Орлам придется дать приказ, чтобы не отбивали.

А уходили с психом на землю.

В ссылку всем вместе отправляться незачем.

Конец подполью здесь.

Чего-то я не понял — я зачем титану про уход в леса докладывал? Чтобы там все, кроме меня, оказались?

Никаких других вариантов развития событий до следующего дня у меня так и не появилось.

Так же, как и хоть сколько-то разумного объяснения, зачем титану мысли переправлять Татьяну на землю.

Так же, как и набата в голове.

Но прямо у меня под боком все еще маячил его предвестник.

Прямо на следующий день на разминке выставил его против себя, провел основательную артподготовку для смягчения линии обороны — и только собрался, уже в ставке, взломать ее, вызвав его в переговорку, как у него панель замерла.

Похоже, гарнизон подкрепление запросил. Хотя нет — судя по лицу, с него отчет по вчерашнему демаршу стребовали. Не вопрос — встречу разведгруппу ее же собственным маневром — я орлов по тактике наблюдения инструктировал, когда этот болтун еще только глаза открыл. На земле. В своей первой на ней жизни.

Пыхтит — явно велено воду не лить, ограничиться фактами.

Покраснел от натуги — явно велено дать более детальный ответ.

Глаза закатил — явно велено свои комментарии при себе оставить.

Щеки раздул от важности — явно велено описать свой личный вклад в демарш.

Глаза забегали — явно велено подвести итог демарша.

Обмяк — явно либо одно, либо другое, либо одно и другое признано неудовлетворительным.

Так, в переговорку. Сейчас я его, с двух сторон обработанного, дожму.

Моя панель замерла.

Ладно, сначала дожму титана — балабола слушать, не держа его за горло, никакое равновесие не выдержит.

— Вы куда это Татьяну отправляете? — ударил я без расшаркиваний полным пакетом накопившегося запала.

— Не совсем понял, о чем Вы, — озадаченно отозвался титан.

— Она тут вчера намекала на некие данные Вами обещания, — подтвердил я ему факт демарша.

— Ах, это! — явно расслабился он. — На землю, разумеется. Однажды. В недалеком, как я надеюсь, будущем. И предваряя Ваш следующий вопрос — рано или поздно мы все там окажемся. Следующая битва произойдет именно там.

Ладно, принято. Однажды все там будем — устраивает. Так, как панель очнется, орлам новый приказ: один патруль титана караулит, второй — меня. Чтобы к следующей битве не опоздать. А то она, как та давняя, закончится.

— Перехожу ко второму пункту, — нащупав возможность прорыва в одной точке, добавил я напора. — В прошлый раз был договор, что Вы дадите более подробную информацию о том, что Вам понадобилось в нашем архиве.

— А Вы там бывали? — начал тянуть он время.

— Это к теме не относится, — отрезал я.

— Еще и как относится! — горячо не согласился он со мной. — Архивы — особенно в их материальном виде — это волшебное место. Казалось бы, просто горы старых, иногда чуть ли не рассыпающихся от древности, документов — но если не просто пробегать по ним праздным взором, а вчитаться, используя воображение, они вдруг начинают говорить. Живым голосом, полным ярких красок и вибрирующим от эмоций.

— О каком конкретно документе идет речь? — вернул я ему его инструкцию болтуну обойтись без воды в показаниях.

— Ах, вижу, мне не удалось Вас убедить! — досадливо цокнул он языком. — Тогда позвольте привести более близкий Вам пример. Из ваших увлекательных текстов у меня сложилось впечатление, что Вы не слишком жалуете этих ваших внештатников. А почему?

— Я наши внешние границы от наскоков стерегу, а они у своих блох ищут, — коротко ответил я — не хватало еще темного посвящать во всю глубину трений между нашими силовыми структурами. — Не вижу связи с архивами.

— А напрасно, — взял он назидательный тон. — Ведь когда-то вы с ними составляли единое подразделение.

Вот сейчас совсем не понял — это меня с внештатниками только что на одну ногу поставили?

— Вы что несете? — заклокотал у меня голос при одной только мысли об этом.

