Пост дорожной полиции едва не проворонили. Проблемы с законом были точно ни к чему.

– Тормозите! – только и успел крикнуть Зимин.

Полицейские стояли за длинным фургоном, на обочине. Хорошо, что майор их заметил. Мекнула мысль: прячутся, как советские гаишники. Раньше такого не замечалось. Когда служителям закона предстало «абрикосовое» чудо, ничего криминального уже не происходило – машина шла с разрешенной скоростью, Дина улыбнулась стражам порядка. Полицейские проводили удаляющуюся машину взглядом и продолжили размеренную беседу.

– Вы это специально? – разозлился Зимин. – Чтобы я вас за руль не пускал? Считайте, добились своего, останавливайте машину.

Где-то на западе простирались воды Ботнического залива. Пейзажи и приметы цивилизации уже не впечатляли.

Когда они въехали в приграничный городок с непроизносимым названием, уже стемнело. Машина осталась в пункте проката, городские улицы они пошли покорять пешком. До ближайшей гостиницы.

Портье поинтересовался, из какой они страны.

– Переехали из Эстонии, – объяснил Зимин. – Потомки русских белоэмигрантов.

Неискушенный в истории и географии портье состроил уважительную мину и выдал ключи. Ночь пролетела как товарный состав.

Пограничный пункт переходили пешком, к счастью, не они одни. Визы не требовались, достаточно было предъявить загранпаспорта. Зимин учтиво улыбался таможенникам. Дина тоже скорчила гримасу. Работники сделали пометки в паспортах, пожелали счастливого пути.

Швеция встретила их моросящим дождем, благо в ближайшем ларьке удалось купить зонтик – один на двоих. Пришлось прижиматься. Они стояли под навесом небольшого супермаркета, смотрели, как мимо торопятся люди, медленно ползут машины, стараясь никого не обрызгать. До русской парочки под навесом никому не было дела.

«Чем Швеция отличается от Финляндии?» – закрался резонный вопрос.

– Осмотр достопримечательностей, видимо, отменяется, – предположила Дина.

– Здесь нет никаких достопримечательностей, – проворчал Зимин. – Даже в Стокгольме их не много. Это не Москва и не Ленинград.

– Это так, – согласилась спутница. – В Ленинграде куда ни плюнь, попадешь в достопримечательность.

До железнодорожной станции добрались на такси. Вокзал был маловместительный, жил размеренной жизнью. Люди никуда не спешили. До проходящего пассажирского поезда с конечной остановкой в Мальмё оставалось сорок минут. Андрей приобрел билеты в двухместное купе. Дорого, но покой дороже. Толпы людей, тем более иностранцев, уже раздражали. Дина не спорила – складывалось ощущение, что она привыкает к своему спутнику из ненавистной организации.

– На особый комфорт не рассчитывайте, – предупредил Зимин. – И дорога предстоит неблизкая – за час половину Швеции не проедешь.

Локомотив имел обтекаемую современную форму, но пассажирские вагоны ничем подобным похвастаться не могли. На севере Европы проживали суровые люди, ценящие практичность. Купе представляло собой суженное пространство между двумя загородками, две полки напротив друг друга. Столик между ними отсутствовал. Видимо, в здешних поездах пассажиры не ели.

Поезд шел быстро, колеса не стучали – на местных линиях использовали бесстыковые клети. Дина спала, завернувшись в простыню, майор сидел напротив, смотрел в окно. Чаем в Швеции не поили, был ли в вагоне проводник – неизвестно.

Андрей немного поспал, пошатался по коридору, на остановке попытался выйти на перрон, но человек в форме сделал строгое замечание. Перевода не требовалось. Когда он вернулся в купе, Дина читала книгу, забравшись на полку с ногами. Неласково покосилась и снова погрузилась в чтение.

– Что читаете?

– Да так, – она поморщила нос. – Альманах поэзии и прозы. Александр Галич, Юрий Трифонов, Александр Солженицын… На вокзале купила, когда поезд ждали, эмигрантское издательство печатает…

– Издеваетесь? – вспыхнул Зимин. – Вы, Дина Борисовна, не охренели, часом? В присутствии офицера КГБ…

Он отобрал у девушки книгу. Дина засмеялась. А ведь поверил! Агата Кристи, «Десять негритят», причем в оригинале, на английском языке. Ну что ж, провела. Краска залила лицо. Он швырнул книгу рядом с собой на полку. «Когда-нибудь она точно допрыгается, и все закончится большой поркой».

