Пассажира не расстроило то обстоятельство, что водитель перетянул внимание на себя. Он обдумывал дальнейший план действий, поэтому почти не слушал водителя, изредка вставляя неопределенные реплики.
Подумать нужно было о многом. То, что ему попался доверчивый водитель, – большая удача. Теперь главное – не упустить ее, и тогда все еще может сложиться. Плохо то, что он не знает здешних мест. В Арзамас он с дядей Сашей ехать не собирается, нет у него желания так рисковать. Перед въездом в город их ждет пост ГАИ, там у них наверняка потребуют документы. Дядя Саша-то предъявит, а что покажет он? Нет, в город придется пробираться пешком, но насколько близко он может подобраться к городу вместе с дядей Сашей? Надо разговорить его, вызнать дорогу, тогда легче будет решить, что с ним делать.
– Далеко еще до Арзамаса? – нетерпеливо спросил он.
Дядя Саша бросил на пассажира недовольный взгляд, ему был не по душе грубый тон пассажира и то, что он оборвал его на полуслове.
– К Первомайску подъезжаем, – нехотя ответил он. – Километров семьдесят осталось.
– От Первомайска до Арзамаса прямая дорога? – продолжал выпытывать пассажир, не почувствовав напряжения в голосе водителя.
– Есть прямая, но мы поедем через Глухово и Шатовку. Уже согрелся и готов идти пешком? – не удержался от иронии дядя Саша.
– Просто интересуюсь, – все так же грубо бросил пассажир. – В Первомайск будем заезжать или обогнем?
– Тебе какая разница? – удивился водитель.
– Трудно ответить? – Пассажир начинал злиться, но ничего не мог с собой поделать.
– Проедем через него. – Дядя Саша почувствовал угрозу и насторожился.
– А можем мимо проехать? Не хочется тащиться по селу со скоростью черепахи.
– Так мы и так едем пятьдесят километров в час. – Водитель краем глаза наблюдал за собеседником. – Дождь льет, видимость никакая – гнать небезопасно.
Он выслушал дядю Сашу и надолго замолчал. Шофер воспользовался его молчанием и начал приглядываться к пассажиру. Только теперь он заметил, насколько грязные у него одежда и лицо. Руки, которыми он без конца жестикулировал, покрыты ссадинами и мозолями. На голове кепка, а под ней бритая голова. Телогрейку, свернутую в тугой тюк, он пристроил стоймя на сиденье рядом с собой и время от времени наклонялся к ней, будто перешептываясь.
«Что-то здесь нечисто, – подумал дядя Саша. – И зачем только я остановился и подобрал его! Чует мое сердце, выйдет мне моя доброта боком».
Понаблюдав за пассажиром еще какое-то время, дядя Саша решил завести новый разговор – тишина действовала на него гнетуще.
– Пара километров до Первомайска осталась, – бодрым голосом произнес он. – После дорога лучше пойдет, там трассу совсем недавно отремонтировали. А ты, значит, с правилами вождения знаком?
– Два года отучился в школе ДОСААФ. Знаете, что это? – Голос пассажира звучал как-то вяло, как будто мыслями он был далеко отсюда.
– Кто же не знает? Добровольное общество содействия армии, авиации и флоту, – поспешил ответить водитель. – Сам когда-то в этом обществе состоял. Так значит, и права получил?
– Не успел, – все так же отстраненно ответил пассажир.
– Почему не успел? – поинтересовался водитель.
– В колонию отправили, – пассажир вдруг поднял голову и впился взглядом в лицо водителя, – а заключенным, дядя Саша, не позволяют сдавать экзамены на вождение. Но машину я хорошо вожу, по крайней мере, теоретически.
Водитель почувствовал, как от такого взгляда по спине побежал холодок.
«Вляпался, – крутилось в мозгу. – Вляпался. Вляпался, вляпался!»
– Ты чего вспотел, дядя Саша? – Голос парня стал вдруг участливым. – Устал баранку крутить? Так давай я сменю тебя. Отдохнешь, успокоишься, а я тем временем все за тебя сделаю.
– Не нужно, Ванюша. – Водитель позабыл о дороге и смотрел только на пассажира. – Не бери грех на душу. Внучка у меня, крохотная.
– Не могу, дядя Саша. Рад бы, да не могу, понимаешь? – Пассажир медленно достал из скрученной телогрейки нож. – Ты же видишь, корешок мой против.
