Тэмми решила, что пора дать о себе знать.

— Тодд! — окликнула она. Первым ее заметил Эппштадт.

— Господи, я надеялся, что хотя бы здесь не увижу эту корову с ее жирной задницей, — выдавил он.

Тэмми не сочла нужным отвечать на идиотский выпад.

— Тодд, бросай этот мешок с дерьмом и пойдем отсюда, — сказала она.

На измазанном грязью лице Тодда блеснула его знаменитая обворожительная улыбка.

— С превеликим удовольствием, — откликнулся он.

Пикетт встал и подошел к Тэмми. Эппштадт, с трудом передвигая свою неуклюжую тушу, поднялся на колени. Во время драки с его ноги слетел шикарный итальянский ботинок, и теперь Гарри беспомощно шарил по грязи в поисках пропажи. Ботинок же, отлетев далеко от хозяина, валялся у самых ног Тэмми.

— Ваша обувь? — спросила она.

— Да, — обрадовался Эппштадт и протянул руку.

В то же мгновение Тэмми швырнула ботинок в колючие кусты.

— Чертова сука.

— Пидор долбаный.

— Ну уж нет. Я все, что угодно, только не пидор. Правда, Брамс? Скажи ей, что я не принадлежу к вашей братии.

— Не вмешивайте меня в свои разборки, — процедил Джерри. — Я хочу одного: чтобы все мы убрались отсюда.

— Ты иди, Джерри, и забери Тэмми. А мы вас догоним, — пообещал Тодд.

— Я никуда не пойду без тебя, — заявила Тэмми.

— О, какая трогательная сцена, прямо слезу выбивает, — глумливо осклабился Эппштадт. — Невзрачная толстуха остается верна своему возлюбленному до конца, хотя надежды на то, что он пожелает однажды ее трахнуть, прямо скажем, маловато.

Зашвырнув в кусты ботинок Эппштадта, Тэмми несколько облегчила душу, но тут ее вновь захлестнула горячая волна ненависти. Ненависти к Эппштадту и ему подобным, ко всем этим надменным подонкам, для которых пышные женщины — излюбленный объект насмешек.

— Заткни свою мерзкую пасть! — завизжала она — Похоже, ты слишком много о себе воображаешь, вонючий кусок дерьма.

С самым угрожающим видом она сделала несколько шагов по направлению к Эппштадту. Однако глава студии «Парамаунт», и без того утомленный схваткой с Тоддом, меньше всего хотел пускаться врукопашную с разъяренной женщиной.

— Убери от меня эту суку, Джерри, — взмолился он, вскидывая руки и торопливо отступая. — Джерри! Ты что, оглох?

— Оставьте его, Тэмми.

— Хорошо. Не хочется пачкать руки о такую дрянь.

— И скажи ей, чтобы одернула юбку, — не удержался от новой пакости Эппштадт. — А то меня тошнит при виде ее целлюлитных ляжек.

Джерри крепко вцепился в руку Тэмми.

К счастью для Эппштадта, женщина внезапно потеряла к нему всякий интерес. Внимание ее привлекла группа всадников, которые мчались по извилистой дороге, ведущей, как с содроганием осознала Тэмми, к тому месту, где все они стояли.

— Тодд, — выдохнула она.

— Да, я вижу, — откликнулся Тодд. — Это люди герцога.

— Вот мы и дождались.

Герцог Гога вместе со своей свитой стремительно приближался.

Однако, сообразила Тэмми, у компании чужаков было достаточно времени, чтобы добежать до дверей. Судя по всему, всадники еще не заметили незваных гостей. Джерри уже двигался к выходу. Тодд, отыскавший небольшой ручей, промывал полученные в драке ссадины, однако и он мог добраться до дверей за несколько секунд.

В наименее выгодном положении находился Эппштадт, который, не желая расставаться со своим драгоценным итальянским ботинком, отправился за ним в заросли. Поглощенный поисками, он не сразу заметил, что слева от него колючие ветви подозрительно зашевелились.

Наконец он поднял голову от земли и вгляделся в странную тень, видневшуюся меж ветвями. Кто бы это ни был, судя по всему, он зацепился за колючки и теперь никак не мог освободиться. Издав какое-то нечленораздельное мычание, существо вновь дернулось, пытаясь вырваться из колючего плена кустов. На сей раз это ему удалось. Теперь Эппштадт получил возможность увидеть, кто же скрывался в зарослях. Это был его давний знакомый — мальчик-козел. Громко хныкая от боли, малолетнее чудовище принялось выковыривать многочисленные колючки, вонзившиеся в его тело.

