В качестве повода для более тесного знакомства с Сынком Матвей предложил, как вариант, отметить крупный торговый договор с «Фарфором и фаянсом». Центр одобрил и средства на сделку выделил.
Вилли и Пфеффель заключили большой выгодный контракт. Чайные и кофейные сервизы из немецкого фарфора, столовые наборы посуды из фаянса на разное количество персон, а также отдельные чашки, супницы, всевозможные тарелки заполнили почти весь съемный гараж. В отдельных коробках были размещены фарфоровые статуэтки, изображающие сценки из сельской жизни, животных, фигурки различных персонажей.
Через пару дней от заказа не осталось ни следа. Партнер был очень доволен и сам высказался за то, чтобы немного гульнуть в ресторане. Но Мюллер предложил свой вариант. Знакомые рекомендовали ему арендовать на сутки домик рыбака на частном пруду недалеко от Бранденбурга. В услугу входит стоянка автомобиля, аренда небольшого домика для отдыха, рыболовные снасти, помощь в разделке и приготовлении рыбы, напитки и питание на заказ. Людвигу идея очень понравилась, особенно то, что не надо брать с собой жену и детей. В машине четыре места, и Вилли предложил взять еще пару человек. Партнер сразу же назвал Ганса и Вольфганга. Мюллер не возражал.
Ранним утром четверо рыбаков добрались до места. Территория была огорожена колючей проволокой с предупреждающими надписями: «Частная собственность. Проезд запрещен». Их встретил распорядитель, показал детский пруд, где пророщенные мальки форели нагуливали вес, и сопроводил к основному водоему, на берегу которого и примостился домик рыбака.
Это была целая россыпь небольших деревянных сарайчиков вокруг пруда. В каждом была кухня, на случай если будет плохая погода и на воздухе готовить пищу будет нельзя, зал с большим деревянным столом, наверху две спальни для тех, кому нужен отдых или уединение.
Вокруг пруда, закрывая его от любопытных глаз, теснились заросли деревьев и кустарников. Горожане были поражены идиллической картинкой природы. По глади воды большими зелеными пятнами распределились широкие листья, среди которых белели раскрывшиеся цветы кувшинок. Нестройным хором перекликались лягушки. По поверхности водоема то там, то здесь расходились круги от выныривающих на поверхность рыб. В камышах они смогли рассмотреть даже юркнувшего ужика.
Настроение у мужчин было прекрасное. Ловить можно было либо с деревянного помоста, либо просто из кустов на берегу. Под деревьями гостей уже ждал стол с легкими закусками. В тени кустов стыдливо прятался ящик с пивом и шнапсом.
Радостное настроение отдыхающие подкрепили рюмкой горячительного и, разобрав приготовленные удочки, отправились проверять свою рыбацкую удачу. Вилли, Ганс и Людвиг решили попробовать ловлю с мостков, а Вольфганг, прихватив пару пива, обосновался недалеко в зарослях камыша.
Вилли не спешил забрасывать удочку, давая напарникам фору. Людвиг много и радостно балаболил, поэтому первую форель вытащил Ганс. Север специально захватил фотоаппарат и запечатлел двух радостных друзей с первой победой. За это пропустили еще по рюмке.
– За то, чтобы поплавок не уставал нырять, – предложил Север, и остальные поддержали его возгласом «Хох».
Рыба в пруду была сытая и ленивая. Подкармливали ее тут на славу, и было ее так много, что к обеду в садке плескалось уже с десяток толстых форелей. Еще одну принес Вольфганг. Он уже не очень твердо стоял на ногах.
Распорядитель прислал помощницу, которая ловко расправилась с рыбой. Часть заложила в коптильню, часть стала готовить на решетке в жаровне.
Друзья расположились за столом. Дивный запах жаренной на углях рыбы, пойманной своими руками, плюс азарт от удачной рыбалки, подогретый пивом и шнапсом, создавали хорошее настроение и раскованную атмосферу. О чем они только не трепались. Ганс и Вилли уже подначивали друг друга, как будто были давно знакомы. Между ними быстро возникла взаимная симпатия. Один возраст, схожее трудное послевоенное детство, совпадающие взгляды на футбол, на женщин и на политику. Матвея не зря учили находить общий язык с любым собеседником.
«Это ты не знаешь, что мы с тобой вдобавок еще и коллеги по разведке», – мелькнула у него шальная мысль.
