Обещанной жары в Средней Азии уже не было. Погода менялась, усиливались ветра. Волнами гулял жухлый ковыль. По словам командира воздушного судна, на острове 13 градусов тепла, но это уже не то тепло, что было две недели назад. Вереница прибывших потянулась к дощатому зданию аэровокзала. Дворского и его спутницу забрал внедорожник «УАЗ‐469» со сверкающими боками. Он выкатил на поле, подъехал. Видимо, ученого знали в лицо. Первые «УАЗы» этой серии сошли с конвейера Ульяновского автозавода два года назад и уже обрели бешеную популярность. Плотный мужчина спустился с сиденья, приветливо помахал, забрал у дамы сумку. Коллеги обменялись рукопожатием. Инга Валерьевна не была в восторге от поездки, вяло улыбнулась. Дворский распахнул заднюю дверь, пропустил даму в салон. Прежде чем сесть, посмотрел по сторонам. «Чувствительно прихватило Бориса Лаврентьевича», – подумал Никита. «Уазик» развернулся и растаял в дрожащей дымке.

– Не потеряем? – забеспокоилась Зинаида.

– Не должны. Надеюсь, в этом райском местечке не так уж много гостиниц…

Борис Лаврентьевич был явно важной персоной – за другими машин не присылали.

– Гарантируешь, что мы можем здесь нормально дышать? – продолжала нервничать спутница. – Почва отравлена, воздух отравлен…

– Прекрати, Зинаида, – рассердился Никита. – Тебе никто не предлагает лезть в могильник без противогаза. Люди здесь годами работают, и ничего.

Если честно, самому было неприятно. Воздух был какой-то солоноватый, с примесями. Только этой паранойи не хватало. Оспаривать приказы он не мог, но кто отменит критическое мышление? Что случится с Дворским здесь – на охраняемой территории? Зачем ему няньки? И вряд ли Борис Лаврентьевич займется на этой богоспасаемой земле чем-то незаконным… Он замедлил шаг, пропуская пассажиров. Люди спешили в здание аэровокзала. Никто не оборачивался. Некоторые были в форме. Спешили две молодые женщины в болоньевых куртках, одна обернулась, смерила майора заинтересованным взглядом. Тащил тяжелую сумку невысокий толстяк с залысинами. Проверка документов и багажа въедливостью не отличалась: раз прибыл сюда, значит, уже проверяли. Но формальности никто не отменял. На улице стояли несколько машин – пыльная «буханка», армейский «ГАЗ‐69», вездесущие «Жигули». Народ тянулся к старенькому пассажирскому автобусу «КАвЗ‐651». Подобные изделия в стране уже не производились. Но советское – значит, отличное, техника работала десятилетиями до полного износа.

– Вы из Ленинграда? – Хлопнула дверца «Жигулей», и наперерез отправился круглолицый розовощекий малый со сверкающей улыбкой и раскосыми, но все же большими глазами. – Опытный институт «Биоприбор»? – У него была плавная русская речь, практически без акцента.

– Они самые, – согласился Никита.

– Вас-то я и жду, – обрадовался молодой человек. – Нурислам Бейсембаев, младший научный сотрудник опытной лаборатории. – Он сунул широкую ладонь Платову, улыбнулся Зинаиде. – Давайте ваши сумки, рассаживайтесь. Домчу с ветерком.

Он обежал капот, пристроил не такие уж объемистые баулы, сел за руль. Дверь пришлось захлопывать дважды – видимо, такие конструктивные особенности. Мужчины, курящие у автобуса, уставились с завистью. Они тоже научные сотрудники, однако ездят, как все. Нурислам вел машину ровно, подавшись к лобовому стеклу. Остались позади неказистые постройки. Асфальтированная дорога убегала на юг. Нурислам обогнал дребезжащий грузовик, начал плавно наращивать скорость. Пейзажи оригинальностью не блистали. Засушливая степь с проплешинами глинозема убегала в бесконечность.

– Прошу прощения за спектакль. – Водитель покосился на пассажира, глянул в зеркало на сидевшую сзади Зинаиду. – Старший лейтенант госбезопасности Нурислам Бейсембаев, служу в первом отделе научно-полевой лаборатории. Можно по имени и на «ты». Вас описали, примерный характер работы – тоже. Кратко о себе: мама русская, папа казах, в органах четвертый год, сам из Целинограда. Там казахов мало, в основном русские, так что и я… русский. – Сопровождающий добродушно рассмеялся. – Женат, детей нет, проживаем с супругой Айлин в Кантубеке, он же Аральск‐7. Есть еще теща – обитает в Аральске… ну, том, что без номеров, надо только море переплыть. И это для нашей семейной жизни очень неприятный и неспокойный аспект… Из Аральска, кстати, на баржах доставляют необходимые грузы. Что-то морем, что-то по воздуху, часть поставок осуществляется из Каракалпакии, так что не пропадаем. Осталось лишь железную дорогу проложить по усыхающему морю, но это не сейчас. – Нурислам продолжал скалиться. – Море лет через двадцать точно пропадет, помяните мое слово, будем на суше проживать. Это природный катаклизм, сделать ничего нельзя, разве что канал до Каспия прорыть… Впервые в наших краях?

