– Вам не по себе в нашей климатической зоне, – подметила Каталина. – Давит на вас обстановка, угнетает.
– Есть такое дело, – согласился Вадим. – В прошлом году ездил в Норильск по делам… гм, фирмы – был декабрь. Тьма круглые сутки, за окном минус сорок по Цельсию – а знаете, чувствовал себя лучше, чем здесь.
– Минус сорок? – Каталина поежилась. – В такое трудно поверить. Когда я жила в Москве, перенесла несколько зим. С трудом перенесла – хотя уже тогда могла управлять своим сознанием и организмом. Самая страшная температура была – минус двенадцать. Мы грелись у батарей, закутывались в несколько одежд, боялись выходить на улицу и ждали лета. Летом – плюс двадцать, тоже холодно, но хоть не дрожишь как осиновый лист…
Вадим засмеялся. Кстати, кроме шуток, располагайся Советский Союз где-нибудь в районе экватора, он бы долго не просуществовал. Советские люди – этнос закаленный. Невзгодами, холодами, дефицитом…
– Иногда ловлю себя на мысли, что скучаю по вашей стране, – призналась Каталина. – Да, конечно, Советский Союз – пример для всего прогрессивного человечества, мы должны во всем равняться на вас… Но просто скучаю, по-человечески. Вы не избалованы доходами, изобилием, благами цивилизации… но в вашей стране какие-то особые люди, душевные, прямые, всегда готовые прийти на помощь – причем совершенно даром. Помню, как любила бродить по московским дворикам – вроде простые, но какие-то уникальные, неповторимые…
– Что есть, то есть, – поддержал Вадим. – Дворы – везде, а вот московские – особые, с другими не спутаешь. Приезжайте когда-нибудь в Ленинград, там вы еще больше прозреете, обещаю.
– Да когда же, – отмахнулась Каталина. – Дела, работа, бесконечные командировки, а чуть свободное время – надо мчаться к родителям, они стареют очень быстро, это сильно пугает. Да и где Карибы, а где Советский Союз? Не каждый самолет до Москвы долетит…
На выезде из городка, напичканного военными, машину остановил патруль. Усатый капитан проверил документы, кивнул: проезжайте. Снова доносились раскаты «грома», скребли по нервам.
– Что с обстановкой, товарищ? – высунулась из окна Каталина. – До Монтеверде еще далеко?
– Километров десять, – охотно отозвался офицер. – Вчера туда прорвался отряд мятежников, но их было немного, оттеснили на север, к горному кряжу. Штурмовать не стали – малыми силами их не уничтожить, так и сидят там в скалах, не хотят уходить. Они теперь как партизаны – Альбу прикончили, войско разодрано, у каждого подразделения свой командир, мнящий себя пупом земли. Не могут никак договориться, единоначалие отсутствует. В наступление больше не пойдут, но могут больно ужалить, действуют мелкими группами. Вы там поосторожнее на дороге – неровен час вылезет из джунглей какая нечисть…
– Спасибо, офицер, мы учтем. Посмотрите, эти двое не проезжали?
Каталина протянула патрульному пару фотоснимков. Их нашли по срочному запросу в архиве оборонного ведомства. Фигурантам было не больше сорока. Уго Васкес – рано поседевший, скуластый, раздраженно смотрел на фотографа. Сниматься этот парень явно не любил. Его супругу Клаудиа Агейро было сложно назвать красавицей, но в женщине имелись стать, цепляющие глаза и волнистые черные волосы.
– Были, – удивился капитан. – Знакомые лица. Проехали несколько часов назад, еще утро было. Нервные какие-то, спешили в Монтеверде, были сильно раздражены, что их остановили. Сказали, что работают в секретном отделе военной разведки, а к линии фронта едут по делам службы. Документы были в порядке, мы не имели оснований их останавливать. А что они…
– Спасибо, офицер, – поблагодарила Каталина, забирая фотоснимки. – Вы нам очень помогли.