К вечеру от обилия выпивки и вкусной еды немцев развезло. Ганс и Людвиг сами смогли дойти до кровати, Вольфганга пришлось нести. Север пил наравне со всеми, но знал, как не пьянеть. Ему нужно иметь ясную голову, он был на работе.
Собственно, рецепт был варварски прост. Побольше жирной пищи или кусок масла, потом пьешь вместе со всеми, только время от времени не забывай уединиться и, не привлекая внимания, очищай желудок. Все в хлам, а ты как огурец.
На вечерней зорьке Вилли растолкал Ганса и уговорил пойти продолжить рыбалку. Солнце садилось, ветерок едва колыхал камыши, от воды тянуло прохладой. Мужчины взбодрились и почувствовали удивительное состояния откровения.
– Знаешь, Ганс, я иногда думаю, вот мы пережили войну, потеряли близких, а для чего? Я не про Германию, я про себя, про тебя. Как ты думаешь, для чего ты выжил?
Стояла удивительная тишина.
«Мотивы, мне нужно знать твои мотивы и ценностные ориентации».
– Не знаю, Вилли. Живу для себя, стараюсь особо не задумываться. Если честно, война и голод научили меня надеяться только на себя.
– Ну а Великая Германия, ты не подцепил этот вирус в гитлерюгенде?
– Я был еще молод, а потом быстро постарел. Я даже хотел бы уехать в Америку, но кому я там нужен без денег.
– А если бы были деньги, уехал? Большие деньги?
– Наверное, да. Здесь мне всё говорит, что я мелкий клерк и это мой уровень, а я хочу большего.
– А с большими деньгами на новом месте можно было бы начать новую жизнь. Я прав?
– Прав. Вот ты рассказывал, что плавал, видел другие страны, пальмы, мулаток, белый песок на пляже, океан. А что видел я? Даже не так. Смогу ли я позволить себе увидеть такое же?
– Твоя работа разве не может дать тебе средства на такие возможности? Ты говорил, что работаешь юристом в какой-то фирме. У твоего руководства наверняка есть свои большие дома, шикарные автомобили, яхты. Ты же со временем можешь пробиться в их круг.
Ганс ехидно рассмеялся:
– Да никогда они не пустят меня в свой круг. Что бы я ни сделал, я всегда останусь перед дверью. В нашем обществе так было всегда, кто бы ни приходил к власти. По сравнению со своими сверстниками я многого достиг, но только в сравнении с теми, кто рос, как и я, на улице. А как догнать тех, кому многое досталось по наследству от богатых родителей, я не знаю.
– Ты считаешь, что достиг предела?
– Не хотелось бы так думать, но пока серьезных перспектив у меня нет. Каждый раз, когда появляется вакансия на вышестоящую должность, передо мной кто-то уже стоит.
Что хотел, Север услышал. Поймали еще по рыбешке, это помогло им поднять настроение. Закрепили рюмкой шнапса. Гансу полегчало, он расслабился, пришло время ловить его самого. Нужно было заинтересовать его, чтобы продолжить контакт, минуя Людвига. У него и Вилли должна появиться своя тема.
– Послушай, Ганс, ты можешь мне дать совет как юрист? Я недавно встретил знакомого по Ростоку, он приезжает сюда иногда к тетке. Там в ГДР, в Ростоке, он работает диспетчером в порту, оформляет документы на грузы. Так вот, он хотел бы узнать, как ему перебраться в ФРГ и устроиться здесь без последствий.
Это была приманка. Иметь своего информатора о грузоперевозках в крупном порту ГДР – большая удача для разведчика. Эту удачу советская контрразведка подсовывает оперативнику БНД. Тот сделал стойку мгновенно.
– Каких последствий он боится?
– Ему приходилось работать с русскими военными, они сейчас стали активно использовать порт и взяли с него какую-то подписку. Не будет у него здесь проблем, не объявят его предателем?
– Это надо уточнять, что он подписал, что сделал. Ты можешь меня с ним познакомить, чтобы я все уточнил и помог ему.
– Для тебя это не будет в тягость? – поинтересовался Вилли, а сам подумал: «Иметь регулярные сведения о военных грузах Советской Армии и базировании военно-морских сил противника – за такую жемчужину можно получить не только благодарность, но и кое-что посущественнее».
