Он ничуть не кривил душой, обещая Творцу уникальную отдачу от своего уникального проекта, и намеревался — впервые за свое бесконечно долгое существование — пристально следить за его развитием. Чтобы неопровержимыми фактами убедить Творца в необходимости прекратить плодить одинаковые до тошноты миры.

Его неповторимый мир оказался не нужен ни Творцу, ни созданному для его освоения первородному. После их предательства Первому всего лишь удалось убедить Творца оставить его неудачный — по заявлению последнего — проект до конца жизненного цикла первородной. Единственной, кому его мир сразу пришелся по душе.

Теперь же этого решения было Первому уже недостаточно.

Еще тогда, когда ее бывший спутник отказался следовать за ней, Первый после Творца понял, что ему самому придется вплотную помочь ей освоиться в новых условиях. Он только даже не догадывался, насколько вплотную.

Одним рывком Лилит превратила наблюдателя за освоением планеты в его непосредственного участника.

Разница оглушила его.

Первое время он в буквальном смысле не мог оторваться от Лилит. Ему казалось, что отпусти он ее хоть на пару минут — и все снова вернется к ее непосредственному любопытству и его отстраненному восхищению. Разве что с периодически докатывающейся к нему от нее волной полноты жизни.

Когда же эта волна захлестнула его, перехватив ему горло и выбив все до единой мысли из головы, он — едва вынырнув и отдышавшись — снова и снова вызывал ее, чтобы еще раз взлететь на ее гребне. Где у него опять захватывало дух от распирающего ощущения собственного всесилия — наподобие того звенящего головокружения, которое он испытывал в моменты своих самых лучших открытий.

Но это было слабое подобие — как и все его прежние проекты в сравнении с миром, созданным для Лилит.

Поначалу его царапнуло видом ее лица, заполнившего все поле его зрения — точь-в-точь, как в образах, которые он обнаружил в сознании ее бывшего спутника. Поэтому он предпочитал смотреть на ее лицо снизу вверх, и всякий раз отмечал самым краем сознания разницу в его выражении. Она не отворачивалась и не зажмуривалась — всегда смотрела ему прямо в глаза широко раскрытыми своими. В которые его затягивало, как в те самые бескрайние водные просторы и в глубине которых точно также угадывалось неуловимое и бесконечное движение.

О чем она может сейчас думать? — мелькнул у него непрошеный вопрос.

— Кушать! — вдруг произнесла Лилит, вытягиваясь вдоль его тела и потершись носом о его плечо.

Первый после Творца резко поднялся, потянув ее за собой.

— Пора возвращаться, — решительно заявил он, отпустив ее руку и отступив на шаг в сторону. На всякий случай.

Возвращаться в имитацию макета Лилит снова наотрез отказалась. Первому польстило то, что ей все еще претит любое напоминание о недостойном ее бывшем спутнике, но там же голод можно было утолить намного быстрее! И для последующего … отдыха мягкий травянистый покров был куда комфортнее, чем этот песок вперемешку с камнями и острыми обломками веток.

Первый передернул плечами. Саднящее ощущение между лопатками и вдоль всего позвоночника было ему совершенно незнакомо. Первый повернул голову, чтобы попытаться разглядеть его источник — и тут же глухо охнул сквозь стиснутые зубы. Резкое движение отозвалось не менее резким всплеском интенсивности ощущения.

Озабоченно нахмурившись, Лилит зашла ему за спину, ахнула, схватила его за руку и потащила к потоку воды. Какая умница! — осенило Первого. В самом деле, так можно намного быстрее решить вопрос утоления голода — наловить в потоке его скользких обитателей вместо того, чтобы рыскать по зарослям в поисках плодоносных растений.

Лилит решительно зашла в воду, волоча его за собой.

Первый замер у ее кромки, как вкопанный. Хотя почему как? — пальцы ног у него зашевелились, впиваясь поглубже во влажный песок. Для устойчивости.

— Нет, не так! — напомнил он Лилит, дергая ее за руку назад. — Нужно отсюда. Помнишь? — Для верности он ткнул пару раз рукой в направлении имитации макета.

