Заметил ли он ее? Кажется, нет, потому что он стал спускаться в долину. Сюзанна пробежала немного, чтобы сократить расстояние между ними, потом забралась на скалу и замахала руками. Несколько мгновений он не замечал этих сигналов, потом по счастливой случайности взглянул в ее сторону. Остановился, приложил козырьком руку ко лбу. После чего сменил направление и начал карабкаться вверх по склону к Сюзанне. Да-да, это был Кэл! Но она все равно боялась, что это наваждение, пока до нее не донеслись звук тяжелого дыхания и шлепанье подошв по росистой траве.

Последние разделяющие их ярды Кэл преодолел едва ли не ползком, а потом Сюзанна бросилась в его раскрытые объятия и притянула его к себе.

На этот раз она сама сказала:

— Я люблю тебя, — и отвечала на его улыбки новыми и новыми поцелуями.

Они вкратце пересказали друг другу все, что им довелось пережить, оставив подробности до лучших времен.

— Шедуэлл больше не желает продавать Фугу, — сообщила Сюзанна. — Он сам хочет править ею.

— И вечно изображать пророка? — спросил Кэл.

— Сомневаюсь. Он перестанет притворяться, как только получит власть.

— Значит, мы должны помешать ему получить эту власть, — решил Кэл. — Вывести его на чистую воду.

— Или просто убить его, — сказала Сюзанна.

Они поднялись и посмотрели вниз на мир, который теперь занимал всю долину под ними. Мир все еще не распустился до конца, волны света пробегали по траве, рождая новую флору и фауну.

Из-под покровов Королевства и Сотканного мира сияла земля обетованная. Фуга принесла с собой собственное время года, и это была вечная весна.

Деревья светились мерцающими огнями, сияли поля и реки, но свет этот исходил не от мрачного серого неба над головой, а вырывался из каждой почки, из каждой капли. Даже самые древние камни казались обновленными. Как стихи, которые читал Кэл по пути сюда слова старые, но магия новая.

— Она ждет нас, — сказал Кэл.

И они вместе спустились с холма.

Освободительная армия Шедуэлла состояла из трех батальонов.

Первый, самый многочисленный, представлял собой полчище сторонников пророка. Рвение этих обращенных он превратил в настоящий фанатизм, их вера в него и обещанное им новое будущее не знала границ. Он предупреждал их, что прольется кровь, и по большей части это будет их кровь. Но они были готовы на жертвы. Более того, самые необузданные из них — в основном Йе-ме, отчаянное семейство — просто мечтали переломать себе кости.

Их энтузиазм Шедуэлл уже использовал (разумеется, не афишируя того), когда кое-кто из паствы ставил под сомнение наставления пророка, и был готов использовать снова при малейших признаках колебаний в рядах его сторонников. Разумеется, он сделает все возможное, чтобы подчинить Фугу словами, но Шедуэлл не питал иллюзий на этот счет. Его сторонников было легко одурачить, они жили в Королевстве и настолько привыкли к его полуправдам, что верили в любую фантазию, если правильно ее подать. Однако те ясновидцы, что оставались в Фуге, не поддадутся на обман. Вот тогда и пригодятся полицейские дубинки и пистолеты.

Вторая часть армии была составлена из конфедератов Хобарта, избранных членов его бригады, тщательно подготовленной на случай так и не разразившейся революции. Шедуэлл познакомил их с прелестями своего пиджака, и все они увидели в его подкладке кое-что такое, за что было не жалко отдать душу. Теперь они стали его элитным отрядом и готовились защищать его ценой собственной жизни, если потребуется.

Третья и последняя часть его войска была не так заметна, как две первые, но от этого не менее сильна. Ее составляли ублюдки, сыновья и дочки Магдалены, бесчисленная неорганизованная толпа. Сходство этих тварей с их отцами обычно было весьма отдаленным, а поведение варьировалось от мягкого безумия до полного неистовства. Шедуэлл позаботился о том, чтобы сестры держали свой выводок подальше от посторонних глаз, поскольку он явно свидетельствовал о порочности, с которой плохо соотносилась святость пророка. Ублюдки выжидали под прикрытием вуали Иммаколаты и были готовы явиться, если кампания потребует подобного ужаса.

