С тем, как она раздобрела — как раз на полдороге приземлит.

Еще раз глянув на Игоря, я бросил эту затею.

Его уже слушали все — пришлось и мне, хоть и не в первый раз.

И чем больше он говорил, тем больше я хмурился.

От досады.

Вот нисколько не вырос мой сын!

Идеи — это он в мать пошел, но где обоснование проекта?

Я имею в виду, научное, на базе широкого исследования?

Единомышленники среди ангельских детей — это отлично, но сколько он их знает?

И не надо мне про соцсети — они там по интересам группируются.

А такие, как бледная немочь?

Такие, как в тех отчетах, которые я пачками целыми днями читал?

Сколько раз он с такими общался?

Где их виденье своего места на земле?

Люди — это еще лучше, но где хоть один соцопрос?

А желательно, сотня.

Где изучение человеческой реакции на паранормальные явления?

Где хотя бы примерное соотношение положительной и отрицательной?

Да этих же младенцев сожрут здесь со всеми потрохами!

Именно в этот момент на меня и снизошло озарение.

То самое великое озарение, которое случается в жизни крайне редко.

Даже в долгой ангельской жизни.

Или все разрозненные факты, предположения и соображения вдруг сошлись в кристально ясную мысль.

Что бывает ничуть не чаще.

Я понял, почему без проблем попал на землю.

Я понял, зачем я здесь нужен.

Всех этих озлобленных, ослепленных ненавистью, постоянно жаждущих чьей-то крови — пусть даже просто за инаковость — людей уже слишком много.

Избавиться от них не получится.

Наказать — всего штата Стаса не хватит.

Значит, их придется лечить.

Но опять-таки, целителей у нас не так уж и много — значит, понадобятся земные психологи.

И мастер-классы мне нужно будет проводить именно с ними, чтобы успеть подготовить как можно больше специалистов.

Я только одного не понял — зачем земля пустила Макса с интриганом?

От них здесь какой толк?

И что мне теперь делать — оставаться тут, а Татьяна назад с интриганом?

Ответа на этот вопрос я тогда не получил.

Земля вмешалась.

Опять тесать начала.

Причем, на этот раз всех подряд.

К нам пожаловал ее самый главный бардак.

По имени Марина.

Открещиваться было бесполезно — она мне не показалась.

И не надо мне здесь намекать, что я снова огонь на себя вызвал: во-первых, не я — я даже имя ее давно уже, от греха, и в мыслях-то не произносил, а во-вторых, не только на себя.

Узнав, кто обрушил этот вулкан на все наши головы, я укоризненно глянул на Игоря — вот что бывает, если совсем еще незрелых единомышленников привлекать.

Хоть бы взгляд потупил для приличия!

А, так это же я из невидимости на него глянул.

Ну, понятно, меня туда инстинкт самосохранения, вечно рядом с Мариной обостряющийся, забросил.

Вон трясет уже — от счастливого избавления.

А, нет, не от этого трясет.

Интересно, а темный интриган чего из зоны стихийного бедствия сбежал?

Вот предупреждала же его Татьяна!

Марина на кого угодно неизгладимое впечатление произведет.

И хорошо еще, если только его.

Материализовался я, как только Марина на Татьяну налетела — не закрывать же ее своим невидимым телом!

Теперь, если этой истребительные ангелов все же удастся немыслимое, пусть Татьяну до конца вечности совесть мучит.

Марина с жаркой готовностью переключилась на меня — и у меня снова дрожь по спине пошла.

От возмущения или предчувствия?

А, нет, это интриган моему примеру не последовал.

Вот смотри, Татьяна, кто за тебя грудью на шквальный огонь бросился, а кто — в кусты.

— Давайте, сворачивайтесь там! — хлестнуло у меня в голове вдобавок к Марининым оплеухам — пока, слава Всевышнему, только словесным. — Мои орлы доложили — аксакал уже наружу выполз.

— Не могу! — клацнул я зубами от раздражения.

Бежать сейчас?!

Не закончив разговор?

Не узнав, что интригану от моего сына нужно?

