Тэмми еще не успела сообразить, к чему клонит сын дьявола, а уродец уже взгромоздился на нее, зажав одну ее грудь в кулаке так, словно собирался подоить. Женщина испуганно закричала, но он остался глух к ее мольбам. В комнате стояла адская жара, и молоко, проливаясь на простыни, моментально скисало. От него исходил одуряющий запах блевотины, и запах этот обволакивал Тэмми, мешая дышать.

Она умоляла мальчика-козла оставить ее в покое, но тот лишь крепче стискивал ее запястье. Тэмми боялась, что, посмей она ослушаться, Квафтзефони сломает ей кость. И она покорно взяла в руку его унизанный жемчугами жезл и принялась ласкать его.

— Хочешь, чтобы все прошло побыстрее? — спросило сатанинское отродье.

— Да, — всхлипнула Тэмми, все еще надеясь, что он ее отпустит. Как: бы то ни было, мужчинам в таких случаях бывает трудно угодить. Арни всякий раз гордо отвергал все ее попытки помочь ему руками. «Ты все только портишь, — заявлял он. — Уж лучше я сам». Впрочем, ее нынешний партнер — совсем другое дело.

— Тогда лежи тихо! — скомандовал мальчик-козел, откидываясь назад, но не выпуская из своих цепких пальцев ее истекающую молоком грудь.

Забавы с членом уступили место иной, более грубой игре. Теперь он почти взгромоздился женщине на голову, расставив свои толстые волосатые ноги так, чтобы его задний проход находился в нескольких дюймах от ее носа. Жесткая шерсть щекотала ей лицо. На ягодицах поросль была особенно густой, и он явно не пытался содержать ее в чистоте. Тэмми замутило от невыносимой вони.

— Открой рот, — распорядилось маленькое чудовище. — Высунь язык.

Этого Тэмми уже не могла вынести. Схватив козлоподобного монстра за яйца, она резко отшвырнула его, так что он растянулся на пропитанных скисшим молоком простынях, а потом принялась шлепать ладонью по его волосатым ягодицам — как это обычно делают матери, наказывая непослушных детей. Квафтзефони сразу начал хныкать и одновременно испражняться, извергая зловонный кал, которым, предоставься ему такая возможность, наверняка с удовольствием измазал бы ей лицо. Тэмми испачкала руки, но ей было наплевать. Она лупила его и лупила, пока уродец не выплакал все слезы и не стал икать.

Нет, догадалась Тэмми, это не мальчик-козел икает, а она сама.

Она открыла глаза. Температура спала, и женщина лежала в постели одна, на пропитанных потом простынях. На кровати не было ни шерсти, ни дерьма; кошмар, прилетевший из Страны дьявола, развеялся.

Тэмми встала и первым делом спустила в туалет все лекарства. Пусть организм справляется с простудой собственными силами. У нее и так крыша едет, и ей ни к чему снадобья, усугубляющие безумие.

— Джерри?

— Тэмми, дорогая моя. Куда ты пропала? Я все ждал, когда ты наконец позвонишь.

— Ты мог бы и сам позвонить.

— Откровенно говоря, я боялся быть навязчивым, — признался Джерри. — У тебя своя жизнь. И в отличие от меня ты не прозябаешь в одиночестве.

— Ну, тут ты ошибаешься. Мы с Арни расстались.

— О, мне очень жаль.

— Жалеть тут не о чем. Так будет лучше для нас обоих.

— Ты и в самом деле так считаешь?

— В самом деле. Мы друг другу не подходим. И сейчас мы оба это поняли. Ладно, хватит обо мне. Как ты поживаешь?

— Ну, с тех пор как наша история попала в газеты, я стал популярной личностью. Меня чуть ли не каждый день приглашают на обеды и вечеринки. Люди ведь чертовски любопытны. Готовы поить меня и кормить, лишь бы выведать какую-нибудь невероятную подробность. Честно говоря, я ничего не имею против. Несколько человек, по большей части молодые парни, делали вид, что интересуются моей скромной персоной, а на самом деле их занимал исключительно каньон. Но я им подыгрывал. И в результате неплохо провел время. Видишь ли, в моем возрасте привередничать не приходится. Уж лучше притворный интерес, чем искреннее равнодушие.

— И что же ты им рассказываешь?