Шедуэлл планировал вторжение с тщательностью Наполеона.

Первым делом он на заре отправился в Дом Капры, чтобы предстать перед советом семейств раньше, чем они успеют обсудить создавшееся положение. Его приход превратился в триумфальное шествие: кортеж возглавлял автомобиль пророка с затененными стеклами, скрывающими пассажиров от любопытных взглядов, а за ним тянулась вереница других машин. На заднем сиденье расположился сам Шедуэлл, рядом с ним Иммаколата.

По пути Шедуэлл выразил сочувствие по поводу гибели Магдалены.

— Я просто потрясен, — сказал он негромко. — Мы лишились ценного союзника.

Иммаколата ничего не ответила.

Шедуэлл вынул из кармана пиджака смятую пачку сигарет и закурил. Сигарета и то, с какой жадностью он затягивался, словно опасался, что ее в любой момент могут вырвать у него изо рта, совершенно не вязалось с бесстрастной маской его лица.

— Полагаю, мы оба сознаем, как это меняет ситуацию, — сказал он бесцветным голосом.

— Почему меняет? — спросила Иммаколата.

Шедуэлла очень порадовала тревога, явственно проступившая на ее лице.

— Ты уязвима, — напомнил он. — Еще больше, чем когда-либо. Это меня беспокоит.

— Ничего со мной не случится, — заявила она.

— Но это возможно, — произнес Шедуэлл мягко. — Мы же не знаем, с каким противоборством нам предстоит столкнуться. Наверное, было бы разумнее, если бы ты вообще исчезла из Фуги.

— Нет! Я хочу видеть, как все они сгорят.

— Я понимаю, — кивнул Шедуэлл. — Но ты станешь легкой мишенью. Если мы потеряем тебя, мы потеряем и контакт с детьми Магдалены.

Иммаколата смотрела мимо Шедуэлла.

— Так вот ты о чем? Ты хочешь получить ублюдков?

— Ну… мне кажется, они удачный тактический ход…

— Забирай, — перебила она. — Бери их, они твои. Дарю. Не хочу даже вспоминать о них. Я всегда презирала ее слабость.

Шедуэлл тонко улыбнулся.

— Благодарю, — сказал он.

— Пользуйся на здоровье. Только дай мне увидеть пожарище. Вот все, о чем я прошу.

— Ну конечно. Непременно.

— И еще я хочу, чтобы нашли эту женщину. Сюзанну. Чтобы ее нашли и привели ко мне.

— Считай, она уже твоя, — ответил Шедуэлл, как будто не было ничего проще. — Только вот еще что. Есть ли какое-то особенное слово, чтобы я мог вызывать их?

— Разумеется.

Шедуэлл затянулся сигаретой.

— Тогда я должен его знать, — сказал он. — Раз уж они мои.

— Зови их так, как она их назвала. Тогда они будут слушаться.

— И как же их зовут? — спросил он, вытаскивая из кармана ручку.

Он нацарапал названные Иммаколатой имена на сигаретной пачке, чтобы не забыть. Покончив с этим делом, они ехали дальше в молчании.

Первым делом Сюзанна и Кэл отыскали тело Джерико, на что ушло около получаса. Фуга давно уже вторглась в местность, где Сюзанна оставила тело, и они наткнулись на него скорее благодаря удаче, чем методичному поиску.

Удаче и детским голосам, потому что Джерико не остался незамеченным. Две женщины и полдюжины их отпрысков от двух до семи лет стояли (и играли) рядом с телом.

— Кто он такой? — спросила одна из женщин, когда Сюзанна и Кэл подошли.

— Его зовут Джерико, — ответила Сюзанна.

— Звали, — поправил ее кто-то из детей.

— Звали.

Кэл задал неизбежный деликатный вопрос: