На следующий день Лилита умчалась в мир раньше обычного.

Первый полетел за ней — ему хотелось посмотреть на реакцию Моего на ее приглашение: последует ли он за ней без раздумий, как в свое время он сам — за Лилит.

Наконец, она остановилась в уже знакомом ему месте и начала нетерпеливо оглядываться по сторонам.

Из зарослей навстречу ей ступила фигура — но это был явно не тот, кого она ожидала.

Чужой.

— Опять следишь за нами? — топнула Лилита ногой. — Сколько раз я тебе уже говорила — отвяжись от меня!

— Я больше не буду просить тебя, — впился в нее Чужой мрачным взглядом. — Сегодня ты пойдешь со мной.

— Да неужели? — насмешливо вскинула голову Лилита. — Я как-то без тебя решу, что мне делать. Я жду — сейчас и всегда — Моего, и мне никто, кроме него, не нужен.

— А! — взвыл Чужой. — Тебе тоже только он нужен! Ты тоже никого, кроме него, не видишь!

— Да! — сверкнула глазами Лилита. — Потому что он — самый лучший! Он — Мой! А ты, давай, иди отсюда! Хватит путаться у нас под ногами — все равно у тебя ничего не выйдет.

— Я понял, — вдруг успокоился Чужой, и у Первого холодок по спине побежал от его тона. — Теперь я вижу, что Он прав — Он всегда знал, как с такими, как ты, обращаться.

Он сделал еще один шаг к Лилите, схватил ее за руку, грубо рванув на себя, и замахнулся другой — как для удара.

Лилита вскрикнула, Первый ринулся вниз — но его опередил мир.

На Чужого налетели пернатые. Десятки пернатых. Непонятно, откуда взявшихся.

Они налетали волна за волной и остервенело клевали его, били крыльями, рвали когтями — он съежился, закрыв лицо руками и поэтому не видя, куда бежать.

Первый растерянно завис в воздухе — ему хотелось подхватить Лилиту и унести ее отсюда, но нужно было остановить просто немыслимое нападение мира на потомка первородного.

И опять он не успел.

— Прекрати! — коротко хлестнула воздух Лилита, оторвав от лица прижатую ко рту руку и шныряя по сторонам испуганными глазами. — Ты его покалечишь!

Пернатые взлетели вверх, словно подброшенные.

И тут из тех же зарослей стремглав вырвался Мой.

— Ты кричала! — бросился он к Лилите, пытливо осматривая ее в поисках повреждений. — Что случилось?

— Ничего, — облегченно выдохнула она, обхватив его за шею и прильнув к нему всем телом. — Опять этот пристал.

Потемнев лицом, Мой резко обернулся — и, оторвав от себя Лилиту, метнулся к Чужому. Тот сжался на земле в обычной для себя позе, но уже опустил кровоточащие руки от почти не поврежденного лица, с которого на Моего уставились совершенно безумные глаза — дополняющие картину всклокоченных волос и изорванных в клочья покровов.

— Ты живой? — нагнулся к нему Мой, ощупывая взглядом его лицо и морщась при виде многочисленных порезов на руках.

— А, всеобщий кумир явился! — прохрипел Чужой, отшатываясь от него. — Теперь больше никому ни до кого другого дела нет!

— Ясно, — усмехнулся Мой, выпрямляясь. — Если опять свою вечную песню завел, значит, все в порядке.

— Послушай, — позвала его Лилита. — мои действительно уходят, прямо сегодня — пойдешь с нами?

— Конечно, — без малейших раздумий отозвался Мой, поворачиваясь к ней — и Первый облегченно расслабился: такому точно можно предоставить место в их новом доме.

— Нет! — взревел Чужой у него за спиной. — Ты, что, не видишь, кто она? Он всегда говорил, что они все — демоны! На самое лучшее глаз положила — только, чтобы отобрать у нас. Она тебя во тьму заманивает — не поддавайся ей!

— А чего ты переживаешь? — уже открыто рассмеялся Мой, направляясь к Лилите. — Я уйду — ты же сразу самым лучшим станешь. Так что ты только порадоваться должен — и за себя, и за меня. Пошли? — протянул он лилите руку.

На этот раз отреагировать не успел никто: ни он, ни Первый, ни даже мир.

— Нет! — В голосе Чужого снова прозвучал хрип — хрип бьющегося в агонии зверя. — Я не дам тебе уйти с ней! Она тебя не получит!