– Впервые, – подтвердил Никита.

– Так приезжайте еще. – Нурислам прыснул. – Это шутка, товарищи. Местечко страшноватое во всех смыслах, язык не повернется звать сюда в гости. Это не Крым, не Саяны, не Камчатка с гейзерами… Но работаем, ведь кто-то должен? До сентября невыносимо жарко, за тридцать, дождей почти нет. Осенью ветра, осадки, температура падает. Зимой – опять за тридцать, но с другим знаком. Снега почти нет, поземка метет, стужа адская – лучше бы снег, мечтаешь о сугробах… Там, на севере, за аэропортом, – Нурислам указал отогнутым большим пальцем, – непосредственно полигон. Без пропусков не сунешься. Да и надо оно – если ты не шпион и не любопытная Варвара? Кантубек на юге, минут через десять приедем. В сущности, нормальный городок, строили для персонала и военных. Школа, детский сад, клуб, где кино крутят. Даже светофор в центре имеется, хотя никто не понимает, зачем он… Но все же город, Аральск‐7. К югу от поселка – бухта Удобная, она реально удобная, в ней гавань, склады, постоянно суда приходят, сторожевые катера заправляются. До Каракалпакии – небольшой пролив… Я должен что-то знать? – Нурислам сменил тему. – Или секретность важнее всего?

Никита рассказал, что мог. Научный деятель из столицы – всячески заслуженный, но уж больно мутный. Теоретически может сбежать, хотя куда тут сбежишь? Кругом Советский Союз, пусть и с колоритом Средней Азии. Также есть опасность покушения – маловероятная, но начальству виднее.

– Посторонние могут сюда проникнуть, Нурислам?

– Теоретически да, – признался сопровождающий. – Это огромная территория, на каждом метре человека с ружьем не поставишь. Всякие суденышки шныряют по морю, рыбу ловят, возят кого-то или что-то. Фальшивые документы при проверке в городе могут прокатить, а вот на въезде – вряд ли. Но это зависит от того, где именно ты хочешь пробраться в город. Здесь много военных, гражданских – персонал, командированные, те же рабочие из Узбекистана – на родине у них с работой туго, а здесь хорошо платят. Повара, электрики, водопроводчики, водители…

– Ладно, не расстраивай, – поморщился Никита. – Все понятно.

– А вашего Дворского я, кажется, видел, – продолжал Нурислам. – И сегодня видел, когда его на «УАЗе» с коллегой вывозили, и раньше. Не впервые он в нашей пустыне, часто сюда мотается, участвует в экспериментах. Рабочие материалы доставляются контейнерами со всеми мерами безопасности, а участники опытов – как обычные пассажиры… Их в гостинице поселят – туда же, кстати, и вас. В Кантубеке одна гостиница, так что соседями будете. Скоро приедем. – Нурислам посмотрел на часы. – Сейчас развилка, а за ней Кантубек. Насчет вашего проживания… вам же два номера надо? – задал он неожиданный вопрос.

– А сколько? – резко отозвался Никита. – Давай три, если найдешь.

Зинаида промолчала, только отвернулась, чтобы не заметили ухмылку.

– Ну мало ли, – смутился сотрудник. – Люди разные приезжают, и пожелания у людей разные… Понял, номера будут отдельные. Гостиница, кстати, нормальная, никто особо не жаловался. Три этажа, коридорная система. У избранных – санузел в номере.

– Хочу быть избранной, – вздохнула девушка.

– Сделаем, – ухмыльнулся Нурислам.

Показался поселок – разбросанные по степи двух– и трехэтажные здания. На дороге стали попадаться встречные машины. За поселком, далеко на горизонте, возвышались портовые краны, резервуары для нефтепродуктов, напоминающие гигантские бочки. Утро разгоралось, элементы антуража обретали четкие очертания. Навстречу шла колонна крытых грузовиков – такое впечатление, что перевозили арестованных. Покачивались железные будки с зарешеченными оконцами.