Он указал на нее пальцем и распорядился:

— Покажи.

Женщина наградила его самой пленительной из всех своих улыбок, однако не спешила повиноваться.

— Покажи, — вновь приказал он.

Тэмми продолжала улыбаться, подсчитывая про себя, сколько шагов их разделяет. Если он таки решит на нее наброситься, ему достаточно будет сделать всего пять шагов, решила она. Или даже четыре.

Тэмми расстегнула еще одну пуговицу. Теперь взору мальчика-козла открылся ее левый сосок. Внезапно Тэмми с потрясающей отчетливостью вспомнила жаркий летний день много лет назад. Ей было тогда четырнадцать, и она, украдкой пробравшись в спальню родителей, принялась кривляться перед большим зеркалом, изображая из себя стриптизершу. В ту пору она выглядела куда взрослее и соблазнительнее, чем большинство ее одноклассниц. Крепкие груди стояли торчком, а меж ее ног уже курчавились волосы. О, если бы ее груди перестали расти в тот день, жизнь ее сложилась бы куда счастливее. Но они решили побить все рекорды: к пятнадцати годам Тэмми уже походила на молодую Шелли Уинтерс и при этом продолжала пухнуть как на дрожжах.

Странно, что все в этом мире идет по кругу. И жгучий стыд, испытанный когда-то, внезапно вспыхивает вновь. Пальцы Тэмми скользнули к последней пуговице. Она знала, что взгляд мальчика опустится вслед за ее рукой и она сможет, заглянув через его плечо, увидеть, где сейчас всадники.

То, что она увидела, заставило ее похолодеть. Охотники так и не показались из леса. Неужели они сбились с пути, свернув не на ту дорогу? Вряд ли. Несомненно, они как свои пять пальцев знают местность, где провели столетия.

— Покажи мне свои сиськи, — вновь потребовал мальчик-козел.

С этими словами он ударил загнутым когтем по лежавшему рядом камню. Из-под когтя вырвался целый сноп ярких искр, разлетевшихся по жухлой траве. Трава мгновенно вспыхнула. Огонь быстро сожрал сухие стебли и потух, однако в те несколько секунд, пока искры не угасли, Тэмми услышала топот лошадиных копыт и краешком глаза увидала всадников, показавшихся из-за деревьев.

Сын дьявола хищно прищурил свои золотистые глаза. Уголки его рта опустились, обнажив нижний ряд зубов, таких же острых, как и верхние.

— Покажи сиськи, — угрожающе прорычал он. Затянувшаяся игра ему определенно надоела. Он хотел увидеть наконец все то, чем обладала Тэмми, и увидеть немедленно.

Тэмми уже не притворялась, будто приближающиеся всадники совершенно ее не интересуют. В этом больше не было надобности. Все они, включая мальчика-козла, стали участниками дикой потехи. Отродье дьявола слегка склонило голову; Тэмми могла бы догадаться о его намерениях, но в этот момент она прикидывала про себя, сколько времени потребуется герцогу и его людям, чтобы спешиться. Когда она поняла, что пышущий вожделением монстр более не желает медлить, их разделяла всего пара шагов. И лишь молитва могла оградить ее от мерзкого слюнявого рта, острых зубов и кривых пальцев.

Предчувствуя самое худшее, Тодд испустил отчаянный вопль и по скользкой, пропитанной кровью земле бросился на помощь Тэмми. Но прежде чем он успел добежать, женщина сама сообразила, что делать. Расстегнув последнюю пуговицу, она сбросила блузку. Груди ее наконец открылись взору дьявольского отродья во всей своей арбузной прелести. Зачарованный этим зрелищем, мальчик-козел буквально прирос к месту. Нижняя губа его отвисла, изо рта потекла струйка слюны.

У Тэмми хватило выдержки подавить в себе отвращение. Она распахнула руки, приглашая маленького монстра в свои объятия. Впрочем, Тодду подобный жест показался не слишком разумным. Пикетт догадывался, что мальчик-козел — не любитель сентиментальных нежностей и предпочитает грубые игры. Однако мгновение спустя выяснилось, что Тодд ошибался.

