У комнаты сохранилась дверь, и она была слегка приоткрыта. Билл на миг замер, почти благоговейно, и толкнул ее двумя пальцами. Скрип, дверь распахнулась. Половину комнаты освещал лунный свет, остальное скрывалось в тени. На залитых светом досках он обнаружил источник звука. Десятки птиц, обычных созданий, имени которых он не знал, хотя не раз видел их на Последовательной улице. Они лежали так, словно какая-то безжалостная сила прибила их головы к полу; пытаясь взлететь, они так сильно били крыльями, что в воздухе плавали клочки перьев.

— Что за… — пробормотал он.

На темной половине комнаты что-то шевельнулось. Что-то, как понял Билл, не бывшее птицей.

— Кто здесь? — спросил он.

В темноте вновь возникло движение, и внезапно из тени на лунный свет вылетело нечто. Оно приземлилось среди лежавших птиц, всего в ярде или двух от Билла, затем подпрыгнуло и после второго прыжка ударилось о стену напротив двери. Билл не сумел разобрать, что это такое.

Это могла быть ярко раскрашенная обезьяна, хотя он никогда не видел, чтобы обезьяна двигалась так стремительно. Движение повергло птиц в неистовство, и некоторые от ужаса нашли в себе силы преодолеть притяжение. Они поднялись в воздух в центре комнаты, но, несмотря на открытую крышу, не пожелали избавиться от того, что однажды привлекло их сюда.

Из-за их возбужденного кружения Биллу стало совсем ничего не видно.

Что это за странное создание прилепилось к стене? Оно было сделано скорее из ткани, чем из кожи: он видел лоскуты четырех-пяти разноцветных материалов, от ярко-алого до блестящего черного с синим отливом.

У существа не было определенной анатомии, ничего, что напоминало бы голову или какие-то формы, способные ее удержать; у него не было ни глаз, ни ушей, ни носа, ни рта. Билл ощутил глубокое разочарование. Конечно, это не ответ на тайну его ночных странствий. Ответ, который он искал, был чем-то большим, нежели бесформенные куски старого фетра.

И хотя в существе не оказалось ничего, что могло бы его заинтересовать, ему все же стало любопытно.

— Что ты такое? — спросил он, больше обращаясь к себе.

Существо, к изумлению Билла, вытянуло четыре конечности и изо всех сил напряглось. Затем оттолкнулось от стены и прыгнуло на Билла так, словно его швырнула невидимая рука.

Билл был слишком медлителен и удивлен, чтобы уклониться. Существо вцепилось в его голову, полностью закрыв лицо. Во внезапной темноте нос Билла заработал на полную катушку. Оно воняло зверьем! Эта вещь пахла мехом, который повесили в шкаф сырым и оставили там гнить.

Вонь подавляла его до отвращения. Он схватил вещь и попытался сдернуть ее с головы.

— Наконец-то, — молвило создание. — Уильям Квокенбуш, ты услышал наш зов.

— Отцепись от меня.

— Только если ты нас выслушаешь.

— Вас?

— Да. Ты слышишь пять голосов. Нас пятеро, Уильям Квокенбуш, и мы готовы служить тебе.

— Служить мне? — Билл перестал бороться с вещью. — То есть что, будете мне подчиняться?

— Да!

Билл криво ухмыльнулся.

— Делать все, что я скажу?

— Да!

— Тогда перестаньте меня душить, идиоты!

Пятерка отреагировала, быстро спрыгнув с его головы и вновь прилепившись к стене.

— Вы кто?

— Почему бы и нет? Если ему не нравится истина, похожая на безумие, пусть он хотя бы что-нибудь узнает, — сказала вещь самой себе, а затем обратилась к Биллу:

— Когда-то мы были пятью шляпами тех, кто принадлежал Магическому кругу Острова Простофиль. Но наши обладатели были убиты, а позже убийца отметил находку того, что искал, сердечным приступом. Нам пришлось найти того, кому передать нашу силу.

— И вы выбрали меня.

— Конечно.

— Почему «конечно»? Никто и никогда по доброй воле ни для чего меня не выбирал.

— А как ты думаешь, повелитель, почему?

Билл знал ответ, даже не задумываясь.

— Из-за моей дочери.