— Вы все правильно расслышали, — снова зацокал он языком, но уже с сочувствием. — Разделили вас настолько давно, что свидетельства этого наверняка только в архивах и сохранились. Я, к примеру, знаю, когда и с какой целью, а Вас это никогда не интересовало?

Нормально? Я, конечно, помню, что не прямо здесь на свет появился и что мой отряд и до меня существовал — но мордой меня в это тыкать?

— Это дела, как Вы сказали, прошлые, — послал я подальше унизительные намеки. — Разделили и разделили — не сошлись, видно, в подходах. Сейчас каждый из нас своим делом занимается.

— Опять абсолютно с Вами согласен! — обрадовался он непонятно, чему. — Но в свете нашего общего мероприятия, не считаете ли Вы этих внештатников угрозой ему?

Я хмыкнул про себя — если дойдет до стычки с внештатниками, угроза не нам замаячит: все мои вышедшие в отставку орлы вмиг налетят с рапортами о зачислении их назад в отряд.

— Они, конечно, практики, — уверенно бросил я, — в кабинетах не сидят. Но беспокоиться не о чем — мы их одной левой делаем. Как, впрочем, и ваших, — предупредил я титана, — так что давайте без сюрпризов.

— Не обещаю, — горестно вздохнул он, и затем то ли заверил, то ли пригрозил: — Но если они и будут, то обязательно произведут на Вас впечатление. А что Вы думаете об аналитиках? — закончил он как бы между прочим.

— Там — болото, — честно признался я. — С одной стороны, теоретики и на земле точно не в своей тарелке — мы там одного прижали, так он через пять минут соловьем пел. С другой, сейчас к ним вся информация по земле стекается, и руку на пульсе они во всех точках держат. И крыша у них есть, — вдруг вырвалось у меня.

— В ваших верхах? — мгновенно ухватился за мой прокол титан. — Мне говорили, Вы туда вхожи.

Нет, это вообще нормально? Развел меня, как аксакала! Дожился — языком ляпаю, как вчерашний курсант!

— Был, — рявкнул я то ли на него, то ли на себя. — Вам что с того?

— Я просто хотел уточнить, действительно ли они на самом верху вашей башни находятся. Вы их поэтому верхами называете?

— Возможно, — уклончиво ответил я — пусть гадает, на какой вопрос. — В гости собрались?

— Я более чем насытился такими визитами еще в очень давние времена, — сухо ответил он, и вдруг оживился. — А давайте сравним наши впечатления? Понятие верхи подразумевает множественное число, но там наверняка есть один, кому принадлежит последнее слово. Высокий, статный, благообразный, не терпит возражений и всегда заседает в громоздком резном кресле, так? И попасть к нему, наверно, не просто, правильно?

У меня сердце екнуло. Приговор тем давним бунтовщикам точно глава Совета оглашал, так что немудрено, что они его запомнили. Но с какого перепуга такой интерес к тому, где он квартирует — поквитаться, что ли, решили? Ну-ну, хмыкнул я, вспомнив то вечное ожидание перед массивной дверью в зал Совета, пока мою личность устанавливали.

Но лишняя предосторожность все равно не помешает. Так, панель очнется — орлам другой приказ: один патруль караулит меня у ставки, другой — титана у входа в штаб-квартиру. В случае обнаружения к месту подтягивается весь отряд в полном составе и берет незаконно проникшего после того, как тот блок-пост внештатников пройдет. Заодно и их еще раз умоем.

— В любом руководстве должен быть тот, на ком вся полнота власти, — снова обтекаемо ответил я. — И вся ответственность. И дисциплину, само собой, он держит — иначе в бардаке утонем.

— Я знал, — забормотал титан, словно не ко мне обращаясь, — что он начал постоянно перемещаться. Но на самый верх? И даже там за семью замками? Из зависти исходит низость, и порождает вечный страх. Он же просто боится, до сих пор боится …

Он, вообще, нормальный? Он, что, всерьез верит, что в Генштабе их кто-то опасается? После того, как их разнесли в пух и прах?

— Вроде как, был договор обменяться впечатлениями? — скрипнув зубами, решил я вернуть его к реальности — психов лучше купировать до, а не после. — Давайте и я Вам кое-какие картинки покажу — прямо из указанного места.