– Получается, нам предстоит расследовать сразу два убийства. Так?
– Это ты мне скажи, Леонид, будет ли это дело о двух самостоятельных убийствах?
– Честно?
– Только так, и никак иначе, Леонид. Поделись своими рассуждениями, за этим я сюда и пришел. Хочу услышать твою версию случившегося.
– С самого начала?
– Валяй с самого начала.
– Я еще не все додумал, – начал Бибиков. – Но общая картина вырисовывается следующая: в воскресенье вечером Татьяна вышла с работы, и на нее напали. Возможно, хотели ограбить, но молодая женщина дала отпор, завязалась борьба, в результате чего Татьяна упала. Быть может, она ударилась о бордюр и потеряла сознание. Говорю это, потому что чуть позже сам оказался в такой ситуации.
– Я понял, Леонид, продолжай, – попросил Лобанов.
– Так вот, какова бы ни была причина – удар или ранение, но женщина упала и потеряла сознание. Будь она в сознании, она позвала бы меня на помощь. Я ведь кричал беглецу, требуя остановиться, так что о моем присутствии женщина знала бы, будь она в сознании.
– Хороший аргумент, – похвалил Лобанов. – Ты кричал, женщина не отреагировала, что дальше?
– Ранее я считал, что, после того как я отключился, преступник вернулся на место преступления и забрал тело, – продолжил Бибиков. – Этим преступником я считал брата Татьяны Артема. Затем мы узнали, что Артем сам погиб насильственной смертью, что исключает его из числа подозреваемых в нападении на сестру.
– Но ты все же считаешь, что тело забрал преступник? – уточнил Лобанов.
– Думаю, да. Куда еще оно могло деться? Ни в больницах, ни в моргах тела нет, и даже если бы кто-то сердобольный подобрал Татьяну на улице, то за три дня он обязательно сообщил бы о ней в милицию, или отвез на осмотр в больницу, или вернул домой.
– Тогда возникает вопрос: зачем? Для чего преступнику забирать тело?
– Думаю, в тот момент женщина была еще жива, а преступник не мог завершить начатое из боязни, что его застукают, – выдвинул предположение Бибиков.
– Чушь! На то, чтобы забрать тело, уйдет гораздо больше времени, чем на то, чтобы пару раз пырнуть человека ножом.
– Возможно, но тогда ты не будешь уверен, что жертва мертва. Не стоять же над телом, прощупывая пульс до тех пор, пока не появится полная уверенность в смерти жертвы?
– Вот это уже лучше, Леонид, – внезапно похвалил Лобанов. – Из этого твоего предположения вытекает следующий вопрос: для чего простому грабителю нужна уверенность, что жертва нападения мертва? Обычно они так не действуют. Они нападают на незнакомцев, берут свое и уходят. Да, зачастую они угрожают жертве оружием, но применяют его только в случае крайней необходимости. Смерть жертвы для них не сама цель. Умерла? Так тому и быть, но чтобы намеренно добивать? О таком я не слышал.
– А как же опознание? Выжившая жертва может опознать грабителя, свидетельствовать в суде, что приведет к тюремному сроку для преступника, – заметил Бибиков.
– Да, но только в том случае, если грабителя поймают. И не факт, что жертва запомнит приметы, – уверенно произнес капитан. – Вешать на себя мокруху ради пары-тройки рублей? Тебе это не кажется глупым?
– Я совсем запутался. – Бибиков тряхнул головой, будто пытался утрясти в ней информацию. – Когда я думал, что преступник Артем, все было понятно. Останься Татьяна жива, она могла заявить на брата. Найди мы ее тело, он первым попал бы под подозрение. Парень испугался и попытался замести следы. Но если это не он, а обычный грабитель, тогда не знаю, что и думать.
– На самом деле ответ на поверхности, Леонид. Подумай, почему Татьяна могла заявить на брата? – Лобанов произнес фразу с нажимом на слово «могла».
– Так он же на нее напал. Неужели она стерпела бы это? – Бибиков никак не мог понять, куда клонит капитан.
– Так-то могла и стерпеть, – заметил капитан. – Терпела же она целый год его вымогательства. Только речь сейчас не об этом. Я не о моральной возможности и не о физической.
– Сдаюсь. – Бибиков поднял руки вверх, жестом показывая, что устал гадать.
– Так и быть, для первого раза логических умозаключений с тебя довольно, – сжалился капитан. – Могла она на него заявить, потому что знала его. Неизвестному грабителю ее заявление до лампочки, так как она не знает ни его имени, ни адреса проживания. Она не знает о нем ничего, кроме тех примет, которые, возможно, запомнила. Про брата же она знает все! Итак, какой мы из этого можем сделать вывод?
