Сдуло. Вроде, как в свою личину вернулся.

Нет, не вроде. Таки в свою. Этажом ниже остановился. Чует мое сердце, что будет мне сейчас ответка — и назад к целителям уже не утащишь.

— Слушай, у меня еще одно дело, — забалаболил он, подтверждая мои опасения. — Я все помню — только по согласованию с тобой. Давай, ты согласуешь хранителя Олегу?

Не понял — я ему на что добро дал? Разрешение на любые действия спрашивать или все их на меня спихивать?

— Зачем Олегу — раз. Почему не сам — два, — решил я сначала определиться с их количеством. — И с какого перепуга я — три.

— Так случилось, — затарахтел он еще быстрее, широко растопырив в невинной мине глаза, — что Олег оказался в одной лодке со всеми детьми — и только он из всех них оказался совсем не прикрытым.

Нормально? Так получилось? А ничего, что его собственный мелкий пацана в эту лодку втянул? И я еще пока не выяснил, с чьей подачи!

— Дальше, — сдержался я до сбора всех причин передачи его целителям, ко всем лешим.

— Со своим бывшим главой я говорил, — отпрыгнул он на ступеньку вниз по лестнице. — Ты не поверишь — он меня отфутболил! Чтобы выделить человеку хранителя, видишь ли, нужна рекомендация рекрутинговой службы. Причем, на официальном бланке и со всеми подписями и печатями. Я даже Анабель просил! — взвизгнул он, стукнув кулаком по перилам, и кивнул в ответ на мой удивленный взгляд. — Они с Франсуа уже здесь. И ты опять не поверишь — она мне отказала! После всего, через что мы вместе прошли!

И я об этом только сейчас узнаю — нормально? Минус одна единица резерва на земле, плюс одна единица мобилизационного ресурса здесь — и никакого доклада об этом руководителю ставки? Или его дело дрова, наломанные в проваленной вылазке, разгребать?

— От меня что надо? — решил я, что если разгребать, то только так, чтобы потом каждым поленом любителя напролом ломиться приложить.

— Вот я и подумал, — выпрямился он во весь рост и начал есть меня глазами — хвалю, выправку уже освоил, остальное полено приложит. — Давай прямо сейчас по дороге на минутку к моим заскочим? Тебе отказать никто не посмеет — и если вдруг решится, может, ты им сам заявку напишешь? Как тогда, когда мы Марину к подписке подключали.

Так, одним поленом не обойдется. Вылез, значит, с воплем «Кто против меня?», огреб по полной программе — решил вернуться с «Кто против меня с главным карателем?»? За стенобитную бабу, значит, силовую структуру держит? Или за отмычку? — не разобрал, слеза умиления навернулась.

— Вот оно как, — медленно протянул я, сунув руки в карманы — от греха. — А ничего, что подлог документов — это подсудное дело? Ничего, что за нарушение процедуры твой бывший глава с поста слетит? Ничего, что в этом виде я своих орлов подставлю?

— Но с Мариной же — ничего, обошлось! — нервно сглотнул он. — А здесь тоже, между прочим, речь о сохранении человеческой жизни идет. Они просто ситуацией не владеют, вот и не понимают — но ты-то им точно объяснить сможешь!

— Перевожу с нормального языка на доступный кретинам, — сжал я руки в карманах в кулаки, чтобы на волю не вырвались. — Ничего, что сразу после того, как тебя послали, к ним с тем же запросом явлюсь я, как пудель дрессированный?

— Ну, это ты, пожалуй, загнул, — глянул он на меня с сомнением. — Ну, ладно — нет, так нет. Мог бы и просто сказать. Тогда не буду тебя больше задерживать — перерыв уже, по-моему, закончился.

— Точно, закончился, — согласно кивнул я. — А твои дела?

— Да сегодня материалов вообще не было, — рассеянно бросил он, сосредоточенно моргая, и вдруг вскинулся. — А что?

— Так давай до ставки вместе прогуляемся, — предложил ему я, спускаясь на две ступеньки и беря его под локоть. — А то давно как-то уже не случалось по душам поболтать.

Отшатнувшись, он чуть не сверзился вниз по лестнице — локоть в моем захвате удержал.

— Вот видишь — один шаг от меня, и тут же оступаешься, — вздернул я его назад.

