Со всей скрупулезностью.

Наконец, она шевельнулась, зашлась в кашле, выдохнула, выплюнула остаток воды и открыла глаза.

— Игорь! — хрипло выдохнула она, и, вскинув руки, притянула меня к себе.

— Да это я! — вывинтился я из предназначенных не мне объятий.

— Ты специально? — яростно сверкнула она на меня глазами.

— Прости, что не успел собой заняться, — сухо ответил я, выпрямляясь, — тебя откачивал.

— Извини, — заморгала она, протягивая мне руку. — Где Игорь?

Я помог ей сесть — она поморщилась, держась за голову, и принялась обыскивать нетерпеливым взглядом поле битвы.

Оно было усеяно телами поверженных зомби.

Среди них бродило намного больше народа, чем когда-либо было в отряде Стаса.

Причем, бродили они в четко различимом состоянии.

Узнал я только костоломов Стаса и целителей — последние большей частью над бездыханными зомби руками водили.

Еще одна группа была определенно не из наших — ни одного знакомого лица не разглядел.

Но и не из темных — они там со Стасовыми просто братались.

И если Стас у себя под началом орлов держал, то эти больше на ястребов смахивали.

Так вот, кто Татьяну о землю грохнул!

Стасовых она давно приручила — те бы не посмели.

Я начал приподниматься — чтобы прямо здесь и сейчас и раз и навсегда перья им повыщипывать.

Потом назад сел — от того места, где они стояли, назад к Татьяне было дальше лететь, и если при приземлении и из меня дух выбьет, тоже придется искусственное дыхание делать, а Татьяна может увлечься.

А целителей ей в помощь мне точно не нужно.

Татьяна вдруг глухо охнула и зажала рот руками, глядя поверх них в другую сторону огромными, полными паники глазами.

Посмотрев туда же, я увидел плотную кучку целителей, копошащихся над чем-то на земле.

Над ними стоял …

Если только что я сравнивал орлов и ястребов, то это был коршун.

Которого Татьяна однажды продемонстрировала мне, как земной облик темного гения.

Мне тогда одного лица хватило — с него на меня апокалипсис глянул.

Так мы победили или нет?

Чего они там все обнимаются, если на землю конец света пришел?

— Игорь! — выдохнула Татьяна, отняв руку от лица. — Там Игорь?

Она попыталась вскочить, но тут же завалилась назад, снова схватившись за голову.

— Сиди здесь! — резко прикрикнул хранитель во мне. — Я сейчас все узнаю.

Поднявшись, я двинулся к темному коршуну.

Который с каждым шагом становился все апокалиптичнее.

А мне хотелось стать все меньше.

Чтобы он меня не заметил.

Заметил, темные его побери!

Бросив в мою сторону короткий пронизывающий взгляд, он сделал туда же резкий отмахивающий жест.

Я с готовностью замер на месте — этот мановением руки не отбросит, а в землю впечатает.

А Татьяна там одна останется?

Вот с какой, хотел бы я знать, стати он только ей тогда, на земле эту устрашающую личину явил?

Мог бы и к нам на веранду в том же виде выйти — я бы сейчас уже привык.

Хотя нет, она, скорее, случайным свидетелем оказалась — он, наверно, Марину решил прямо сразу подавить.

Буду держать пальцы скрещенными.

Но потом — сейчас нужно держать глаза открытыми.

Если слова спросить не дают.

Темный коршун уже снова обернулся к целителям, явно командуя ними — отрывистыми фразами и резкими жестами.

Как это он целителей под себя подмял?

Что могло заставить их подчиниться темному?

Или кто?

Я задохнулся, как от удара под дых.

Отцы-архангелы, без паники, пожалуйста!

А нет, извините, обознался — Татьяна, дай мне еще две минуты!

Сказал же, что сейчас все узнаю — не надо меня подгонять!

Я сделал небольшой шаг в сторону, потом еще один — в поисках просвета между целителями.

Есть!

На земле между ними действительно кто-то лежал.

Но не в джинсовой куртке, которую мы с Татьяной только что так успешно копировали.

Не Игорь! — немедленно послал я ей мысленное сообщение — на другой стороне еще один водопад случился.

