— Дошел до меня слух, — тоже не стал я тратить время попусту, — что наш графоман подкатился к Вам с еще одной странной просьбой — и, как за ним водится, нахрапом.

— Да, — понял он меня с пол-слова, — и я уже объяснил, что это невозможно. Мы не уполномочены решать такие вопросы самостоятельно, для этого нам нужно …

— Я в курсе процедуры, — перебил я его. — И не предлагаю Вам ломать ее. Но если Вам поступит официальный документ от соответствующей структуры? С ними я договорюсь.

— Боюсь, есть еще одно препятствие, — медленно проговорил он. — Я уже упоминал о распоряжении по уже задействованным сотрудникам …

— А о новых там речь шла? — снова не дал я ему вдаваться в подробности.

— Не припоминаю, — уверенно ответил он.

— Так в чем проблема? — хмыкнул я. — Раз процедуру никто не отменял, действуем строго в соответствии.

— Ну, не знаю, — снова засомневался он. — Попробовать можно, но если я получу прямое указание …

— С какого перепуга? — еще раз остановил я его. — Речь об обычном вашем объекте, и по ним с вас обязательные рапорты как будто сняли, нет?

— Но это автоматически переведет нашего сотрудника в разряд тех, которые подпадают под распоряжение, — резонно возразил он мне.

— По ним тоже есть соображения, — подбросил я ему приманку. — В этом вопросе можем помочь. Если интересно.

— Насколько я понимаю, — зачмокал он губами, — мне следует проявить интерес ко второму вопросу исключительно после решения первого?

— Точно, — ухмыльнулся я. — Вот всегда приятно с Вами дела вести!

А еще приятнее их заканчивать. Отдышался. Перед своей разведкой.

Как смежное подразделение, рекрутеры квартировали рядом с хранителями — этажом выше. Вот между ними я и расположился — в инвертации, ясен пень — чтобы отталкивающая сила от одного уравновешивала ее же от другого.

Сначала мысль была срисовать какого-то рекрутера и проникнуть к ним под его видом. Но они постоянно туда-сюда шастали, и я поостерегся — если настоящий сильно шустрым окажется, могу с ним прямо там и столкнуться. Тогда только назад в инвертацию прыгать. А с рекрутеров станется целителей вызвать на предмет галлюцинаций от перегрузки — такая толпа мне там точно не в тему.

Задумавшись, я вдруг заметил … вернее, не заметил никакого давления. Ни с одного из этажей. Не понял — с нас, что, табу сняли? Дождавшись небольшого затишья на лестнице, материализовался — тут же затрясло, мелко швыряя из стороны в сторону.

Назад!

Нормально? Это что — у меня отмычка ко всем дверям все это время прямо в руках была, а я о ней даже не подумал? Совсем старею. Хотя до самого недавнего времени мысль об инвертации в штаб-квартире кому угодно дикой бы показалась. Это еще если бы мелькнула.

Сделал шаг вверх по лестнице. Нет возражений? Вроде, нет. Еще один. Опять сработало. Дальше взлетел. У двери задержался. В ожидании, пока кто-то оттуда выйдет. А чего замерли? То туда-сюда, а то никого. О, выполз, наконец.

В расположении рекрутеров не обнаружил ничего необычного. Все помещения там были расположены точно так же, как у хранителей и целителей. Но одно отличие все же было: народу там было побольше. Причем, слонялись они все явно без дела или стояли парами-тройками у окон, лениво болтая.

Не понял — это что за массовый перекур в рабочее время? Это что за солдат спит — служба идет? Куда их главный смотрит?

А, дошло. Видно, им уже тоже довели, что их деятельность на земле сворачивается. То-то физиономии такие неприкаянные — кому охота навечно не у дел остаться? Похоже, еще один резерв нарисовался.

Надо бы с главным на всякий случай законтачить. Нет, вынесет — пока только запомнить его. Так и есть! И кабинет там же, где у смежников. Еще и открытый — заходи, кому не лень, что ли? Такого бардака я еще нигде в штаб-квартире не видел.

А, так этого я знаю! Пересекались пару раз у тех же хранителей — они им пару человек подсовывали, которые у нас в разработке были. Поспорили чуток. Люди у нас остались.

