Секретарь сгорала от стыда, но рассказывала. Молчать под взглядами потомков железного Феликса было невозможно. Алена Балашова была на грани истерики, Олег Витальевич мрачно ее слушал. Потом выдавил из себя, что обязательно поможет, и бросил трубку. Можно понять, что творилось у него на душе. Знал, чью фамилию первым делом назовет Костик. Скрипели шкафы, хлопали ящики. Денисов вышел из кабинета, держа в руках спортивную сумку. На нем лица не было. Буркнул, что скоро вернется, даже в глаза не посмотрел – и был таков.
«Ничего не меняется в этом мире, – сокрушенно вздохнул Вишневский. – Всегда приходим, когда гости уже разошлись».
На проходной сообщили, что Денисов пулей вылетел с территории и побежал к тротуару, где стояла его машина – темно-серый «Москвич-412». Поехал ли прямо или развернулся, вахтеры не обратили внимания. Бежать Олегу Витальевичу было некуда, но большинство рассекреченных шпионов все же убегают. Город был немаленький, невзирая на юный возраст. Полетели сигналы всем постам ГАИ: остановить темно-серый «Москвич» с таким-то номером! Водителя задержать! Всем патрулям сообщили приметы предполагаемого преступника. Денисов мог уже проскочить – потеряли полчаса. Но не проскочил – «Москвич» обнаружили на улице Советской, в трех кварталах от городской черты. Денисов остановился на обочине, продолжить поездку не смог – подвел отечественный автопром. Из капота еще тянулся дымок. Перенервничал Олег Витальевич, и двигатель перетрудился.
«Типичный бабский подход, – в шутливой манере прокомментировал Вишневский, – обе педали нажимать одновременно».
Подтянулись местные товарищи, сотрудники милиции, стали прочесывать район, продвигаясь к окраине. Дул промозглый ветер, стелилась поземка. Столбик термометра застыл на отметке «ноль». В сквере между высотками было неуютно, жались друг к дружке облетевшие кусты. Пустовали лавочки. По дорожке, огибающей парковую зону, бегал средних лет физкультурник в тренировочном костюме с олимпийским мишкой. Пенсионерка, выгуливающая болонку, вспомнила: был такой человек. Пришел оттуда, от центра. Представительный, статный, со светлыми волосами и хорошо одетый. Сумка была на плече. Шел быстро, но устал, запыхался, сел отдохнуть. Сначала смотрел в пространство, потом издал тяжелый вздох, обхватил виски. Женщина спросила: «Всё ли в порядке?» Мужчина посмотрел на нее как на пустое место, потом помотал головой и буркнул: «Да, спасибо». Пенсионерке даже жалко его стало. Видно, неприятности у человека. Когда она с болонкой прошла мимо, тот еще сидел. Отдышался, закурил. Вынул из кармана блокнот, стал выдирать листы и рвать их на мелкие кусочки. Интеллигентная натура, впрочем, давала о себе знать – бросал обрывки в урну. Когда пенсионерка шла обратно, незнакомец уже уходил – как-то шатко, неуверенно, сумка постоянно сваливалась с плеча. Словно давил на человека атмосферный столб. «Ничего, дорогу осилит идущий», – подумал Кольцов. На вопрос, куда он пошел, пенсионерка указала в ту сторону подбородком. На вопрос «когда?» последовал уверенный ответ: минут пять назад… Снова пришли в движение. Шли по дуге, связывались с помощью раций. На краю парка остановили пробегающего мимо физкультурника. Тот подтвердил: видел, как человек сошел с аллеи, пролез через кусты и подался к девятиэтажкам. Физкультурник побежал дальше. Швец угрюмо смотрел ему вслед, проворчал: «Беги, беги, от инфаркта все равно не убежишь».
Денисов возник, когда ускоренным маршем преодолели несколько дворов. Человек в светло-серой куртке шел неуверенно. Со стороны казалось, что он выпил. Денисов проходил мимо детской площадки, сумка свисала с плеча. Держал на работе «тревожный рюкзачок»? Какая предусмотрительность, однако… За пустырем поблескивала Сходня, обозначилась набережная. Видимо, шел на «автопилоте», не особо вникая в свои зигзаги. Гавкнула в спину овчарка, натянула поводок. Он пугливо оглянулся, ускорил шаг. Хозяин собаки, увалень лет двадцати, курил с товарищем у детских качелей. Буркнул: «Фу, Мухтар» – и исподлобья уставился на подбегающих мужчин. Денисов снова обернулся – изменился в лице и помчался семимильными шагами! Остался еще порох в пороховницах! Споткнулся Швец и чуть не растянулся. В товарища врезался Вишневский, стал ругаться. Москвин перескочил бордюр, подался в обход, чтобы не сесть в лужу, подернутую коркой льда, потерял кучу времени. Пронзительно лаяла овчарка, ее хозяин выглядел растерянным.