А в темно-зеленом джемпере, в рукав которого мы с Татьяной и Стасом еще так недавно вцепились изо всех сил.

Макс.

Макс?

Кто здесь мог его так отделать?

Ну, не целители же!

Стасовы орлы вряд ли бы с ним справились, даже если бы целой толпой навалились.

Они даже меня целой толпой не одолели.

Остаются только те, третьи.

Ястребы.

Которых орлы Стаса уже явно за своих держат.

Только чином повыше.

Ну, все.

Если Стас натравил их на Макса под прикрытием битвы — сволочь он последняя!

Повертев головой, я увидел его, стоящего с другой стороны памятника.

Ну, сейчас я ему все скажу!

Огибая памятник, я обнаружил, что Стас там не один.

Еще один ястреб.

И судя по тому, что говорит с главным карателем на равных — главный.

Нет, наверно, не все скажу.

И точно не сразу.

И лучше как-то в другой раз.

— На ловца и зверь! — широко развел руки Стас мне навстречу. — А ну, иди сюда — сейчас выгребешь!

Я выгребу?!

Главный участник победоносной битвы?

Который принял на себя основной удар?

Который одним своим видом внес сумятицу в ряды противника?

Который сделал за его костоломов почти всю работу?

— Чего сразу выгребешь? — озвучил я только самую суть своего возмущения.

— Ты с какого перепуга под руку полез? — начал набирать он побольше воздуха. — Ты какого лешего Татьяну туда же втащил?

— Мы их отвлекли! — перешло мое возмущение к подробностям. — И рассредоточили! И вам работу облегчили!

— Кто такой? — негромко спросил Стаса главный ястреб.

И не надо мне здесь, что я тут же замолк — я просто хотел не пропустить момент, если он своих позовет.

— Гвоздь! — выпустил Стас весь набранный воздух со зловещим шипением. — Последний! В крышку моего гроба!

Передо мной возникло это видение — отцы-архангелы, остановите время!

— Хранитель, — прищурился ястреб даже без намека на вопрос. — Кто еще женщину под удар поставит?

— Да? — плюнуло мое возмущение на его устрашающий вид. — А это не Ваши случайно ей — женщине! — такой удар нанесли, что она все еще в себя приходит?

— Не понял, — выпрямился Стас во весь рост, чтобы его клюв выше оказался.

— Мы ее выбросили из схватки, — смерил его ястреб прохладным взглядом, и перевел его — уже ледяной — на меня. — Вы когда-нибудь видели разорванного в клочья ангела?

Стас сморщился, словно его каленым железом приложили.

Я пошел в рукопашную со своим воображением, натягивая на него смирительную рубашку.

Отцы-архангелы, нет!

Нет, я сказал!

Это наши с вами разборки!

Если вы на меня зуб отрастили, то меня им и рвите!

— Где мой сын? — еле выдавил я из себя.

— Он-то живой, — отвел Стас глаза, хмурясь.

— А кто нет? — тут же уловил я нечто недосказанное.

— Мелкую сильно потрепало, — вздохнул он. — Нервы совсем сдали. Титан мысли сказал, что должна отойти — Тоша их уже увез.

Я быстро передал Татьяне все услышанное — ее ответный всхлип оказался таким слабым, что меня опять хранительский долг с места сорвал.

— Я за целителем, для Татьяны, — бросил я через плечо Стасу.

— Стоять! — рявкнуло у меня за спиной.

Я замер на полу-шаге.

С одним Стасом я справлюсь — прецедент уже был.

А если ястреб из птичьей солидарности в дело вступит?

А там еще и коршун в двух шагах — вдруг уже боевой клекот услышал и в стаю к ним сейчас набьется?

Вдруг Татьяна уже сознание потеряла и в беспамятстве забыла, что я ей всегда нужен — и меня к ней не притянет?

— Чего надо? — настороженно покосился я на Стаса, став, на всякий случай, в пол-оборота к нему — как на дуэли, чтобы целиться труднее было.

— Ты еще не забыл, — рыкнул мне Стас, — что целители спят и видят, как бы тебя заграбастать?