Развернувшись, Лилит послушно вышла из воды.

— Помнишь? — эхом отозвалась она, почему-то подняв к его лицу ладони.

Странно, почему у его совершенства оказалась такая избирательная память? В тот раз он просто продемонстрировал ей основные этапы альтернативного процесса добычи пищи — зачем напоминать ему, что демонстрация закончилась пустыми руками?

— Сначала копать, — терпеливо принялся он повторять алгоритм, тыча пальцем в землю. — Приманку. Потом лежать. Я буду держать приманку, а ты будешь хватать, — добавил он, делая соответствующие жесты, чтобы заинтересовать ее главной ролью в предстоящем процессе.

— Лежать, хватать, — снова повторила Лилит, озадаченно хмурясь … и вдруг просияла, согласно закивав.

Я слишком много от нее жду, мелькнуло у него в голове с укором. Любой навык отработки требует — одной демонстрацией не обойдешься. Она и так до сих пор завидную изобретательность показывала — и со зверьками, и с плодами, когда на дерево залезть не смогла. Сейчас нужно будет дать ей все этапы самостоятельно пройти.

Первый после Творца оглянулся в поисках подходящего места, где могла притаиться пища для обитателей воды.

Едва он отвернулся, Лилит вдруг обхватила его обеими руками и снова резко дернула на себя, отскочив в последний момент в сторону.

Вовремя освободить вкопанные для устойчивости ноги ему не удалось. Стиснутые Лилит руки тоже. Он рухнул в воду плашмя, лицом вниз. Возмущенный вопль вырвался у него изо рта бурлящим потоком водных пузырьков.

Я ждал от нее многого, но не всего же, чего угодно! Еще одно нападение на автора и главу уникального проекта?

Молотя во все стороны руками, он вынырнул на поверхность, жадно хватая ртом воздух.

Его круто развернуло. Вода, что ли, понесла, подумал он, снова замахав руками.

И вдруг уткнулся ими в дно потока.

И увидел перед собой его песчаный берег.

Обмякнув от облегчения, он пополз к нему — его потянуло назад.

В водных потоках крупные обитатели не предусматривались, пронеслось у него в голове. Хотя в начале его эксперимента некоторым из них удалось пробраться туда из бескрайних просторов. И в их пищевой цепочке он тогда не успел, как следует, разобраться …

Где Лилит? — прокатилась у него по спине холодная волна.

Затем еще одна. Резко обернувшись, он увидел Лилит — она сидела в воде, черпала ее пригоршнями и опорожняла их над его спиной.

— Что …? — хрипло начал Первый, но Лилит улыбнулась, снова показала ему свои ладони и принялась легкими движениями стирать воду с его спины.

Так это же она свои исцарапанные руки вспомнила, дошло до него. И как он промывал ей их в водоеме в имитации макета …

Ощущение прохлады на все еще саднящей спине было приятным. Раздражающее жжение словно стекало с его кожи вместе со струйками воды. И руки Лилит как будто подталкивали отступление дискомфорта.

Первого после Творца затопило теплой волной благодарности.

Затем эта волна существенно погорячела …

Нет. Утоление голода является базовой потребностью обитателей любого мира.

И одним из основных двигателей их развития.

Он сам закладывал этот принцип в каждый свой проект.

Покряхтывая, Первый поднялся на ноги, повернулся к Лилит и протянул ей руку.

Чуть откинувшись назад и склонив голову к плечу, она окинула его взглядом.

— Красиво, — протянула она с тем же выражением, с которым застала его в водоеме, в котором он изучал пропорции своего тела.

На этот раз бежать ему было некуда. Во-первых, в имитации макета он был хотя бы уверен, что у нее пища под рукой, а во-вторых, с нее станется опять куда-нибудь уйти.

— Идем, — поманил он ее рукой в сторону растительности на берегу. — Кушать. Искать.

Лилит встала, перевела взгляд на заросли, потом назад на него и чуть покачала головой.

— Ловить. Хватать, — сверкнула она ему озорной улыбкой и бросилась со всего размаха в воду, расталкивая ее руками и ногами.