Потеряв шанс на реализацию моего истинного предназначения?

Так эта неуправляемая стихия еще вообразит, что это она меня с земли выгнала!

— Что у вас случилась? — На реально серьезную ситуацию Стас всегда реагировал без своих амбиций.

— Марина! — коротко и всеобъемлюще объяснил я.

Стас загрохотал в унисон с ней, но я от него отключился — мне нужно было следить за ее перемещениями.

Татьяну я, не сходя с места, прикрою, а вот Игорь далековато.

Тут, скорее, придется стихию обуздывать, если она к нему направится.

Опять дрожь пошла.

Сволочь он, а не интриган!

А вот подмастерью своему я бы еще и добавил — давай, Марина!

Он куда смотрел — в компьютер, как обычно?!

Носом в него уткнувшись?

Пока его за этот нос земные юнцы водили?

И по Максу хорошо — из всех орудий!

Прямо бальзам на душу!

Нет, не отвлекаться.

Сейчас же учует момент — и прилетит.

Уже не словесная оплеуха.

А чего это Татьяна на нее уставилась, как мой подмастерье — на компьютер?

Я понимаю, она ее тоже давно не видела, но нечего на мой кошмар смотреть, как на меня после долгой разлуки!

Мы воссоединились или как?

На этот вопрос мне снова ответила земля.

Не дождавшись от меня решительных действий по реализации моего истинного предназначения, она пошла мне навстречу.

Напряженно следя за бешено несущейся — один Всевышний знает, куда — ситуацией, я не заметил, как на ее пути перевели стрелки.

Почти беззвучно.

Открылась дверь, и в комнате показалась Света.

Увидев нас с Татьяной, она хлопнулась на пол, схватившись одной рукой за сердце, а другой — за голову.

Не сводя с нас полных ужаса глаз.

Теперь точно возвращаться придется, уныло прошелестела у меня в сознании одинокая мысль.

Но Татьяна ее услышала.

Вскочив с места, она бросилась …

Не назад в пенаты — фу, пронесло!

Не ко мне — Это еще с какой стати?

К Свете.

Вот оно!

То самое решение, в котором сошлись все разрозненные факты и смутные предположения.

— Мы с Татьяной остаемся здесь! — сжег я, на всякий случай, все мосты за собой, вызвав Стаса. — Все, пока.

И хранитель с психологом, объединенные в моем лице и едином порыве, ринулись вслед за Татьяной.

На пути у нас встала Марина.

Ну, наконец-то — можно к рукоприкладству перейти!

А вот Татьяну мы придушили совсем чуть-чуть — чтобы впредь только на нас так смотрела.

Так, чтобы мы больше не слышали ни утробного рева Стаса, ни истерических воплей Макса, ни …

Раздался резкий хлопок в моем сознании, вновь собрав его в единое целое.

И затмив все словесные оплеухи Марины.

— Опять чужими руками? — загрохотал у меня в голове никогда прежде не слышанный голос.

Отцы-архангелы, вы здесь откуда?

— Не позволю! — ответил им другой, уже более спокойный, но не менее властный голос. — И ей передай, чтобы утихомирилась. Вы забыли, с кем имеете дело?

Вот и я бы хотел узнать, кто здесь с кем имеет дело.

И с какой стати они имеют это дело у меня в голове.

А насчет того, чтобы ей передать …

— Слушай меня внимательно! — включился в их компанию голос интригана — но набравшийся от них командного тона. — И включи голову.

Вот я бы ее лучше выключил.

Знать бы только, как.

А то уже не голова, а проходной двор, в который все, кому не лень, выораться заходят.

Ага — а теперь еще и хихикать!

— Ты не станешь, я надеюсь, спорить, — в голосе интригана появились уже совсем знакомые вкрадчивые нотки, — что наши оппоненты уже не раз приводили тебя в нужное им, как выяснялось, место. И провоцировали тебя на точно также нужные именно им действия.

Вот с этим я мог бы поспорить.

Но не с тем, кто в любой голове, как в собственном кармане, копается.

Вот кто его в мою сейчас приглашал?