Устав от бесплодных поисков, капитан Савин предложил ловить налетчиков «на живца» и сам же вызвался на эту роль. Поупиравшись для приличия, майор Кошлов, который ежедневно получал нагоняй из главка, согласился с предложением Савина. Операцию разрабатывали три недели и, казалось, предусмотрели все, но, как водится, что-то пошло не так, и капитан Савин чуть не лишился жизни. К счастью, все обошлось, если не считать вынужденного простоя в работе оперативника. Чтобы быть в курсе событий, Савин ежедневно читал криминальные новости, пытаясь представить, с чего бы он начал то или иное расследование. Именно в газетных новостях ему попалось фото девушки, убитой в поселке «Красный бор», и он успел придумать пару версий, кто и за что мог лишить ее жизни. За время госпитализации Савин успел соскучиться по оперативной работе и, как только врач его выписал, с головой окунулся в дела. И совершенно забыл про жертву с пляжа «Красного бора». Как оказалось, дело само его отыскало.

Без четверти восемь дежурный сообщил о приходе криминалиста Хотеева. Савин сразу поспешил к нему и пробыл в лаборатории почти до девяти часов. Вернулся он довольный результатом и застал старлея Якубенко выходящим из кабинета.

– С чего светишься, капитан? – поприветствовал его Якубенко.

– Не убегай, Саня, у меня для тебя важные новости. – Савин помахал перед Якубенко глянцевыми фотоснимками.

– Нашел что-то интересное во вчерашнем улове? – удивился Якубенко.

– Кое-что нашел, – подтвердил догадку друга Савин.

Якубенко забрал фотоснимки из рук товарища и просмотрел их. На снимках была изображена девушка. Она стояла меж деревьев вполоборота к фотокамере и, судя по положению рук, активно жестикулировала. На лице отобразилось то ли отчаяние, то ли злость. Ее собеседника скрывали толстые стволы деревьев. Все, что можно было рассмотреть, это его стриженый затылок и часть плеча. Мужчина был чуть выше девушки и одет в пиджак темных тонов.

– И что тут интересного? Лично я ничего не вижу. – Он вернул снимки Савину. – Обычная девушка, каких в Москве тысячи. Мужика почти не видно, только часть макушки и плечо. Они даже не обнимаются. Нет повода для шантажа, если ты на это намекаешь.

– Лицо девушки тебе незнакомо? – спросил Савин.

– А должно быть?

– Если я не ошибаюсь, год назад она проходила по сводке.

– Да ладно! И что за сводка? – Якубенко присел на край стола. – Что она натворила?

– Не она, а с ней, – поправил Савин. – Помнишь, в прошлом октябре в поселке «Красный бор» нашли тело девушки? Тогда еще газеты о ней писали, разместили фоторобот, составленный криминалистами на основании останков. Так вот, я почти уверен, что найденная там девушка снята на пленке Ильи Манюхова!

– Откуда такая уверенность? – с сомнением спросил Якубенко.

– Во-первых, я помню фоторобот из газет, девушка с пленки очень похожа. Во-вторых, поселок «Красный бор», именно там промышлял Илья Манюхов. Жертва найдена в октябре прошлого года. По словам Зюзина, Манюхов перестал пользоваться его услугами как раз в октябре. А теперь приплюсуй изменения в поведении и привычках Манюхова, о которых говорила телеграфистка с почты.

– Манюхов стал реже посещать почтовое отделение осенью прошлого года, при этом стал нервным и пугливым, – заученно повторил Якубенко.

– Вот именно! Что-то в жизни Манюхова резко изменилось с октября, и, рассуждая логически, можно предположить, что произошло все это после того, как в «Красном бору» обнаружили тело этой девушки. – Савин подтолкнул фото к Якубенко.

– Все равно мало оснований полагать, что Манюхов что-то пронюхал про убийство. – Якубенко с сомнением покачал головой. – И потом, может, это не она. Тело опознали? Есть возможность взглянуть на настоящий портрет жертвы?