Искомый документ где-то здесь должен быть. А чего это он строчит? Нет, не то — весь лист от руки. А рядом два лотка: один почти пустой, а во втором стопка … Есть контакт!

Подойдя поближе, я всмотрелся в верхний документ в стопке. Ровный печатный текст. С пропуском — под имя, ясен пень. С шапкой сверху и печатью … и даже подписью внизу!

Нормально? Они о мерах безопасности вообще слышали? Уже бы прямо на входе этот лоток выставили — для удобства интересующихся! Нет, как все закончится, будет у нас с ними еще одна жаркая дискуссия. По вопросам трудовой дисциплины, доступа в рабочие помещения и условиям хранения бланков строгой отчетности.

Спереть один из них, правда, так просто не удалось. Глава рекрутеров имитировал бурную деятельность, строча на одном листе бумаги за другим — а лотки прямо перед ним стояли, только глаза подними. Он, что, не слышит этот гомон в коридоре? А выйти — поинтересоваться, с какого перепуга подчиненные отлынивают? Или хотя бы вызвать кого к себе?

Ладно, не вопрос — сейчас он у меня выйдет. Выбравшись в коридор, я прошелся по нему в поисках пустого помещения. Искать пришлось недолго. В ближайшем осмотрелся и, покряхтев и раскачав, свалил на пол стеллаж с кучей папок.

Вот это другое дело! Гомон взлетел до небес, и все бездельники слетелись к месту обморока стеллажа. И глава их явился, наконец, диагноз ставить.

Дальше счет пошел на секунды.

На второй я был в его кабинете — даже выйдя, дверь не закрыл!

На третьей бланк был у меня в руках — нет, два на всякий случай!

На пятой я выскочил на лестницу — у выхода лишних глаз уже не было.

На десятой скатился вниз — уворачиваясь от хранителей, которые ринулись мне навстречу узнавать, что за грохот был.

Дальше считать бросил — пошел, отдуваясь, в расположение отряда.

У себя в кабинете вписал в бланк имя пацана. По памяти скопировав почерк главного рекрутера. Зря я возле него, что ли, полчаса топтался? Потом сел думать.

Крепко подмывало прямо сразу с этим делом и покончить. Документ на руках, я в штаб-квартире и рекрутеры в полном составе стеллаж реанимируют — без проблем можно под видом одного из них к хранителям просочиться.

Но не пойдет.

С главным хранителем разговор вот прямо только что случился. И тут же и документ, о котором речь шла, им доставили. Причем, сразу после ЧП у тех, кто якобы его выдал. Подозрительно. Если копать начнут, то даже внештатники два плюс два сложат. А если главного хранителя в оборот возьмут, могут прямиком на меня выйти. Обезглавить ставку в тот момент, когда операция в активную стадию переходит — такого даже укрепление передовых отрядов не стоит.

Нет, подождем пару дней. Заодно и проверим, не всплывет ли у рекрутеров пропажа бланков. Если да, то лучше с этим документом вообще не высовываться. Если нет, то можно будет без шума и пыли передать его по назначению.

И ждать меня он будет здесь. Брать его с собой в ставку — я в жизни своей бумажки в руках не носил, даже для доклада Совету всю информацию в голове держал. Внештатники точно для досмотра остановят. А под футболку прятать — помнется, чего-то я сомневаюсь, что в штаб-квартире из одного подразделения в другое документы в таком виде носят.

Это если еще автор идеи у меня его в ставке не сопрет, чтобы под занавес снова к ней пристроиться.

Сунув и заполненный, и пустой бланки между двумя папками на столе — если что прятать, то на самом видном месте — я все же снова опечатал от греха кабинет и двинул назад в ставку. Хотел марш-броском, чтобы время засечь и новый норматив орлам установить, потом перенесся — подустал чего-то.

В ставке автора идеи не оказалось — уже в свой отдельный окоп уполз. Ничего, у меня дополнительный рычаг воздействия и на расстоянии сработает.

Вызвал его в переговорку.

— Стас, ну что такое, в самом деле! — снова набрался он нахальства в мое отсутствие. — Рабочий день уже закончился!