И не от плодового.

К нему обратился его бывший помощник — впервые по их личной мысленной связи после капитуляции их башни — с просьбой зайти к нему.

Когда Первый спустился в его новый кабинет, он тут же встал из-за стола и жестом пригласил Первого занять его место.

— Что, тяжеловата ноша оказалась? — прищурился Первый.

Все также не произнося ни слова, хозяин кабинета отступил в сторону.

Пожав плечами, Первый зашел за стол и опустился в непривычное начальственное кресло.

Пару минут ничего не происходило.

— У тебя слишком много свободного времени, чтобы шутки шутить? — повернулся Первый к своему бывшему помощнику, сверкнув глазами.

— Я жду тебя в своем кабинете через два часа, — раздался в его сознании бездушно металлический голос Второго.

— О чем речь? — подобрался Первый.

— Не о чем — о ком, — поправил его тот, явно выделив последнее слово.

— Заранее предупреждать нужно, — постарался выдержать беспечный тон Первый. — Ладно, буду. Но если вздумаешь меня под дверью держать — уйду сразу же.

— Не уйдешь, — без тени сомнения парировал Второй.

Первый отправился в путь сразу же. Для начала, даже уже хорошо знакомый ему проход через защитную полосу вокруг их башни требовал определенного времени. И потом — он не имел ни малейшего желания явиться ко второму, запыхавшись от усердия. И подумать по дороге не мешало.

Варианта было всего два: либо они выдавили из плодового подтверждение его связи с Первым, либо нет.

В первом случае Второй сразу бы послал за ним стражу — если бы не защитная полоса перед входом в его бывшую башню, весть о которой уже наверняка разнеслась. Значит, его могут ждать прямо за ней — он инвертировался на последнем шаге через проход и немного прошел вдоль полосы прежде, чем углубиться в макет.

Во втором случае его вызвали, чтобы получить те же подтверждения от него самого. Значит, Второй будет блефовать, делая вид, что у него на руках уже есть все факты, доказывающие участие Первого в организации попытки похищения животного — тогда нужно твердо придерживаться версии, что это была личная инициатива плодового, и выяснить, что хочет Второй в обмен на него.

И, похоже, он действительно вновь что-то очень хотел — дверь в его кабинет открылась сразу же, как только Первый подошел к ней, без какой-либо издевательской игры с панелями.

Кроме Второго, там снова оказалось еще несколько стражников — похоже, похитив бывшего помощника Первого, он и сам начал испытывать манию преследования, опасаясь подобных же действий со стороны своих жертв.

— Так о ком речь? — не стал тратить время попусту Первый.

— На днях обнаружился в нашей башне лазутчик, — откинувшись на спинку своего чудовищного трона, принялся растягивать слова Второй. — С совершенно идиотской миссией. Настолько примитивно организованной, что мы вполне допускаем, что это была вылазка любителя-одиночки. В его сознании не обнаружилось больше ничего предосудительного — так что мы можем вернуть его вам. С тем условием, разумеется, что вы подвергнете его соответствующему наказанию за попытку дискредитации вашей башни.

— Это ваше единственное условие? — вскинул бровь Первый. — И причем здесь я?

— Отвечу сразу на оба вопроса, — дал Второй знак рукой одному из стражников.

Тот подошел к выходу на лестницу, открыл дверь — и в ней показались двое других. Которые внесли в кабинет Второго подобие прозрачной стены, которой его мир отгородился от него.

У Первого все внутри похолодело. Как они добрались до архива? Да нет, не может быть! Незаметно проникнуть через защитную полосу, через блокирующий кокон, которым он окружил свой бывший кабинет, через его собственное помещение, в конце концов?

— Что это? — напустил он на себя максимально озадаченный вид.

— Да брось! — отмахнул его попытку небрежным жестом Второй. — Мы обнаружили эту забавную игрушку в твоем мире — и хотя она располагалась на дереве, крайне сомнительно, чтобы она прямо там выросла. Не подскажешь, как она работает?

