– Что? Вы что, проверяете мое алиби? – воскликнул Пуляевский.

– Не нужно так реагировать. Повторюсь, это простая формальность. – Савин сделал успокаивающий жест. – Этот вопрос мы задаем всем жителям поселка. Осмелюсь заметить, никого, кроме вас, данный вопрос не смутил. Или тому есть причины?

– Никаких причин нет, – отрезал Пуляевский. – В начале сентября прошлого года я был в санатории в городе Сочи. Предвосхищая следующий вопрос, отвечу сразу: в санатории я был вместе с женой и детьми. Название санатория «Большевик», путевки выдал отдел профсоюза, сразу на всю семью. Срок путевки двенадцать дней. Вылетели седьмого сентября, вернулись восемнадцатого. Это легко проверить.

– Прекрасно, прекрасно. – Савин старательно записывал в блокнот все, что говорил Пуляевский. – Радует, что вы все так подробно помните. Значит, с седьмого по восемнадцатое? Странно.

– Что на этот раз? – Пуляевский начал раздражаться.

– Вы сказали, путевка двенадцать дней, – задумчиво повторил Савин.

– И что в этом странного? Что не двадцать один? Так учебный год начался, не хотел, чтобы дети слишком много пропустили занятий.

– Дело не в этом. – Савин поднял взгляд на Пуляевского. – Просто ваша жена сказала, что вы пробыли в санатории неделю. Сказала, что произошло это впервые за много лет.

– Неделя, десять дней, двенадцать – какая разница? Ну, перепутал. Теперь вспомнил, что мы выехали позже, а вернулись чуть раньше. В любом случае дата, которая интересует вас, в эти рамки попадает с запасом.

– Хорошо, хорошо, не стоит кипятиться. – Савин примиряюще улыбнулся и тут же огорошил Пуляевского новым вопросом: – Тогда скажите, где вы провели ночь с воскресенья на понедельник? Я имею в виду прошедшее воскресенье.

– А это вам зачем? Вы будете проверять каждый день жизни всех владельцев дачных участков в поселке? Или особое внимание привлекла только моя персона?

– Отвечайте на вопрос, – тон Савина резко изменился, что не ускользнуло от внимания Пуляевского.

– Я был дома, – чуть более спокойным тоном произнес он.

– Один?

– С женой. Еще у нас ночевала Алевтина Северова. Это знакомая жены, она иногда помогает ей по хозяйству.

– Где я могу ее найти? – Савину показалось, что Пуляевский снова занервничал.

– Зачем она вам?

– Чтобы подтвердила ваши слова. Или вы боитесь, что она этого не сделает?

– Ничего я не боюсь. Просто у меня нет ее адреса. Вам лучше спросить у жены. – Пуляевский обессиленно опустился в кресло. – Еще вопросы будут?

– Возможно, но не сейчас. – Савин закрыл блокнот. – Как долго будет отдыхать ваша жена?

– Откуда мне знать? Как выспится, вероятно, – пожал плечами Пуляевский.

– Ну что ж, дадим ей немного времени. – Савин взглянул на часы. – Сейчас без четверти одиннадцать. Думаю, к двенадцати часам Эмма проснется. В любом случае ей необходимо поесть, верно? Вот к двенадцати и подойдем.

Убрав блокнот в карман, Савин развернулся и зашагал к калитке, махнул рукой Ныркову и вышел на улицу. Он услышал, как щелкнул засов – хозяин побеспокоился о том, чтобы обезопасить себя от внезапного визита милиции.

К продуктовому магазину они подошли почти одновременно со старшим лейтенантом Якубенко. Старлей доложил о результатах беседы с Майковым и вынес вердикт:

– Я уверен, капитан, что Майков на роль убийцы Ярыгиной и Манюхова не подходит.

– Думаю, ты прав. А вот про Пуляевских я того же сказать не могу. Несмотря на уверенность Александры Ивановны, их поведение мне кажется подозрительным. – Савин вкратце передал содержание разговора с Пуляевским, после чего принялся размышлять вслух: – Ситуация складывается не в их пользу. Почему Эмма сказала, что не знает девушку? И почему ничего не сказала мужу о нашем разговоре? И потом эта путаница с датами. Жена утверждает, что он провел в санатории в Сочи всего семь дней, он же заявил, что был там дольше. Еще странно то, что именно в тот год, когда убили Ярыгину, муж за много лет впервые пробыл на отдыхе так долго.

