— «… и верящий в Меня…»

— Мама!

— «… хотя и умрет…»

Она не закрыла входную дверь, и ветер начал задувать пыль через порог. Сначала неуверенно, но с каждой секундой крепчая. Томми-Рэй знал, что это означает. Призракам надо было выпустить пар. Мама взглянула на дверь и пыльную темноту снаружи. Казалось, она поняла, что за смертоносная сила находится в двух шагах от нее. Когда она снова посмотрела на сына, ее глаза наполнились слезами.

— Почему все должно быть именно так? — тихо спросила она.

— Я не хотел, чтобы так получилось.

— Ты был таким красивым, сынок. Я порой надеялась, что это спасет тебя.

— Я и сейчас красивый.

Она покачала головой. Слезы сорвались вниз и покатились по щекам Джойс. Томми-Рэй оглянулся на дверь — ветер уже рвал ее из стороны в сторону.

— Не входить! — приказал он ветру.

— Что там? — спросила мама. — Твой отец?

— Тебе лучше не знать.

Он поспешил вниз, чтобы закрыть дверь, но ветер уже набрал силу и ворвался в дом. Лампы замигали. С полок слетели салфетки. Когда он добрался до низа лестницы, вылетели стекла.

— Не входить! — заорал он, но мертвецы ждали слишком долго.

Дверь слетела с петель и, пролетев через холл, врезалась в зеркало. Вслед за ней, завывая, ворвались призраки. При виде их искаженных голодных лиц, пустых глазниц и раскрытых ртов мама закричала. Услышав крик женщины, они обратили свою ярость на нее. Томми-Рэй что-то крикнул, пытаясь предупредить Джойс, но пыльные пальцы разорвали его слова на бессмысленные слоги, а потом потянулись к горлу матери. Томми-Рэй ринулся к ней, но буря подхватила его, развернула и швырнула к выходу. Призраки продолжали влетать в дом. Томми-Рэй пошел прочь, согнувшись и проходя сквозь их лица, словно сквозь приливную волну. Сзади раздался последний крик его матери, и одновременно вылетели оставшиеся стекла. Он выбежал из-под дождя осколков, но его все равно задело.

По сравнению с домом и его хозяйкой он легко отделался. Оказавшись на безопасном расстоянии, он оглянулся и увидел безумную пляску привидений, что врывались внутрь и вылетали обратно из дверей и окон. Дом не выдержал нападения. В стенах появились трещины, земля у фасада разверзлась, призраки ворвались в подвал, чиня разрушения и там. Томми-Рэй взглянул на машину, боясь, что в своем нетерпении они уничтожили и ее. Но автомобиль был цел. Когда дом застонал, крыша сдалась и слетела, а стены выгнулись дугой, юноша бросился к машине. Даже если мама осталась жива и звала его на помощь, он не мог ни услышать, ни увидеть ее в таком бедламе.

Рыдая, Томми-Рэй залез в машину. Он не сразу осознал, что повторяет слова, сказанные матерью:

«Я есть Воскресение и Жизнь…»

В зеркале он увидел, что дом сдался окончательно, когда воронка смерча в его внутренностях выбросила их наружу. Кирпичи, черепица, балки и грязь полетели во все стороны.

«… и верящий в Меня… Господи, мама, мама! … верящий в Меня…»

Обломки кирпичей разбили заднее стекло и грохочущей перкуссией обрушились на крышу. Он утопил педаль газа в пол и уехал прочь, наполовину ослепший от слез, сожалений и страха Он попытался взять себя в руки, но ничего не вышло. Он ехал по городу самым запутанным маршрутом, молясь, чтобы они сбились со следа Улицы были не совсем пусты. Ему встретились два длинных черных лимузина, бороздящих улицы, словно акулы. Уже на окраине Олдвуда он заметил посреди улицы знакомую пошатывающуюся фигуру. Ему очень не хотелось останавливаться, но сейчас он нуждался в знакомом человеке больше, чем когда-либо, пусть даже это будет Уильям Уитт. Он притормозил.

— Уитт?

Тому потребовалось некоторое время, чтобы узнать Томми-Рэя. Юноша ждал, что Уильям бросится бежать — ведь их последняя встреча на Уайлд-Черри-глэйд закончилась тем, что Томми-Рэй в пруду боролся с тератой Мартины Несбит, а Уитт удрал. Но с тех пор Уитт переменился не менее кардинально, чем Томми-Рэй. Он походил на бродягу: небритый, грязная одежда в беспорядке, в глазах отчаяние.

— Где они? — был его первый вопрос.