– Какой корешок? Мы одни в машине. – Страх сковал дядю Сашу, но он пытался противостоять ему, потому что понимал: как только страх победит, его жизнь закончится.
– Как же одни, дядя Саша? А корешок мой? Он что же, для тебя пустое место? – с обидой в голосе произнес пассажир.
– Да где же твой корешок, Ванюша? – спросил дядя Саша, заранее зная ответ.
– Как – где? Вот же он, сидит рядом со мной. Ты что, не заметил, когда нас в машину сажал?
– Не заметил. Думал, ты один со мной поедешь. Может, отпустим твоего корешка? Зачем он нам, мы и без него до Арзамаса доберемся… – Тон водителя стал просительным. – Приедем в Арзамас, я тебе билет на поезд в кассе куплю, чтобы не пришлось лишний раз светиться. Возьмешь билет, сядешь в поезд и поедешь куда захочешь. А он пусть тут остается. Сдается мне, не очень-то он тебе помогает.
– Это ты верно заметил, дядя Саша, не очень он мне помогает, – согласился пассажир. – Только вот что хорошо: грязную работу он всю на себя берет. Я ведь не такой решительный, как он. И опыта у меня большого нет, а он мне всегда подсказывает, что делать нужно, чтобы не попасться. Вот и сейчас подсказывает.
«Да он же сумасшедший! – дошло до водителя. – Такой пырнет ножом не задумываясь!»
Он лишь на мгновение бросил взгляд на дорогу, опасаясь, как бы машина не съехала в кювет, и тут же опять уставился на пассажира.
– И что же он тебе подсказывает, Ванюша? – как можно спокойнее спросил он, хотя никакого спокойствия не испытывал.
– Что убить тебя нужно, дядя Саша, а машину твою взять и самим до Арзамаса доехать. Чтобы ты нас на КПП не сдал.
– Что ты, Ванюша, на той дороге, которой мы до Арзамаса едем, нет ни одного контрольно-пропускного пункта. Это же второстепенная дорога, откуда здесь пропускные пункты?
Пока шел разговор, водитель начал медленно сбавлять скорость, но пассажир этого не заметил.
– И все равно тебя придется убить, – спокойно заявил он. – Даже если нет пропускных пунктов. Как только ты окажешься один, сразу помчишься в милицию и расскажешь о нас.
– Зачем мне это, Ванюша? Не пойду я в милицию. Я же говорю: внучка у меня родилась, большая радость, а до остального мне дела нет. – Дядя Саша все еще надеялся убедить пассажира не делать глупостей. – Бери машину, Ванюша, и езжай куда сам решишь. Я и знать не буду, куда ты уехал. Там в багажнике две канистры с бензином, тебе надолго хватит. И деньжат я тебе дам, сколько есть, все отдам, только отпусти меня с миром, а, Ванюша?
– Да не Ванюша я, дурья твоя башка! Игорь меня зовут, понял? Игорь Вдовин! – завопил вдруг пассажир. – А корешка моего Григорий Завьялов. Оба мы беглые зэки! Ну, что теперь скажешь? Все равно станешь просить, чтобы я тебя отпустил? Совсем за дурака меня держишь? Думаешь, я не знаю, что у тебя язык чешется поскорее обо мне «красноперым» донести? Думаешь, не знаю?
Водитель понял, что остатки разума окончательно покинули парня. Он еще немного сбросил скорость, и как раз в тот момент, когда Вдовин занес над головой руку с ножом, дядя Саша резко вывернул руль вправо, распахнул водительскую дверь и вывалился на дорогу.
– Ты что творишь, идиот? – заорал пассажир, выронил нож и вцепился в руль.
Но дядя Саша этого уже не видел. Он быстро скатился с дороги в кювет, перекатился со спины на живот, попытался подняться, но не смог. При ударе о землю левая нога как-то неестественно вывернулась, и малейшее движение вызывало невыносимую боль. Голова кружилась, а перед глазами мелькали «мушки», но он понимал, что не может оставаться на месте. Полоумный парень, которого он посадил в свой «Москвич», не шутил. Он собирался убить его, а последняя выходка водителя наверняка разозлила сумасшедшего пассажира еще сильнее.
«Надо убираться отсюда как можно дальше, – убеждал он сам себя. – Двигайся, как бы ни было больно. В противном случае тебе больше не придется испытывать боль никогда».