Эппштадт собственными глазами видел, на что способен этот монстр, и не имел ни малейшего желания продолжать знакомство. Позабыв о ботинке, он устремил тоскливый взгляд на дверь. Джерри Брамс был совершенно прав: настало время убираться из этого проклятого места.

Козлоподобное дитя меж тем перестало плакать; его блуждающий взгляд упал на Тэмми. Или, точнее говоря, на ее груди. Глаза мальчишки наполнились откровенной, ничем не замаскированной похотью. Он пожирал глазами пышный бюст Тэмми и плотоядно облизывал губы.

Женщина неотрывно смотрела на странное существо. Тодд тоже бросил на него взгляд, полный страха и отвращения.

— Пойдем, Тэмми, — поторопил он.

Тэмми перевела взгляд с козлоподобного ребенка на приближающихся всадников. Скорее всего, громкие завывания сына дьявола достигли их ушей, потому что они подхлестнули коней и теперь неслись рысью.

Итак, перед ней стояло отродье Люцифера во всей своей козлиной красе. Слезы на его раскосых глазах успели высохнуть, и он, казалось, позабыл о колючках. Тэмми заметила, что шипы повредили его кожу, по которой стекали многочисленные ручейки темно-красной крови. Из чувствительного места глубоко в паху тоже торчали шипы, однако мальчик-козел, более не обращая на них внимания, неотрывно взирал на соблазнявший его предмет. На всадников он даже не смотрел, хотя, несомненно, слышал топот копыт так же хорошо, как и Тэмми. Вероятно, он знал, как ускользнуть от охотников. Он успешно проделывал это на протяжении веков. В его распоряжении был целый лабиринт потайных ходов и надежных укрытий.

Тэмми подняла глаза к небу; положение луны и солнца не изменилось. Потом она обвела взглядом пейзаж, освещенный тусклым рассеянным светом; дорогу, по которой летели всадники; нагромождение серых валунов, у которых стоял Тодд в разодранной футболке, пытаясь смыть кровь водой бьющего из-под земли ручья.

Тэмми знала, что через несколько секунд отродье сатаны исчезнет и измученные охотники вновь останутся ни с чем. Так, по словам Зеффера, происходило уже многие века.

Возможно, настало время раз и навсегда положить конец этой нескончаемой истории? Что, если именно она, ничем не примечательная Тэмми Лоупер из Сакраменто, поможет герцогу поймать порождение дьявола? Тогда он передаст козлоподобное дитя тоскующей матери, и затянувшаяся на века изнурительная охота прекратится.

Тэмми знала лишь один способ, рискованный, безрассудный способ, при помощи которого можно было задержать маленького похотливого монстра. Не теряя времени, она приступила к действиям — принялась медленно расстегивать свою грязную, изорванную блузку. Как только пальцы ее коснулись первой пуговицы, мальчик-козел уставился на нее, перестав замечать что-либо вокруг. Позабыв о колючках, терзающих его кожу, о приближающихся всадниках, он не сводил глаз с груди Тэмми.

— Нравится? — спросила она одними губами, так, чтобы никто из стоявших рядом не услышал ее слов.

За исключением мальчика-козла. Тэмми догадывалась, что тот наделен звериным слухом.

В ответ он кивнул — медленно, почти благоговейно.

Осталось расстегнуть всего две пуговицы — и блузка упадет на землю, а мальчик-козел в полной мере насладится впечатляющим зрелищем. Пальцы Тэмми замерли. Из груди чудовища вырвалось сдавленное рычание. Улыбка, перекосившая рот, исчезла. Тэмми показалось, что в глазах его вспыхнул огонь ярости.

Она сочла за благо не дразнить его и вновь принялась за пуговицы. Сын дьявола одобрительно улыбнулся, и она увидела кое-что, чего не замечала прежде. Мелкие его зубы были острыми, как иглы. Улыбка мальчика-козла напоминала улыбку пираньи. Стоило Тэмми представить, как эти кошмарные зубы-иглы коснутся кожи, по всему ее телу побежали мурашки.

Она бросила торопливый взгляд в сторону всадников, но в этот момент они исчезли из виду, скрывшись в небольшом сосновом лесу. Тэмми перевела глаза на мальчика-козла. Он нетерпеливо притопывал левой ногой, на пальце которой красовался загнутый коготь, сделавший бы честь лапе любого хищника. Несомненно, приближение герцога и его людей не слишком нравилось мальчику — он вовсе не хотел оказаться в их руках. Но еще меньше он хотел скрыться, так и не увидев всех прелестей Тэмми.