— Кто? — поинтересовался Томми-Рэй.

Уильям бросился к окну машины и ударил Томми-Рэя по лицу. Ладонь его была влажной. Дыхание отдавало бурбоном.

— Они у тебя?

— Да кто?

— Мои… посетители, — сказал Уильям — Мои… мечты.

— Нет, извини, — сказал Томми-Рэй. — Тебя подбросить?

— А куда ты едешь?

— Подальше отсюда.

— Да. Подвези меня.

Уитт залез в машину. В этот момент Томми-Рэй увидел в зеркале заднего вида знакомое зрелище. Вихрь призраков приближался. Он посмотрел на Уитта.

— Плохо дело.

— Что такое? — спросил Уильям.

Он едва мог сосредоточить взгляд на Томми-Рэе.

— Они будут преследовать меня всюду. Их ничто не остановит.

Уильям обернулся и увидел стену пыли, приближавшуюся к машине.

— Это твой отец?

— Нет.

— А кто?

— Кое-что похуже.

— Твоя мама. — сказал Уитт. — Я говорил с ней. Она сказала, что он дьявол.

— Хотел бы я, чтобы это был дьявол. Дьявола можно обмануть.

Вихрь окружил машину.

— Нужно вернуться на Холм, — сказал Томми-Рэй скорее себе, чем Уитту.

Он развернулся и направился к Уиндблафу.

— Мои гости там? — спросил Уитт.

— Там все, — ответил Томми-Рэй, и не догадываясь, насколько он прав.

— Вечеринка окончена — сказал Яфф Грилло. — Нам пора спускаться.

После панического бегства Ив они в основном молчали. Подавив мятеж Ламара, Яфф вернулся на свое место и ждал, пока внизу стихнут голоса гостей, лимузины заберут своих пассажиров и музыка наконец смолкнет. Грилло не пытался убежать. Во-первых, распростертое тело Ламара заблокировало дверь, и тераты наверняка настигли бы Грилло, если бы он попытался отодвинуть труп. Во-вторых — и это главное — волей судьбы он оказался в одной компании с тем, кто был первопричиной загадочных событий в Гроуве. Перед Грилло находился человек, воплотивший все страхи и знавший обо всех видениях, затерявшихся в городке. Убежать значило бы не выполнить свой долг. Все-таки маленькая роль любовника Эллен Нгуен — не единственная, отведенная ему в этой истории. Он был еще и репортером, связующим звеном между миром известным и неизвестным. Если он сейчас повернется спиной к Яффу, то совершит наихудшее для себя самого преступление — упустит возможность стать свидетелем событий.

Кем бы ни был этот человек — убийцей, безумцем, чудовищем — он отличался от большинства тех, кого Грилло интервьюировал. Яфф не был подделкой. Достаточно взглянуть на его создания, чтобы понять: такая сила действительно способна изменить мир. И Грилло осмелился не отвернуться от этой силы. Он решил последовать за ней в надежде понять ее стремления.

Яфф поднялся.

— Не пытайся мне мешать, — сказал он Грилло.

— Не буду, — ответил тот. — Позволь мне пойти с тобой. Впервые после бегства Ив Яфф взглянул на репортера.

Было слишком темно, чтобы Грилло мог разглядеть его глаза, но он чувствовал взгляд Яффа, изучающий и пронзительный, словно игла.

— Отодвинь труп, — велел Яфф.

— Да, конечно, — сказал Грилло и направился к двери. Ему не требовалось лишних доказательств силы Яффа, но тело Ламара еще раз напомнило об этом. Труп был влажным и горячим. Руки Грилло слиплись от крови комика. Это ощущение и запах вызвали у него тошноту.

— Но помни… — сказал Яфф.

— Я понял, — ответил Грилло. — Не мешать.

— Тогда… Открывай дверь.

Грилло открыл. Он не отдавал себе отчета, что в комнате стоит смрад, пока в лицо ему не хлынула волна чистого прохладного воздуха.

— Иди вперед, — сказал Яфф.

Грилло вышел на лестницу. В доме было тихо, но он не был пуст. Внизу он увидел небольшую кучку гостей Рошели. Их взоры были прикованы к двери, откуда он появился. Гости стояли молча и неподвижно. Грилло многих узнал — они были здесь, когда он вместе с Ив поднимался наверх. Момент, которого они так долго ждали, настал. У Грилло закралось подозрение: может быть, Яфф пустил его вперед, чтобы отдать им на растерзание. Но он пересек линии их взглядов, и никто не обратил на него внимания. Они ждали шарманщика, не обезьянку.