– Что Татьяна знала нападавшего? – удивленно протянул Бибиков.
– Возможно! – с ударением произнес Лобанов. – Преступник вернулся за телом, потому что его легко могли связать с жертвой. Разве это не логично? Логично. А теперь послушай, что обо всем этом думаю я. В своих выкладках я ориентируюсь на то, что жертва, Татьяна Рогачева, была мертва в тот момент, когда ты появился в проулке и спугнул ее брата, а это, несомненно, был он. Предположить, что на месте преступления ты встретил другого человека в точно такой же куртке, смахивает на мистику, а я в нее не верю. Я не буду гадать и предполагать, что там произошло. Я лишь изложу факты, которыми мы владеем на настоящий момент. Итак, что же мы имеем?
По версии капитана, кто-то напал на жертву, но появление Артема помешало довести дело до конца. Когда же Артем убежал, преступник забрал тело. Затем, сутки спустя, преступник нашел Артема и избавился от свидетеля. Он отвез труп в Коминтерновский район и выбросил в мусорный бак у нежилых бараков. Если взять за рабочую версию, что преступник владел автомобилем РАФ, то получалось, что и тело Татьяны Рогачевой он мог выбросить туда же. По опыту прошлых лет капитан знал, что преступники часто верны своим привычкам: один тип оружия, один способ нападения и, как следствие, один способ избавиться от трупа.
– Выходит, нам нужно найти водителя РАФа? – выслушав капитана, спросил Бибиков.
– Нужно-то нужно, только как? У нас на руках ни номера, ни особых примет автомобиля, а ты знаешь, сколько РАФов зарегистрировано в Воронеже? А если водитель пришлый, не из нашей области? На поиски водителя сто лет уйдет. Эх, если бы у нас на руках было тело Рогачевой и мы сумели бы связать его с РАФом, тогда подполковнику было бы что доложить наверх и затребовать помощь в поисках нужного авто, а сейчас что мы можем предъявить Тищенко в качестве доказательств? У нас нет даже уверенности в том, что Рогачева мертва. Вот если…
Лобанов замолчал на полуслове. Он стеклянным взглядом смотрел сквозь Бибикова, активная мозговая деятельность отражалась где-то в глубине зрачков. Бибиков сидел, не шевелясь, боясь спугнуть важную мысль, родившуюся в голове капитана. Прошло не меньше минуты, прежде чем Лобанов вернулся в реальный мир.
– Вот что мы упустили, – произнес он. – Две фразы, сказанные одним человеком, но вовремя не связанные между собой, чуть не увели нас в сторону. Можно было до умопомрачения ходить кругами, а до важных фактов так и не добраться. Конечно, пока это только предположение, но я почти уверен, что оно подтвердится.
– Что за предположение? – заинтересованно спросил Бибиков.
– Помнишь, Тараскин заявил, что с полудня воскресенья мусорные баки были опустошены?
– Конечно, помню, – подтвердил Бибиков.
– Так вот: если моя теория верна, значит, тело Татьяны Рогачевой может сейчас находиться на городской свалке. Конечно, есть вероятность, что воскресный мусор уже прошел утилизацию, но кто знает, как быстро происходит этот процесс. Вдруг тело еще там и мы можем его обнаружить?
– И что для этого нужно? – спросил Бибиков, версия капитана показалась ему разумной.
– Нужно выяснить, сколько в городе мест для складирования бытовых отходов, в какое именно место отвозят мусор из района Коминтерна и к кому обращаться за разрешением покопаться в этом мусоре, – выдал Лобанов и взглянул на наручные часы. Стрелки показывали начало двенадцатого ночи. – Проклятье, уже слишком поздно, придется ждать до утра.
– Алексей Николаевич, кажется, я могу помочь в этом, не дожидаясь утра, – осторожно произнес Бибиков. – Насчет мест для складирования бытовых отходов скажу с уверенностью, что их отвозят на городскую свалку в Семилукском районе. Туда весь мусор свозят, значит, и из Коминтерновского района тоже. А еще на этой свалке работает мой бывший одноклассник. Его отец там вроде бригадира, и Серегу сразу после школы к своей работе подтянул. Они даже переехали в Семилукский район, село Старое. Думаю, Серега поможет нам попасть на свалку, избавив от бумажной волокиты. Правда, если там обнаружится тело Рогачевой, то придется как-то объяснять, как мы туда попали.
