— Бригаденфюрер СС или генерал-майор войск СС. Его назначили как раз командиром 1-й мотопехотной бригады СС, и он перетянул к себе Хафнера. Они были дружны, — продолжала докладывать девушка.

— Вилли, может, мне попробовать заявиться к папаше под видом сына кого-нибудь из этой бригады? Попрошу рассказать о погибшем отце. Прощупаю его взгляды, потом признаюсь, что являюсь членом фашистской организации. Продолжаю дело отца. Нам нужны люди, попрошу познакомить с сыном. Как тебе?

— Это в большей степени может сработать из всего, что у нас сейчас есть, — задумался Матвей. — Пока продолжаем наблюдение за фигурантом, а ты, Петер, поезжай в Нюрнберг, посмотри за папашей. Гном, тебе придется запросить более подробную информацию и по Хафнеру, и по этой бригаде СС. Присмотрим «папу» Петеру. С завтрашнего дня мы с Гретой походим за Птицей. Всем все понятно?

Матвей выразительно посмотрел на мужчину. Тот сразу засобирался.

— Все понятно, командир. Можно мне уже отлучиться, у меня дела. Кстати, классная куртка. Не зря ездил за океан, — неприкрытые завистливые нотки зазвучали в голосе приятеля.

Вилли и Грета остались одни.

— Тебе действительно идет эта куртка. Там купил?

— В Чили. Но даже там я вспоминал о тебе. Вот, это тебе, — он достал коробочку с серьгами. Лицо девушки озарилось неприкрытой радостью.

— Какая прелесть! Какие камни! Это серебро? Ты должен мне обо всем рассказать! — безапелляционно сказала она, но быстро спохватилась, вспомнив о специфике их службы: — Все, что можно.

— Это займет много времени, дорогая.

— А разве мы куда-то спешим? — женское кокетство брало верх над служебной субординацией.

— Тогда предлагаю поехать ко мне.

Это действительно очень изматывающе, наблюдать за дорогой, в любую минуту ожидая увидеть автомобиль объекта наблюдения. Утром они провели Хафнера от дома до въезда в охраняемую зону в Пуллахе и заняли место наблюдения рядом с бензозаправкой. Нелегалы менялись каждые полчаса, но и в этот день Птица не изменил традиционному расписанию: после семи вечера не торопясь вернулся домой и никуда не отлучался. Зато на следующий день сразу после обеда автомобиль объекта направился из штаб-квартиры немецкой разведки в сторону Мюнхена. На въезде в город он не свернул в сторону дома, а продолжил движение на север вдоль реки Изер.

— Он снова едет в университет, — предположила Грета.

— Будь готова, — предупредил Север. — Мы не должны в этот раз его упустить. Обязательно выясни его контакт, после университета я поведу Птицу дальше, а ты доберешься сама. В восемь часов встречаемся в нашем кафе.

Пока Георг аккуратно парковался у университета, Матвей уже высадил девушку, и Гном перехватила объект на входе.

Вечером Север встретил девушку в кафе, они поужинали, как влюбленная парочка, но о деле заговорили только в машине за закрытыми стеклами. Хотя по азартно блестящим глазам Гнома было видно, что ей очень хочется рассказать что-то важное.

— Теперь я тебя слушаю, докладывай, — он преднамеренно взял с ней деловой тон.

— Наконец-то!.. Птица сразу направился в деканат филологического факультета. Студенты постоянно приоткрывали дверь, заглядывали, заходили, выходили, туда-сюда. Он сидел у секретаря деканата. Я узнала, что ее зовут Клара, и как только он вышел и направился к выходу, я подсела к ней с вопросом об условиях перевода из берлинского университета к ним. Заодно поинтересовалась мужчиной, что был передо мной. Оказывается, Георг приходил записываться в группу по изучению турецкого языка.

— Турецкого? — удивился Север, но тут же предположил: — Турецкая Республика уже семь лет в НАТО, а он как раз занимается международными связями между разведками. И это все?

— Нет, конечно. Мы с Кларой сходили выпить кофе.

— Ну и… — теперь нетерпение сквозило и в тоне Матвея.