— Мне прогуливаться некогда! — вырвал он локоть из моей руки, но взялся за перила. — Я сразу на место переношусь!

— Не вопрос, — с готовностью согласился я. — Вот через внештатников тебя проведу — чтобы не обидели — и перенесемся. Или ты к ним кинешься — силовая структура, мол, преследует?

Короче, прошли через блок-пост чинно и благородно. Облик менять не стал — к орлам же напрямую прыгнул. При виде балабола под конвоем якобы моего орла, внештатники оживились. Дал им знак, чтобы не лезли в оперативную работу — чуть честь не отдали.

Балабол с низкого старта припустил — я дал ему фору, потом догнал, само собой, и на самой кромке посадки чуток стреножил. Одним словом, сцену преследования и задержания отыграли на ура.

В переносе он также оторваться не смог — застрял на краю зоны отчуждения. Кто бы сомневался — а то я не видел, как он всякий раз через нее к ставке маршировал. А вот сейчас не надо.

— Не сильно помял? — участливо поинтересовался я, глядя на застывшего в позе цапли балабола.

— Не сильно?! — взвизгнул он, опуская поднятую ногу на землю и тут же мучительно сморщившись.

— Хромаешь? — пригляделся я к его попытке двинуться вперед. — Давай поубедительнее, а то добавлю.

В общем, добрались до ставки в самом подходящем для легенды моего отсутствия виде.

— Вот, так поспешал, что ногу подвернул, — огласил я, открывая перед ним дверь. — Пришлось на помощь выдвигаться.

Татьяна принялась квохтать над увечным, Макс — сверлить меня подозрительным взглядом, аксакал — презрительно кривиться, а я сел думать.

Вообще-то мысль возникла дельная. Только не в той голове. И не с теми руками, к ней приделанными. Хорошо, хоть язык в ней остался, чтобы до более толковых исполнителей идею донести.

Протоптать дорожку к рекрутерам — это не к одной задаче подступы откроет.

Усилить передовую группу на земле — раз. Из хранителя боец, ясен пень, никакой, но можно задачу наблюдения поставить — в случае чего, сигнал хоть подаст.

Отработать схему вывода нужных кандидатов с земли по ускоренной программе — два. Орлам обещал. У них глаз наметанный — если говорят, что пополнение под наши стандарты подходит, так чего тянуть?

Умыть темных, уведя у них из-под носа третью силу — три. Под моим давлением они, может, и устоят, но перед рекомендацией рекрутеров зачислить новобранцев прямо в мой отряд — сомневаюсь.

Вывести хранителей из резерва непосредственно на театр боевых действий — четыре. Их глава, вроде, содействовать рвался? Начнем с малого — потом предложу перевести тех, кто откажется с земли на ротацию уходить, в мое подчинение. Группы подхвата нам тоже не помешают, чтобы внимание на себя, в случае чего, отвлечь.

Создать дополнительный рычаг воздействия на эпицентр неуправляемых взрывов — пять. Вдали от целителей ему памяти о них от силы на пару-тройку дней хватит — надо бы укрепить напоминанием о том, что за ним теперь должок. Лично мне — ежедневно освежать буду.

Короче, перспектива нарисовалась богатая — прямо ожил.

На следующий день рванул в расположение отряда и запустил последние маневры.

Вызвал орлов в кабинет и с ходу, чтобы вилять не вздумали, припер их к стенке: Был договор о еще одной встрече с третьей силой?

— Было дело, — переминаясь с ноги на ногу и бегая глазами, промямлили они. — На сегодня. Вот как раз отпроситься у Вас хотели.

Не понял — когда это я был против, чтобы мои орлы над собой росли? Первый, кто хоть один пример вспомнит, вместо земли будет расти над тренажерами. Никого? То-то же.

— Не возражаю, — кивнул я им. — Но ставлю еще одну задачу — во время контакта вычислить, кто они.

— Командир, да как-то не до этого … — озадаченно переглянулись орлы.

— Правильно — на брудершафт не пить! — сразу исключил я маневр, в котором языки у обеих сторон развязываются. — Уши держать открытыми — слушать, как они друг к другу обращаются. Дальше вычислим.

Благословив орлов на двойной ратный подвиг — разведку с боем — вызвал главного хранителя.