До Монтеверде оставалось несколько километров, когда началась какая-то ерунда. Местность изменилась, справа за полоской джунглей вздымались скалы, слева тянулись буераки с островками ершистого кустарника. Впереди двигалась небольшая воинская колонна. Справа началась стрельба! Вадим напрягся, подобралась Каталина, потянулась к кобуре. Сбавил скорость Фернандес, вопросительно уставился в зеркало на Каталину: дескать, какие будут приказания? Колонна ушла вперед, развернулись два «уазика», крытые брезентом, двинулись к джунглям, подпрыгивая на кочках. У одной машины повредилось колесо – то ли пулей, то ли сама на что-то наехала. Вторая прошла дальше, тоже остановилась. Выпрыгивали фигурки военных, разбегались, разворачиваясь в цепь, залегали. По команде солдаты открыли огонь, шквал свинца накрыл джунгли. Смотреть на это было несколько неприятно. Из джунглей продолжали вести беспорядочный огонь. Кого-то из военных, кажется, ранили, товарищи оттаскивали его. От колонны оторвался бронетранспортер, преодолел канаву. Открыл огонь крупнокалиберный пулемет, он долбил без пауз, обрывал ветки, валил молодые деревья. Разлетались листья папоротника и метелки кривоногих пальм. Солдаты под прикрытием огня продвинулись вперед, снова залегли. Дорога на этом участке простреливалась.
– Давай назад, – бросила Каталина. – Сзади осталась развилка, поедем по другой дороге.
Чертыхаясь, Фернандес разворачивал неповоротливого монстра. В обратную сторону дорога была пуста. Развилку точно проезжали, вернулись к ней за считаные минуты. От трассы ответвлялась еще одна дорога, она забирала на юго-запад – худшего качества, но вроде терпимая. Не имело значения, с какой стороны подъехать к городку. Здесь было пока тихо, звуки боя остались в стороне. Впереди – открытая местность, дальше вздымались скалы, дорога ныряла в небольшое ущелье. Фернандес прибавил скорость – неуютно было на открытом участке. Дорога петляла между каменных плит, машина на скорости теряла устойчивость, ее болтало из стороны в сторону. Вадим вцепился в ручку над головой.
– Уверены, что нужно так быстро?
– Уверены. – Каталина, сидевшая в напряженной позе, еще больше подобралась. Потемнело и сделалось суровым ее лицо.
«Хоть на плакат», – мелькнула у Светлова мысль.
– Этот участок нужно проехать быстро, Вадим, – пояснила Каталина. – Мы тут как бельмо на глазу. Не те, так эти начнут стрелять, здесь вся местность под прицелом…
Как в воду глядела! Из южной лесополосы, над которой вздымались лохматые пальмы, началась беспорядочная стрельба. Огонь вели из АКМ, как не узнать родные переливы! Впрочем, не только – метрах в пятидесяти от обочины прогремел взрыв, разлетелась сухая земля. Ругалась по-испански Каталина, Фернандес до упора выжал газ, что было уже излишеством – машина на вираже пошла юзом и только чудом не перевернулась. Возился Аугусто, что-то выискивая под сиденьем. Вытащил, сорвал защитную пленку, высунул, насколько мог, руку в окно. Прогремел еще один взрыв – ближе. Почувствовалась ударная волна. Затрепетал над крышей джипа флажок государства Куба – белая звезда в красном круге, чередование синих и белых полос. Стрельба оборвалась. «Значит, дружественный огонь», – подумал Светлов. Больше не стреляли, Фернандес сбросил скорость. Нервно засмеялась Каталина.
– Вот так-то лучше, молодец, Аугусто, сообразил! Приятно осознавать, что они еще помнят, кто их друзья! А вы неплохо держитесь, Вадим Георгиевич, – повернула она к Светлову голову. – Иные на вашем месте давно в штаны бы наложили. А вы ничего – ну, побледнели немножко…
– Передумал скандалить, – отшутился Вадим. – Какой толк? Живее от этого не станешь. Хотите сказать, что прогулка удалась, Каталина? Прошвырнулись с ветерком, так сказать, нервы пощипали?
Засмеялись сидящие впереди мужчины. Скромные люди, до последнего притворялись, что не понимают русского языка. Аугусто продолжал помахивать флажком – для самых бестолковых.
– Могли с интересными людьми познакомиться, – подхватила Каталина. – Но, к счастью, обошлось.
Машина на полном ходу въехала в ущелье. Переваливались колеса, пружинил и подрагивал кузов. Дорога забирала вниз, в грунтовке появлялись выбоины и вспученные участки. Салон трясло, пришлось схватиться за ручку над головой. Слева тянулись черные непроходимые скалы, с обратной стороны все открытое пространство было усеяно булыжниками. Скальный массив подпирала тянущаяся вдоль дороги полоска джунглей. Она казалась непроходимой, как сибирская тайга, деревья и кустарники плотно оплетали вьющиеся паразиты. Фернандес сбросил скорость, чтобы не разбить окончательно подвеску.