– Думаешь, он готовил себе алиби? – догадался Якубенко. – Но ведь это легко проверить.

– Легко было год назад, – поправил его Савин. – Теперь же дело обстоит намного сложнее. Запрос в авиакомпанию мы, конечно, отправим, но ответа придется ждать несколько дней. Связаться с санаторием «Большевик» тоже несложно, но вряд ли они вспомнят, действительно ли вся семья заселилась к ним в один день. Если путевку выписывали на четыре места, то и регистрировали сразу четыре. По горячим следам можно было отыскать работников санатория, которые сказали бы точно, в каком составе прибыла семья Пуляевских. Сейчас же мы вряд ли это узнаем, тем более быстро.

– Пусть об этом голова у следователя болит, – высказался Якубенко. – Наше дело определить, были ли Пуляевские знакомы с Ярыгиной. Мы знаем, что здесь в их доме она не появлялась, значит, нужно опросить городских соседей Пуляевских. Если найдем хоть одного свидетеля, который подтвердит, что видел девушку, дело в шляпе.

– Все это слишком долго, – нетерпеливо отмахнулся Савин. – Если Пуляевский виновен, ждать он не будет.

– Думаешь, пустится в бега?

– Надеюсь, что нет, Саня, иначе искать нам его по всему Советскому Союзу.

– Так что ты предлагаешь, Роман?

– Катька-бобылка говорила, что дважды в неделю к Пуляевским приходит Егор Ганичкин, помогает облагораживать зеленые насаждения участка. Он проживает через две улицы от Пуляевских, я был у них два дня назад. Девушку старик не признал, а фотографию Манюхова я не показывал. Что, если он помнит, был ли Пуляевский на даче в промежутке с девятого по одиннадцатое сентября? Нужно сходить к нему. Если его показания подтвердят слова Пуляевского, придется действовать долгим путем. Если же Ганичкин вспомнит, что Пуляевский был в поселке, мы сможем начать действовать немедленно.

– Хорошая идея, Роман, – похвалил Якубенко. – Заодно попробуем выяснить, чем он занимался в воскресенье. Ну что, погнали?

– Только сначала свяжусь с отделом. Попрошу дежурного послать запрос в санаторий и в «Аэрофлот». Еще попытаюсь связаться с майором Кошловым, взять разрешение на наблюдение за Пуляевским и его женой. Не хочу давать им ни одного шанса улизнуть. – Савин повернулся к Митричу: – Поехали на почту, Митрич, телефон в поселке только там.

Добравшись до почтового отделения, Савин оставил группу в машине, сам же вошел в здание. Он показал работнице удостоверение и попросил разрешения воспользоваться телефонным аппаратом. В отделе в этот день дежурил Габиулин. Из-за своей полноты он казался ленивым и не слишком сообразительным, но на деле мозг его работал как надо, и Савин знал, что на него всегда можно положиться. Когда дежурный снял трубку, Савин представился и объяснил суть проблемы.

– Не хочу терять время, – объяснил он. – Можешь составить запросы и передать их телефонограммой?

– Не вопрос, все сделаю, – пообещал Габиулин. – Майору докладывать?

– А что, майор Кошлов в управлении? – удивился Савин.

– Приехал час назад, – подтвердил Габиулин. – Соединить?

– Давай, – согласился Савин.

– Тут для тебя сообщение. – Савин услышал, как Габиулин зашуршал бумагами. – Черт, куда оно запропастилось?

– Это может подождать? – бросив взгляд на часы, спросил Савин.

– По-моему, что-то срочное, – ответил Габиулин, продолжая шуршать бумагами.

– Переведи меня на майора, а после я тебе перезвоню. Как раз будет время отыскать нужный листок, – предложил Савин.

– Добро, – согласился Габиулин, и Савин услышал, как тот нажимает клавиши селектора.

Спустя пару секунд он услышал бодрое «слушаю» майора Кошлова. Выслушав доклад капитана, майор на удивление легко согласился с его доводами и пообещал в течение двух часов прислать в поселок группу для наружного наблюдения. Отключив связь с майором, Савин вновь набрал номер телефона дежурной части. Габиулин уже ждал его звонка.

– Нашел, – радостно объявил он. – Тебе звонили из районной больницы. Георгий Зюзин просил срочно приехать. Сказал, у него есть важная информация по делу, которое ты сейчас расследуешь.