Он пошарил рукой возле себя, нащупал на земле камень, схватил его, вскочил, словно его что-то подбросило, в одном диком прыжке оказался возле Моего — и со всего размаха ударил его камнем по голове.

Прямо в висок.

Мой пошатнулся и начал медленно оседать.

Отчаянно вскрикнув, Лилита бросилась к нему, чтобы поддержать, но у нее не хватило сил — от толчка его тело лишь развернулось и упало на спину.

Где он и остался лежать, удивленно глядя вверх широко раскрытыми глазами, в которых отражалось ярко-синее небо.

Лилита рухнула на колени возле него — Первый приземлился рядом с ней, пытаясь схватить ее за руки.

Она не давалась, тормоша Моего, встряхивая его, прикладывая руки к его лицу — и только размазывая по нему кровь, все еще стекающую тонкой струйкой с его виска.

— А, уже не такой красавчик! — раздался над ними безумный смех.

Который начал удаляться и замер где-то далеко в зарослях.

— Я убью его! — подняла Лилита на Первого глаза — и он вздрогнул.

Наконец-то она приобрела полное сходство с Лилит — с ее темными, как ночь, глазами.

Но если в глазах Лилит всегда была глубина, как у ночного неба, то в потемневших глазах Лилиты просто клубился мрак обрыва.

— Нет, Лилита! — схватил он ее за плечи и впился в ее глаза своими, чтобы удержать в них сознание. — Этим ты уже ничего не изменишь.

— Не может быть! — отчаянно замотала она головой. — Так просто не может быть! Нужно что-то сделать!

На этот раз ей ответил мир — тоже, очевидно, выйдя из оцепенения.

Часть поляны, где лежал Мой, вдруг начала проседать.

Медленно, плавно, почти нежно, но неуклонно — Первый едва успел отдернуть Лилиту в сторону.

Вспучившаяся горкой по краям углубления земля начала осыпаться туда — словно ее кто-то подталкивал.

Ее оказалось неожиданно много — хватило и тело Моего накрыть, и углубление заполнить, и даже холмик над ним сформировать.

На который со всех окрестных деревьев дождем посыпались листья — самые яркие, самые свежие.

— Нет! — пришла в себя Лилита, завороженно следящая за этой картиной. — Отдай!

Тут уже Первый не размышлял — сгреб ее в охапку и унес к теплому водоему.

Где он и провел остаток дня, баюкая ее у себя в руках и так и не дождавшись от нее хоть какого-то звука.

И всю следующую ночь.

За которую он ни разу глаз не сомкнул — чтобы Лилита не сбежала искать Чужого.

Утром она открыла глаза — все такие же темные, отметил про себя Первый, но уже не такие мрачные — с острой сосредоточенностью в них — и произнесла первые за все это время слова:

— Как ты это делаешь?

— Что? — остолбенел Первый, бросая во все стороны озадаченные взгляды.

— Мы сюда прилетели, — отчеканила Лилита, глядя на него в упор.

Первый бы порадовался, что она хоть на что-то отвлеклась — если бы это не было самое нетипичное для их мира явление.

— А, — начал тянуть время он, лихорадочно ища приемлемое объяснение. — Бывает иногда — редко, только когда очень нужно.

— Что для этого нужно? — ни на йоту не сбавила она напор.

Ага, придумал!

— Ты можешь перенестись в какое-то место — с виду это напоминает полет, — заговорил он максимально убедительным тоном, — если тебе туда очень нужно. По-настоящему нужно.

Лилита закрыла глаза, сосредоточенно наморщила лоб — и осталась, разумеется, на месте.

— Почему не работает? — подозрительно прищурилась она.

— Ты не дослушала, — мягко пожурил он ее. — Это была только половина условий. Вторым является то, чтобы в этом месте была нужна ты. Не менее по-настоящему.

Лилита опустила глаза и помолчала какое-то время.

Затем снова вскинула их на Первого — и его резануло заплескавшейся в них болью.

— Мне действительно очень нужно к Моему, — медленно произнесла она, словно прислушиваясь к своим словам. — Но не выходит — значит, я ему больше не нужна?

— Да нет, Лилита, — чуть прокашлялся Первый. — Его уже здесь нет — а туда, где он оказался, тебе, судя по всему, еще рано. Нам нужно уходить, — добавил он, помолчав. — Ты сама видишь — здесь нас уже ничего не держит.