— Кофе оказался так себе, — мстительно заявила девушка.

— Какое надо иметь терпение для общения с тобой. Ты узнала…

— Да узнала, узнала. Курсы начинаются со следующего месяца. Еще идет набор в группу. Кстати, такие группы набираются очень редко. Я поинтересовалось, какие могут быть скидки при оплате. Я же девушка одинокая, на содержании ни у кого не состою.

— И правильно делаешь.

— Так вот, небольшая скидка предусмотрена для старосты группы. Его задачи — отмечать присутствие, раздавать учебные материалы, сообщать слушателям об изменении расписания.

— Чтобы сообщать, надо знать их контакты, телефоны, — продолжил за нее разведчик.

— Верно, а личные дела их хранятся у моей новой подруги, Клары. Какие будут распоряжения, товарищ командир?

— Срочно записывайся в группу изучения турецкого языка. Даже не знаю, как ты до этого жила без него. Легенду уже подготовила?

— Так у меня жених работает в Турции по контракту на какой-то химической фирме. Зовет меня к себе и уже местечко присмотрел у них же. Хорошие деньги, между прочим.

Сразу можно было заметить, что эта группа резко отличается от остального контингента студентов. В ее составе средний возраст студентов был по крайней мере лет на десять выше, чем в других группах. Наконец, большинство слушателей этой группы были одеты в своеобразную форму немецких государственных служащих: черные пиджаки, черные брюки в серую полоску, белые сорочки с темными галстуками, темные фетровые шляпы. Помимо языка, изучались современная история Турции и основы ислама. Последнее было факультативным, и нужно было лишь сдать зачет без отметки. Все экзамены, кроме разговорного языка, сдавались письменно, с отметкой по стопроцентной системе. Это означало, что максимальным и практически недостижимым баллом было 100 %, а необходимым баллом — 65 %. Задачей, которую поставили перед Гретой, было установить личностные качества Птицы. Сделать это было довольно трудно, так как сотрудники спецслужб редко идут на сближение с малознакомыми людьми из соображений конспирации. Первое время сотруднице разведки никак не удавалось завязать личные отношения ни с кем из слушателей. Все аккуратно являлись на занятия, а после занятий моментально исчезали. В жизни университета они совершенно не участвовали. Здесь сказывались как разница в возрасте, так и пренебрежительное отношение к «студентикам». Все они считали себя людьми солидными, сделавшими определенную карьеру. К тому же почти все они были семейными. Свободное время большинство из них привыкло проводить в кругу своих. Только через пару недель после начала занятий им было предложено заниматься не менее полутора часов в день в лингафонном кабинете. Это вынудило всех задерживаться после занятий и больше общаться друг с другом. Не всем хватало времени выполнить домашние задания, и слушатели все чаще обращались за помощью к Грете. Мужчины вообще очень быстро смирились с руководством девушки и признали ее как свою. Естественно, что наибольшее внимание она уделяла Хафнеру. Устойчивый контакт с объектом был установлен, настало время подготовки его к вербовке.

Группа снова собралась на конспиративной квартире у маклера по недвижимости.

— «Бог всегда на стороне больших батальонов», — любил говорить один из маршалов Наполеона. Поэтому и нам повезло воспользоваться тем, что Птицу послали на языковые курсы, — начал обсуждение Север.

— Так и Гному повезло, ведь, по нашим правилам, за каждый освоенный иностранный язык к окладу идет прибавка десять процентов, — не смог не съязвить Петер, за что получил от девушки дружеский тычок в бок.

— Теперь давайте решать, как будем подводить фигуранта к вербовке, — продолжил руководитель группы. — Есть мысли?

— Если мы планируем с ним работать «под чужим флагом», значит, пришло время его познакомить с «Возрождением порядка», — рассуждала Грета. — Предлагаю преподнести ему информацию о них.

— Каким образом?

— Например, я могла бы при случае показать ему какие-то материалы из вашей поездки в Аргентину.

— У нас как раз для этого есть фотографии с Вальтером. Можно набрать из них.

— Вот видишь. Я покажу ему фотографии, скажу, что это мой дядя. Он заинтересуется, и я его сведу с Вальтером.