— Тебе, конечно, виднее, — сдержанно заметил я, — но сегодня именно Макс убедил своего коллегу пойти навстречу моей просьбе.

Какой именно, неважно. Наши разборки — это наши разборки, но в том, что касается детей, мы всегда в одной лодке были.

— И вот еще что, — спохватился я, выдернув себя из воспоминаний. — Для их постоянной материализации нужна подходящая история. Я предложил им проработать ее вместе с вами — со всеми вами, чтобы кто-нибудь чего лишнего не сболтнул. Не знаю — например, сотрудники Олега или где-то в поездке познакомились. Нужно все мельчайшие детали продумать: возраст, профессию, увлечения, прошлое. Можно даже представить их парой — так легче объяснить, почему они везде и всегда рядом будут.

Аленка прыснула — и опустила глаза, покусывая губы. Когда же она вновь подняла их, ее взгляд из отстраненно прохладного сделался глубоко задумчивым.

— Я не думала … — произнесла она так, как будто обращалась к кому-то другому. — А теперь начинаю понимать …

— Что? — насторожился я.

— Почему Гений велел нам — перед уходом, — снова сфокусировала ее взгляд на мне, — обращаться только к тебе — в любой ситуации и с любым вопросом.

Вот как бы мне устроить так, чтобы темный предводитель еще и с моим наставником разъяснительную беседу провел?

Аленка уже явно смутилась от совершенно необычного для нее эмоционального всплеска и, развернувшись, шагнула к двери. Из проема которой бросила мне вполоборота:

— Спасибо.

— Обращайся, — также обошелся я, переводя дух, без излишнего пафоса.

В общем, продолжало меня нести вслед за моим наставником. Вот так раз ступишь на скользкую дорогу, и уже не остановишься. И хотя я еще не догнал его в этой погоне за всевозможными невозможными ситуациями, он уже вполне мог начинать через плечо оглядываться.

А вот с Аленкой накликали мы с темным предводителем. Хотя обратилась она ко мне в следующий раз не с проблемой, а с бурлящей радостью — которая впоследствие чуть не закончилась полной катастрофой.

За подготовку истории хранителей Олега взялись наши дети основательно. Судя по тому, что творилось в Аленкином сознании, у них там жаркие баталии по каждому пункту возникали и длились потом днями — особенно, если у самих хранителей возражения возникали. Светлой наша молодежь быстро рот закрывала — мол, нечего выступать тем, кто землю совсем не знает, но с темным, который далеко не первую миссию среди людей проводил, эти аргументы не работали. И кроме того, он наверняка просто по привычке любому нашему начинанию палки в колеса вставлял.

Не знаю, чем еще можно объяснить то, что за две недели они даже имена пополнению своей компании не придумали. Мою биографию, например, мы с моим наставником за два дня составили — причем, рабочих — а имя мне Татьяна просто с первого взгляда приклеила — и что-то не помню я, чтобы свеженазванный хоть словом возразил.

И это все при том, что мой призыв включить воображение вызвал у нашей молодежи самый живой отклик. Настолько живой, что я даже за Аленки блок стал пореже заглядывать — от некоторых предложений, которые у нее там запечатлелись, у меня на расстоянии волосы дыбом вставали.

Вот так и прозевал я тот момент, о котором предупреждал меня темный и уже мой предводитель. Хотя …

Уже намного позже я подумал, что он, похоже, и такой поворот событий предусмотрел — обязав, перед своим исчезновением, детей держать меня в курсе любых изменений в их жизни.

Сделали они это, разумеется, через Аленку. Которая даже конца ужина дожидаться не стала — прямо во время его пересеклась со мной взглядом и, не отпуская его, резко опустила свой блок.

Я чуть не подавился — очень кстати: пока откашливался, смог рассмотреть, не привлекая к себе особого внимания, то, что она мне показывала.