– Пока неизвестно, но вероятность очень велика. Видишь, на этом фото девушка подняла руку к лицу, чтобы откинуть назад волосы. На запястье четко вырисовывается родимое пятно. У той девушки также на левом запястье было родимое пятно в виде треугольника. Спецы из криминологической лаборатории подтвердили, что это не артефакт, связанный с плохим качеством съемки. Я связался со Сходненским РОВД, следователь недоступен, но оперативник, работавший по делу, все еще трудится. Он должен мне перезвонить. Договоримся о встрече, пообщаемся, тогда все и прояснится. Но я уверен, Саня, эта фотография – ключ к разгадке причины убийства Ильи Манюхова, а заодно и ниточка, ведущая к разоблачению преступника, лишившего жизни девушку.

– Хочешь объединить два дела в одно? – догадался Якубенко. – Думаю, Кашалота это не обрадует.

– Я не собираюсь идти к Кашалоту сейчас. Для начала неплохо бы самому разобраться, с чем мы имеем дело. – Савин вздохнул. – Вешать на себя нераскрытое преступление мне совсем не хочется. Но что, если я прав? Если именно Манюхов последним видел девушку живой, становится понятно его поведение, а его убийство обретает мотив. И серьезный мотив.

– Не факт, что снимки делал сам Манюхов. Вполне вероятно, что эти пленки отснял Зюзя.

– Пусть так, существенно это ничего не меняет. Зюзя не занимался шантажом, он не вымогал у зажиточных москвичей деньги за подсмотренные секреты. Это делал Манюхов, потому и поплатился.

– Но почему тот, у кого Манюхов вымогал деньги, так долго ждал? С момента убийства девушки прошел почти год. Как-то странно получается, капитан, тебе так не кажется?

– Над этим тоже стоит поразмыслить, – согласился Савин.

В этот момент зазвонил телефон. Савин снял трубку и машинально представился:

– Старший оперуполномоченный Савин, слушаю вас. – С минуту он слушал собеседника на том конце телефонной линии, затем заговорил сам: – Да, это я звонил утром. Мы могли бы встретиться? По телефону не совсем удобно обсуждать интересующую меня тему. Я бы мог подъехать к вам прямо сейчас.

Получив положительный ответ, Савин поблагодарил собеседника и, заверив, что приедет как можно быстрее, положил трубку.

– Дело в шляпе. – Он довольно улыбнулся. – Старший лейтенант Череватов из Сходненского РОВД ждет меня в отделении. Поехали, Саня, одна голова хорошо, а две всегда лучше.

До Сходни пришлось добираться общественным транспортом. Несмотря на то что час пик прошел, пассажиров в метро не убавилось. По дороге Якубенко и Савин почти не разговаривали, каждый думал о своем. Савин прокручивал в голове предстоящий разговор с майором Кошловым, которого, в случае подтверждения его версии, было не избежать. Якубенко не преувеличивал, когда говорил, что начальство не обрадует перспектива объединить текущее расследование с делом годичной давности. «Сверху» ежемесячно требовали повышения процента раскрываемости преступлений, а безнадежные дела вроде этого картину раскрываемости только портили. И все же Савин не мог отмахнуться от фактов. Какова вероятность того, что снимок убитой попал в архив новой жертвы случайно? Савин считал, что весьма и весьма ничтожная. Он вообще в случайности не верил.

Якубенко думал почти о том же, только мысли его текли в другом направлении. Перспектива получить два дела вместо одного его не радовала. Не потому что он не хотел чересчур напрягаться, просто не верил в благополучный исход дела. Это расследование виделось ему скучным. Два года подряд их с капитаном Савиным ставили на самые сложные дела, и они ни разу не оплошали. Теперь ему постоянно не хватало адреналина, азарта погони, которые сулили запутанные и рискованные дела. Он понимал, что это не совсем правильно и желание всегда быть в гуще событий до добра не доведет, но все равно мечтал о погоне с перестрелкой, а не о работе с архивом фотографа.

Старший лейтенант Череватов оказался довольно взрослым для своего звания. На вид ему было за сорок. Высокий шатен, чуть полноватый, с острым проницательным взглядом и приятными манерами, он больше походил на институтского профессора, чем на штатного оперативника. По большей части потому что в прошлом действительно работал преподавателем физико-математического факультета Московского автомеханического института. То, что… Что подтолкнуло его настолько кардинально поменять сферу деятельности, Череватов обсуждать не любил и даже обижался, когда кое-кто из коллег шутил над его «профессорской» внешностью.