирать. Ты же знаешь, я могу это устроить.

— Возможно, придётся. Сомневаюсь, что у меня хватит на это сил.

— Что, опять разжалобился к себе? Просто потому, что в жизни появилось немножко темноты? Я слышала твой разговор с Кезом. Он прав. Столько грузняка вредно для здоровья. Не заставляй меня читать тебе лекцию из самого загробья. Надоело тебя журить.

— Господи, как мне этого не хватало, — улыбнулся Гарри. — Но дело не в слепоте. Норма, глядя на тебя, можно было подумать, что это так легко… Но ты куда сильней меня. Как такая потеряшка, как я, поможет заблудшим душам?

Норма улыбнулась, и тьма вокруг неё просветлела.

— А кто же ещё? — хмыкнула она. — И пока ты над этим думаешь, открой-ка жалюзи и глянь вниз.

— Значит, открою окно и увижу, на что ты смотрела каждый день своей жизни, так?

— Возможно, — улыбнулась Норма.

Гарри развернул кресло, поднялся и нашарил шнурок древних жалюзи. Они были спутанные, несговорчивые, и, даже будучи зрячим, он редко когда умудрялся с ними справиться. Этот раз не стал исключением. Гарри вздохнул, оставил в покое шнурок и просто поднял жалюзи рукой. Как только он глянул вниз, он понял, что жизнь его никогда не будет прежней. У него словно пол ушёл из-под ног, а он сам в мгновение ока пролетел десять этажей до самой земли.

— Они повсюду, — проговорил Гарри.

Шторм, свирепый, как сам враг рода человеческого, налетел с юго-запада, молнии были ему вместо ног — перебирая ими, он преследовал свои жертвы.

Ветер, который он принес с собой, был неистовым, как дыхание дьявола, мирные морские воды этот вихрь возмутил в одно мгновение. И когда маленькая красная лодка, которую три женщины избрали для своего рискованного путешествия, обогнула острова, защищавшие ее от ветра, и очутилась в открытом море, волны уже бушевали вовсю, огромные, как скалы, высотой футов в двадцать пять — тридцать.

— Кто-то наслал на нас этот ураган, — сказала Джефи, пытаясь править лодкой, которая звалась «Лира». Парус трепетал на ветру, будто последний осенний листок на древесной ветке, он так резко хлопал о мачту, что страшно было даже помыслить о том, чтобы его убрать. — Я готова поклясться, Диаманда, этот шторм вовсе не игра стихии, а дело чьих-то рук!

Диаманда, старшая из путешественниц, сидела в середине крошечного суденышка, кутаясь в свои темно-синие одежды и прижимая к груди бесценный груз.

— Не несите чушь! — резко сказала она Джефи и Меспе, убирая с лица длинную прядь седых волос. — Никто не видел, как мы выходили из Якорного дворца. Нам удалось ускользнуть оттуда незамеченными, я в этом совершенно уверена.

— С чего бы тогда взяться шторму? — возразила Меспа, чернокожая женщина, чью всегдашнюю жизнерадостность, казалось, смыли без следа тугие струи дождя, падавшие почти отвесно прямо на головы путешественницам.

— Неужели тебя удивляет недовольство небес? — спросила Диаманда. — Но ведь всем нам было заранее известно, что мир из-за случившегося перевернется вверх тормашками.

Джефи тем временем пыталась справиться с парусом, браня его сквозь зубы.

— Согласитесь, все идет именно так, как и должно идти, — продолжала Диаманда. — Совершенно естественно, что небо рвется в клочья, а море кипит. Разве было бы лучше, если б мир остался равнодушен к нашему деянию?

— Нет, конечно же, нет, — пробормотала Меспа, вцепившись в борт танцующей на волнах лодки. Лицо ее было настолько же пепельно-серым, насколько черны были ее коротко подстриженные волосы. — Просто меня совсем не радует, что мы очутились под открытым небом как раз в самый разгар буйства стихий.

— Все случилось, как случилось! — заявила Диаманда. — И мы ничего не можем с этим поделать. Так что я бы посоветовала тебе, Меспа, побыстрей опорожнить свой желудок.

— Он уже и так пуст, — слабым голосом ответила страдающая от морской болезни Меспа. — Ничегошеньки не осталось.