— В основном отделываюсь загадочными намеками и недомолвками. Я уже наловчился с первого взгляда определять, кому что можно рассказать. Те, кто умоляет открыть все без утайки, поднимут меня на смех, вздумай я действительно это сделать.

— Значит, всю правду ты никому не выложил?

— Конечно нет. Я же говорю, никто из моих знакомых к этому не готов.

— А как люди реагируют на твои рассказы?

— Как правило, они жаждут услышать нечто вроде страшной сказки. Они ведь и приглашают меня потому, что уже сумели кое-что пронюхать. По городу ходят самые невероятные слухи. Разные обрывки сплетен. А мои знакомые жаждут их проверить. Вот, собственно, и все обо мне. А теперь расскажи, как у тебя дела. Ты ведь наверняка тоже поделилась с кем-нибудь впечатлениями от своей увеселительной поездки в каньон?

— Нет.

— Неужели?

— Я никому не сказала ни слова.

— Напрасно, уверяю тебя. Такое не следует держать в себе. Иначе и свихнуться недолго.

— Джерри, ты забыл, что я живу не в Голливуде, а в Сакраменто, в Рио-Линда. Если я начну распространяться о Стране дьявола и о том, что там видела, люди решат, что я свихнулась.

— А тебе разве не наплевать на то, что о тебе думают? Скажи честно.

— Не уверена, что мне хочется прослыть сумасшедшей.

— Слушай, а Руни тебя больше не беспокоил?

— Кто? — нахмурилась Тэмми.

— Руни. Ты что, забыла? Это же детектив, который с нами беседовал. Причем много раз.

— Разве его фамилия Руни? Мне казалось, Пельтцер.

— Нет, Лестер Пельтцер — это один из адвокатов Максин.

— Хорошо, Пельтцер — адвокат. А кто такой Руни?

— Да он же тысячу раз представлялся. Я смотрю, у тебя провалы в памяти. Он — детектив полицейского управления Беверли-Хиллз. Именно он первым нас допрашивал. И наверняка пытался с тобой связаться. Ты вообще прослушиваешь сообщения на своем автоответчике?

Тэмми давным-давно этого не делала, однако ответила утвердительно.

— С этим Руни вышла странная штука, — продолжал Джерри. — Он много раз звонил мне на автоответчик, говорил, что ему необходимо расспросить меня о каких-то деталях. Наконец я решил ему перезвонить. И знаешь, что мне ответили в управлении? Что Руни уволен две недели назад.

— Что же ему было от тебя нужно?

— Не иначе как этот сукин сын задумал написать книгу.

— О наших увлекательных приключениях?

— Боюсь, о сюжете и достоинствах его творения мы узнаем, лишь когда оно выйдет из печати.

— И этот детектив имеет право воспользоваться нашими показаниями? По-моему, это противозаконно.

— Он изменит имена. Или кое-какие обстоятельства. На этот счет существует много уловок.

— Но то, что случилось в каньоне, — наше частное дело. Он узнал о некоторых фактах благодаря своему служебному положению. И не имеет права растрепать об этом всему миру.

— Думаю, нам стоит поговорить с Пельтцером. Возможно, он придумает способ запретить этому пройдохе использовать наши показания.

— Господи, сколько проблем, — вздохнула Тэмми. — Раньше, до каньона, жизнь была куда проще.

— А сейчас тебе приходится нелегко?

— Да, не сладко. Хотя зачем кривить душой? У меня сейчас тяжелое время, очень тяжелое. Меня замучили кошмарные сны.

— Сны? Значит, все дело только в ночных кошмарах? Или в чем-то еще?

Тэмми помолчала, решая, стоит ли делиться с Джерри своими неприятностями. Не обернется ли излишняя откровенность против нее? Да, они вместе прошли через множество опасных передряг — но ведь, в сущности, она совсем не знает этого человека. Вдруг он тоже собирается писать книгу? Все эти соображения пронеслись в голове Тэмми, и она ответила:

— Да нет, на самом деле у меня все в порядке.

— Рад слышать. — В голосе Джерри звучало искреннее облегчение. — А репортеры оставили тебя в покое?

— Иногда кто-нибудь из этой братии пытается ко мне проникнуть. Но у меня в двери глазок, и если мне кажется, что незваный гость подозрительно напоминает журналиста, я просто не открываю дверь.