— Ты все равно не поймешь, — бросил Первый ему в лицо совершенно очевидный факт.

— Не спорю! — показал в усмешке зубы Второй. — И даже не претендую. Поэтому у меня есть другое предложение: ты подпишешь сейчас договор, согласно которому будешь поставлять нашей башне столько таких игрушек — настроенных интуитивно понятно для наших сотрудников — сколько нам потребуется. И потом можешь забирать своего лазутчика.

— Я больше не имею отношения к производству, — напомнил ему Первый. — Я могу подписать договор, согласно которому наша башня будет поставлять вам все, что нужно.

— Не возражаю, — милостиво кивнул ему Второй, — если ты гарантируешь исполнение этих обязательств со стороны вашей башни. Если она откажется — в силу, например, того, что у тебя нет больше права выступать от ее имени — не забывай, что у нас все также остается тот, за кем приходил ваш лазутчик.

— Сначала я хочу его увидеть, — насторожился Первый.

Второй демонстративно закатил глаза и снова махнул рукой стражникам. На сей раз двое из них вышли — и тут же вернулись в сопровождении плодового.

Первый пытливо вглядывался в его лицо — тот стоял с совершенно непроницаемым видом, глядя прямо перед собой и не выказывая ни малейшего признака того, что узнал Первого. Вот это выдержка, подумал тот, пожалуй, в будущем ему можно будет самые рискованные мероприятия поручать.

— Приступим? — вырвал его из размышлений голос Второго, уже придвинувшего к нему готовый текст договора и жестом отославшего стражников с плодовым.

Взяв ручку, Первый все же внимательно прочитал весь договор — Второй вполне мог внести туда пункт-ловушку на всю последующую вечность. Не обнаружив ничего подозрительного, он размашисто подписал документ.

— Вот и замечательно! — ощерился Второй в плотоядной усмешке, протягивая ему один экземпляр договора и пряча в свой стол другой. — У меня еще один вопрос. Как мне объяснили, эта игрушка, — кивнул он на подарок Первого Лилит на краю своего стола, — настроена только на одного пользователя. А можно обеспечить открытый доступ к ней — прямо сейчас, чтобы меня сомнения не мучили?

Похоже, ему сообщили не только то, что этот экран был предназначен для одного-единственного зрителя, но и то, что именно он ему показывал. И сейчас Второй не преминул воспользоваться случаем, чтобы получить очередное садистское удовольствие, заставив Первого смотреть на картины их с Лилит прошлого в его присутствии.

— Проще простого! — провел Первый пальцами по краям прозрачного экрана, сбросив исходную настройку на отражение в нем лица Лилит и стерев заодно все помещенные туда воспоминания. — Смотри!

Вместо прежних он передал на экран другой образ — одну из первых их с Творцом дискуссий: когда еще никого, кроме них, не было, когда глаза Творца еще горели таким же энтузиазмом, как и у него самого, когда они еще понимали друг друга с полуслова.

Второй закивал с видом знатока и передав на экран свой образ — явно недавний, в котором Творец, стоя в своем кабинете, широко обводил его рукой и кивал Второму с таким видом, словно вручал ему права на свои владения.

— Ты, как всегда, на высоте! — торжественно заявил Первому Второй. — Действительно, в этой игрушке нет ничего сложного, и она может оказаться весьма полезной. Жаль только, что ты исходные картинки из нее убрал. Мы собирались отдать ее тебе — ведь в ней было все, что у тебя осталось.

— Что ты имеешь в виду? — медленно произнес Первый, чувствуя, что сейчас услышит именно то, для чего затевался этот разговор.

— Наши наблюдения за той первородной показали, — охотно пояснил Второй, — что она слишком заражена твоим столь долгим присутствием рядом с ней. Поэтому мы решили предоставить ей не десять-пятнадцать жизненных циклов, как всем в том мире, а бесконечное их количество. Она никогда его не покинет, — блеснул в глазах Второго огонек то ли торжества, то ли безумия, — и всегда будет, разумеется, оставаться под нашим заботливым контролем.