– КГБ! – рявкнул Михаил. – Собака злая?
– Так видите же… – Парень хлопал глазами. – А вообще Мухтар воспитанный, без команды не бросится…
– Так скомандуй! Да не на нас, а на того мужика!
Паренек оказался не таким уж увальнем. Нервно засмеялся его прыщавый товарищ. Мухтар уже работал – помчался, подчиняясь визгливой команде. Восхищенно присвистнул Вадик Москвин, угодивший-таки в лужу. Овчарка неслась галопом, грозно рычала. Денисов взвыл от страха. Он бежал как олимпийский чемпион. Этот человек был в безупречной физической форме! Расстояние сокращалось, но не критически. Он выбежал к реке. Сходня петляла по городской черте, убегала за пределы Зеленограда. Не широкая, но все же полноценная водная преграда. Справа набережная обрывалась. Слева был обрыв, Денисов приближался к нему по касательной, перемахнул пешеходную дорожку. Шарахнулась мамаша с коляской, проводила взглядом бегущего человека. Затем уставилась на собаку, которая уже настигала беглеца. Мухтар сделал впечатляющий прыжок, чтобы запрыгнуть Денисову на спину, – в этот момент шпион и покатился с обрыва! Собака затормозила – не сумасшедшая же, – забегала вдоль обрыва, разочарованно скуля. Стали подбегать люди – запыхавшийся собачник, сотрудники КГБ. Где-то в арьергарде тащился Швец, припадая на подвернутую ногу.
– Парень, уводи собаку! – прохрипел Михаил. – Оба молодцы, благодарю за службу.
«Колобок» оказался везучим: от людей ушел, от собаки ушел. Денисов скатился с крутого откоса, ничего не повредив – только сумку потерял. Он убегал по узкой прибрежной полосе к дощатому причалу, где ютились неприхотливые плавсредства. Олег Витальевич неустанно озирался, интеллигентное лицо кривила гримаса.
– За ним, товарищ майор? – Вишневский оценил на глазок перспективы возможного падения.
Появлялись зрители – здесь куда интереснее, чем смотреть по телевизору «Лебединое озеро». Люди держались в отдалении, оживленно переговаривались. Денисов, прихрамывая, отдалялся. Далеко впереди остановился милицейский «УАЗ», спешивались сотрудники, чтобы перекрыть дорогу беглому шпиону.
– С собакой вы здорово придумали, товарищ майор, – похвалил Кольцова хромающий Швец. – Не помогло, правда, зато испугали злодея – вон как припустил… А что, он сдаваться не будет?
Сдаваться Денисов не собирался. В чем имелся резон – добровольная сдача на приговор уже не влияла. Увидев, что дорога перекрыта, он развернулся на сто восемьдесят градусов, припустил к причалу, который миновал минуту назад. У помоста стояли на приколе ржавые катера, весельные и моторные лодки. Мелкие плавсредства еще не убрали, хотя навигация давно закончилась. Но не для Денисова. Когда сотрудники осторожно спустились с обрыва, хватаясь за вьющиеся по откосу корни деревьев, Денисов уже открепил канат, связывающий суденышко с берегом, перелез в плоскодонку и стаскивал чехол с навесного мотора. Пресечь его действия оказалось некому, причал пустовал. Ноги вязли в рыхлой глине, бежать не хотелось. Прибрежные воды затянула хрустящая корочка – лед был хрупче хрусталя, ломался от слабого прикосновения. Денисов, стащив с мотора чехол, дергал за веревку. Двигатель не заводился. Странный человек – с чего бы он завелся? Бензин давно слили, мотор законсервировали (правда, не убрали – но это типичная отечественная бесхозяйственность). Видимо, не в том был умен этот инженер. Мужчина кряхтел, безуспешно рвал заводку, косил взгляд на приближающихся людей. Оставил тщетные попытки завести мотор, схватился за весла в уключинах. Кольцов ускорил движение. Шпион сделал несколько гребков, бросил весла и мрачно уставился на ствол пистолета, направленный ему в голову. Лодка покачивалась в нескольких метрах от причала, медленно двигалась по течению.