Там возле Дары с Игорем была какая-то новая личность. Парень, примерно их возраста, молчаливый, даже немного застенчивый, судя по тому, что больше слушал, чем говорил, и только согласно кивал время от времени — прямо, как Игорь еще совсем недавно. Он и внешне на него походил, хотя — справедливости ради — нужно было отметить, что выглядел новичок более улыбчивым и располагающим к себе, чем вечно замкнутый в своем мире лидер нашей молодежи.

И сиял этот новичок в Аленкином сознании просто-таки неземным светом.

Я быстро закончил ужин, сославшись на кучу срочной работы, и, указав ей взглядом на дверь, пошел к выходу из кухни.

— Можешь быстренько планшет посмотреть? — бросила мне в спину Аленка, — а то у меня там ничего не открывается.

Я повернулся со старательно нахмуренным видом.

— Вот обязательно отца от работы отвлекать? — заворчала Галя. — Освободится и посмотрит, а ты бы лучше посуду пока помыла.

— Так сегодня же моя очередь! — поднялась из-за стола Дара.

— Если там что-то серьезное, тогда потом, ладно? — просительно подняла брови домиком Аленка.

— Ладно, пошли, — тяжело вздохнув, махнул я рукой.

В комнате девочек я взял — для маскировки — планшет в руки и сел — с той же целью — спиной к двери.

— Это кто такой? — негромко спросил я, вглядываясь не в планшет, а в сознание Аленки, которое она все еще не закрыла блоком.

— Сработало! — ответила она мне ликующим шепотом. — Все те отборочные тесты, которые мы с Гением составили — все работает! Есть уже один — вот этот самый Влад! — который нам по всем параметрам подходит! Он думает точно так же, как мы, а с Игорем они вообще на одной волне — друг за другом фразы заканчивают!

— А откуда он взялся? — продолжил я рассматривать новичка в поисках хоть какого-то знака — то ли успокоиться, то ли в набат бить.

— Так из нашей же базы! — торжествующие ткнула мне Аленка в лежащий рядом на столе ноут Дары. — Мы с ним уже давно переписываемся — он из другого города — а позавчера он к нам в университет перевелся, специально на тот же факультет, где и Дара с Игорем. Сказал, что хочет нам прямо помогать, не удаленно. Мы сейчас думаем, что ему доверить — он готов все наши контакты вместо Дары вести, чтобы у нее больше времени для помощи Игорю было.

Я задумался.

И продолжил думать, уйдя к себе в большую комнату.

И потом всю ночь там просидел — благо, Галя привыкла, что я могу до утра со срочной работой засидеться.

Наш общий предводитель сказал, что опасность, скорее всего, придет в совершенно обычном виде — но не исключил возможности простого совпадения.

С одной стороны, встреться мне этот новичок не в сознании Аленки, а где-нибудь на улице, я бы на него даже не глянул.

И у университета нашего очень хорошая репутация — наверняка желающих перевестись в него всегда немало было.

И тесты, предложенные предводителем, для того и создавались, чтобы настоящих единомышленников побыстрее найти.

И среди исполинов, скорее всего, не одни только наши дети испытывают искреннюю привязанность к земле.

С другой стороны, как-то уж очень вовремя этот новичок здесь оказался — когда на земле никого, кроме меня, не осталось.

И в университет он не просто так перевелся — а на точь-в-точь нужный факультет, да еще и, похоже, прямо в группу Дары и Игоря, как будто никакой академразницы не существует.

И стопроцентное соответствие требованиям тестов — это тоже, по статистике, из области совсем не научной фантастики.

А полное совпадение образа мыслей среди намного более узкого круга исполинов — это уже вообще за ее пределами.

Что-то у меня случайное совпадение сравнялось с подозрительным по числу аргументов в их пользу.

Ладно, наш общий предводитель оставил мне еще один способ сместить это равновесие в сторону истины. Причем, такой, что — предложи мне его кто-то пару месяцев назад — очень сильно бы этот кто-то об этом пожалел.

Но пару месяцев назад речь не шла об опасности нашим детям.

На следующий день после обеда я отпросился у Сан Саныча и поехал к университету Дары и Игоря. Прямо к концу занятий. Но добравшись до него, я — во избежание всяких неожиданностей — позвонил Даре.