– Не обижайтесь, Андрей Викторович, непроизвольно вырвалось. С детства обожаю веселые шутки и розыгрыши. Будем считать, «один – один». Верните, пожалуйста, книгу. В ней ведь нет ничего неблагонадежного? Обычный детектив, причем увлекательный, хотя и полная фантастика, ничего жизненного.

– Хрен вам, а не книга, – проворчал Зимин, взял роман и открыл первую страницу. – Вы наказаны, сам буду читать.

– Искать знакомые латинские буквы? – удивилась Дина. – Ну что ж, давайте, наверняка забавное зрелище.

Он устроился поудобнее, начал читать. Осилил первую страницу, перевернул.

– Это провокация, – заволновалась Дина. – А мне что делать? В окно смотреть? Там одно и то же, надоело уже.

– Думать о своем поведении. Не мешайте.

– Но послушайте… – она не могла сидеть сиднем, – вы так убедительно бегаете глазами по строчкам… неужели вы понимаете, что там написано?

Он перелистнул еще пару страниц. Посетила занятная мысль: «Может, на пенсии, через много лет, заняться написанием подобной беллетристики? Ничего ведь сложного…»

– Помимо русского языка, Дина Борисовна, я знаю английский и немецкий – последний не в совершенстве, но объясниться смогу.

– И вы правда окончили МГИМО? – В глазах спутницы читалось большое недоверие.

– Да, мы называли этот факультет «эм-жэ-фак»…

– Какой фак? – Дина усмехнулась.

– Факультет международной журналистики.

– Неужели? – Дина Борисовна фыркнула. – Но вы не дипломат и тем более не журналист-международник.

– Так вышло… Прошу прощения, Дина Борисовна, но разговор на эту тему портит нервную систему.

– А все-таки? – она настаивала. – Раз уж мы тут сидим и вы лишили меня единственного занятия…

– Карьера не задалась, попал в черный список, – неохотно признался Зимин. – Сразу после защиты диплома произошел инцидент деликатного толка… В общем, не тому дал в морду. Имелась в стенах института одна непуганая сволочь…

– А у сволочи были связи, – подхватила Дина. – Или, что еще хуже, родители с положением. Ладно, не буду доставать, это ваши личные дела. Смею только предположить, что вследствие именно этого инцидента вы до сих пор не женаты… Почему вы пошли в КГБ? Ну, понятно, что пригласили, посулив золотые горы, но почему согласились? Вы не производите впечатление человека неразумного.

– По зову сердца, Дина Борисовна. Защищать страну от таких, как вы.

– Вы правда считаете, что от меня надо защищать целую страну? – женщина неуверенно засмеялась. – Всей мощью репрессивного аппарата – по несчастной девушке, которая даже кулачком никого не сможет ударить?

– Вы все понимаете. Такие, как вы, наносят ущерб, который не по силам вооруженной до зубов армии НАТО. Это не частное мнение, Дина Борисовна, а медицинский факт.

Она обиделась, как ребенок, надулась, отвернулась к окну. Зимин развалился, подбив под себя подушку, погрузился в чтение. Романчик был читабельным, хотя концовка выглядела вполне прозрачной.

Дина не выдержала:

– Что, интересно?

– Сойдет, – кивнул Зимин. – Для поезда – в самый раз. Вы не волнуйтесь, дочитаю – отдам. Нам чужого не надо. Хотите, скажу, кто убийца? Ну, чтобы интереснее было читать. Не хотите? Хорошо, дам подсказку: это не дворецкий, дворецкого уже убили. В чем дело, Дина Борисовна, что у вас с лицом?

Время тянулось извилистой сколопендрой. Швеция оказалась длиннее, чем предполагалось. День, ночь, первая половина дня… Зимин курил в коридоре – хоть это здесь не воспрещалось, смотрел, как мелькают за окном опрятные деревни и поселки, подступают к полотну черные хвойные леса. Природа Северной Европы отличалась суровостью, и люди здесь были, слава богу, неговорливы. Мальмё был самым крупным южным городом, протяженным и вполне самодостаточным. Пассажиры собирали вещи, покидали вагон.