— Да, — сказало создание. — У нее большая сила. Вне всякого сомнения, она исходит от тебя.

— От меня? Что это еще значит?

— Это значит, что ты будешь иметь влияние большее, чем когда-либо мог мечтать. Даже в своих самых невероятных мечтах о божественности.

— Я никогда не мечтал стать Богом.

— Тогда проснись, Уильям Квокенбуш! Проснись и познай реальность!

Хотя Билл не спал, он интуитивно почувствовал более глубокое значение того, что ему сказали. Его лицо раскрылось, словно дверь, и что бы за ней ни было, это привлекло внимание создания, некогда бывшего пятью шляпами.

— Ты только взгляни на себя, малыш Билли! — сказало оно, и все его пять голосов внезапно изменились, слившись в восхищении. — От тебя исходит такой свет! Такой сильный, ясный свет, который прогонит прочь все страхи.

— От меня?

— А от кого же? Подумай, малыш Билли. Подумай. Кто может спасти нас от того ужаса, который твой ребенок собирается призвать в мир, если не ты, ее создатель?

Когда существо говорило о «свете» Билла, множество молчаливых птиц поднялись в воздух и закружили вокруг него, образовав воронку из черных глаз и трепещущих крыльев.

— Что они делают? — спросил Билл у бесформенного создания.

— Поклоняются тебе.

— Мне это не нравится.

— Ты хочешь, чтобы я что-нибудь сделал?

— Останови их.

— Остановить навсегда?

— Да.

— Да, — сказало создание, повторив интонации Билла.

— Ты смеешься надо мной?

— Ни в коем случае, — ответило существо.

Через секунду все птицы до единой бездыханными упали на замусоренный пол.

— Так лучше?

Билл оценил тишину.

— Гораздо лучше, — наконец, ответил он и слегка усмехнулся. Это был смех, которым он не смеялся давным давно: смех человека, которому нечего терять и нечего бояться.

Он посмотрел на часы.

— Почти рассвет. Я лучше пойду. Что мне с вами делать?

— Носи нас на голове. Как тюрбан.

— Такое носят иностранцы.

— Так ты и есть иностранец, малыш Билли. Ты не принадлежишь этому месту. Ты привыкнешь нас носить. В своей предыдущей жизни мы выглядели весьма впечатляюще. однако мы расторгли связь с прошлым.

— Я знаю, что вы чувствуете, — сказал Билл. — Но теперь всё изменится, ведь так?

— Воистину так, — ответили остатки пяти шляп Каспара Захолуста. — Ты нашел нас. Теперь изменится всё.

Маленькая лодка Руфуса влекла Кэнди и Шалопуто на юго-запад по Сумеречному проливу между Хафуком и Островом Простофиль к Вздору, на диких пространствах которого обитало племя женщин кварв, что охотились на усталых путников, жарили их и ели. По слухам, Лагуна Мунн, колдунья, которую они искали, симпатизировала кварвам, несмотря на их вкусы, лечила, когда те болели, и даже время от времени принимала от них угощения. Остров был подходящим местом для подобных отвратительных вещей. Он стоял на одиннадцати вечера, в часе от ужасов Полуночи.

Однако отделенные друг от друга острова были осколками времени. Лишь звуки могли перелетать с одного на другой, эхо эха, зловеще далекого. Определить звуки соседнего Горгоссиума было несложно. На нем вовсю шло разрушение. Работали массивные очищающие землю механизмы, снося стены и выкапывая фундаменты. Этот шум отражался от высоких, глядящих на запад утесов Вздора.

— Что они там делают? — громко удивился Шалопуто.

— Лучше не спрашивай, — приглушенным тоном ответил Руфус. — И даже не думай об этом. — Он посмотрел на звезды, которые светили над Вздором так ярко, что затмили бы даже полную луну. — Лучше думать о красоте света, чем о том, что происходит во тьме. Любопытство убивает. Я потерял Скафту, своего брата-близнеца, только потому, что он задавал слишком много вопросов.

— Мне очень жаль, — сказала Кэнди.

— Спасибо, Кэнди. Итак, где тебя высадить? На большом острове или на маленьком?

— Я и не знала, что тут два острова.

— Ну да, конечно. Кварвы управляют большим. Маленький — для обычных людей. И для ведьмы, конечно.