Мальчик-козел с хохотом рухнул на колени. А потом он пополз — именно пополз — в объятия Тэмми. Его трясущиеся руки жадно потянулись к ее обнаженной груди, крючковатые пальцы заскользили по коже. Глаза чудовища затуманила похоть, зубы обнажились в сладострастной ухмылке.

— Господи помилуй, — пробормотал потрясенный Тодд.

Тэмми ощутила, как слюнявые губы сатанинского отродья коснулись ее левого соска. Это было самое странное ощущение, которое она испытала за тридцать четыре года своей жизни. В тот момент, когда жуткий острозубый рот приблизился к ее телу вплотную, она сообразила, что должна испугаться. Эта тварь способна запросто откусить ей грудь. Но интуиция подсказывала Тэмми: ничего подобного не случится. Ее груди привели сына дьявола в неописуемый восторг, и он не причинит им вреда. Скорее, он будет им поклоняться — разумеется, по-своему. Влажные губы сомкнулись вокруг соска, но женщина не ощутила боли; острые зубы лишь слегка оцарапали ей кожу. Тэмми даже предположила, что он каким-то непостижимым образом ухитрился их втянуть — умеют же змеи прятать свои ядовитые зубы. Он сосал, сосал и сосал; это вызвало прилив крови к соску, сделало особенно чувствительной кожу, и Тэмми со стыдом ощутила жаркий приступ наслаждения.

Затем, словно желая придать действу еще более мирный и домашний характер, сын сатаны закрыл глаза, подобно сосущему младенцу, сжал грудь Тэмми своими маленькими пухлыми руками, и она принялась тихонько укачивать его в своих объятиях.

Многие века герцог Гога преследовал сына дьявола и Лилит. Порой небо над его головой было ясным, порой его затягивали тучи — но солнечное затмение не кончалось никогда. Герцог не имел даже отдаленного понятия о том, как долго продолжается его заточение в Стране дьявола. Рассудок давно уже утратил всякое представление о времени. Век за веком он и его люди проводили словно в амнезии. Впрочем, иной раз на привале, когда охотники подкрепляли силы, изжарив на костре свою добычу — обычно то был кролик, кабан или олень, — им случалось припомнить день роковой встречи с Лилит и порассуждать о том, где они теперь. Герцог полагал, что ныне они пребывают отнюдь не в реальном мире, но в фантазиях дьявола, что все они пленники этих фантазий. Как иначе объяснить, что вокруг них ничего не меняется? Те же самые корабли виднеются на горизонте, те же самые звери бродят по лесным тропам, и в небесах тускло светит солнце, наполовину закрытое луной.

Но в последние несколько дней — если только здесь вообще существовали дни и ночи — появились некие признаки того, что в этом мире, доселе неизменном, происходят перемены. В Стране дьявола и раньше появлялись чужаки (такие же пленники сатанинских козней, по мнению проницательного Гоги). Однако в прошлом те люди, что проникали сюда, не имели возможности воздействовать на мир, их окружавший. Недавние же гости на свою беду оказались не столь безобидны и беспомощны. Визит в фантазии дьявола не для всех окончился удачно. Кое-кто из пришельцев погиб на опушке леса.

Все это само по себе было достаточно странно, но теперь глазам герцога открылось еще более удивительное зрелище.

На обочине дороги сидела женщина с обнаженной грудью и, словно самое обычное дитя, баюкала на руках того, за кем они так долго и безуспешно охотились.

Герцог спешился в нескольких ярдах от Тэмми. Охотники последовали его примеру и, обнажив мечи, стали тихонько подбираться к женщине с дьявольским отродьем на руках.

Тэмми все это видела, но не проронила ни звука, даже пальцем не шевельнула, опасаясь потревожить покой пребывавшего в блаженной дреме сына сатаны.

Герцог бесшумно приблизился к ней и сделал своим людям знак отступить. Один из охотников достал грубо сколоченную деревянную клетку и теперь держал ее наготове.

Мальчик-козел, не открывая глаз, выпустил изо рта грудь Тэмми и произнес:

— Зря вы шныряете вокруг нас. Я вас вижу. И знаю, что вы задумали.

Сказав это, он тут же забыл о герцоге и его людях и вновь принялся за сосок.

— У тебя красивые сиськи, — снова оторвался он от Тэмми. — У них есть имена?