— Ясное дело.

— Чего-о бы это мне ни с-с-стоило, она ему не достанется.

Что я наделал? После этого разговора Грилло только о том себя и спрашивал: на кой черт я ввязался? Хови он помочь не мог. Господи, он не мог помочь даже себе.

Грилло сидел перед компьютером (новости теперь текли, как дождевая вода в бочку во время ливня; они были отовсюду, и все плохие) и пытался сообразить, как отказаться от сказанных слов. В то же время он прекрасно понимал: он не сможет жить дальше, если струсит, а что-то вдруг произойдет.

А что-то непременно произойдет, можно было не сомневаться. Не этой ночью, так: следующей. Не следующей, так через день. Мир сходит с ума. Подтверждения этому в избытке возникали у него перед глазами на экране монитора. Лучшего времени, чтобы вернуться за Джо-Бет, и не придумаешь. Но он должен что-то сделать, хотя бы попытаться, иначе он никогда не сможет смотреть в глаза своему отражению.

Грилло выключил компьютеры и пошел собирать вещи. Он почти закончил, когда снова зазвонил телефон. Теперь это была Тесла из Эвервилля.

— Я поживу у женщины, с которой здесь познакомилась.

Ей нужна моя помощь. Ручка есть?

Грилло записал номер телефона и коротко рассказал про Хови.

Тесла нисколько не удивилась.

— Похоже, на этой неделе многое закончится, — произнесла она.

Грилло сообщил, что собрался к Катцам. Потом вспомнил про д'Амура:

— Я всегда считал его тотемы и татуировки полной чушью, но сейчас.

— Хочется тоже иметь что-то вроде этого?

— Хочется тоже во что-то верить, — ответил Грилло. — Во что-то, что способно защитить, если Томми-Рэй и впрямь выбрался из могилы.

— Может, и выбрался, — проговорила Тесла мрачно. — Сейчас выберется все, что угодно.

Грилло помолчал, пытаясь усвоить информацию, потом сказал:

— Какого черта. Неужто мы действительно заслужили все это?

— Так уж нам повезло, — по-прежнему мрачно ответила Тесла.

Гроза, разразившаяся над домом Катцев, медленно удалялась на юго-запад, по пути проливаясь дождем. На мокрых улицах и на шоссе сталкивались машины, но все столкновения в тот день были незначительными, кроме одного. Серьезное происшествие случилось в ста пятидесяти пяти милях от дома Катцев, на федеральной трассе номер 64. Водитель семенною фургона, где ехала семья из шестерых человек после отдыха в Седар-Сити, не справился с управлением на мокрой дороге, задел машину в соседнем ряду, отчего фургон занесло и выбросило на встречную полосу. В результате столкнулись несколько машин, и образовалась пробка.

Полиция, врачи и пожарные прибыли на место происшествия удивительно быстро — учитывая то, что машины скопились в обоих направлениях, а дождь поливал так, что видимость была не больше пятнадцати ярдов. Но все равно, когда они приехали, пять жизней были потеряны, и еще трое — включая водителя фургона — погибли прежде, чем их сумели вытащить из груды искореженного металла.

Грозовой фронт, будто заинтересовавшийся тем, что случилось по его вине, завис над местом аварии на полчаса, поливая горевшие автомобили. Под непрерывным ливнем, в клубах дыма, оседавшего в горле горечью, спасенные и спасатели двигались, как призраки, перемазанные и провонявшие кровью и гарью. Те, кто мог плакать, плакали, а кто не мог, бродили от машины к машине и от тела к телу.

Но один из тех призраков не имел отношения ни к спасателям, ни к жертвам. Он двигался в этом аду с такой лег костью, что она после снилась в кошмарах всем, кто его видел.

По свидетельствам очевидцев, он был до неприличия хорош собой: светловолосый, загорелый, с широкой белозубой улыбкой. Он напевал. Именно его пение — не легкая походка и даже не беспечная улыбка — более всего ужаснуло тех, кто потом рассказывал о нем, И не было в его мелодии, спокойной и тихой, ничего демонического.

Но не все провожали его тогда взглядом разинув рот. Полицейский, увидевший, как он заглядывает на заднее сиденье одного из разбившихся автомобилей, приказал ему не медленно отойти. Призрак не обратил на это внимания, разбил заднее стекло и потянулся за чем-то, что лежало на сиденье. И снова полицейский велел ему отойти, доставая из кобуры пистолет в качестве дополнительного аргумента. Тогда призрак перестал петь и произнес всего одну фразу:

— У меня здесь дело.

Возобновив пение на том самом месте, где оно прервалось, призрак достал из машины тело маленькой девочки, не замеченное спасателями. Полицейский наставил оружие ему в грудь и велел немедленно отдать ребенка, но фантом проигнорировал этот приказ, как и предыдущий. Перекинув тело через плечо, как пастух ягненка, он двинулся прочь.

То, что произошло дальше, засвидетельствовали пятеро очевидцев, помимо самого полицейского. Все они находились в крайне возбужденном состоянии, но были признаны психически здоровыми, так что о галлюцинациях речи не шло. Тем не менее показания их звучали невероятно. Похититель, повернувшись спиной к полицейскому, двинулся в облаке дыма прочь, в сторону обочины. В это время в дыму что-то дрогнуло, и на мгновение свидетели увидели там череду людей с вытянутыми искаженными липами, со стран но изогнутыми, будто лишенными костей телами. Они по следовали за похитителем, с воем окружив его, и никто, даже полицейский, не отважился его преследовать.

Через пять часов труп ребенка — трехлетней девочки по имени Лорена Эрнандес — нашли менее чем в миле от шоссе, в небольшой березовой роще. Окровавленная одежда была снята, а тело тщательно, почти любовно омыто дождевой водой. Девочка лежала на влажной после дождя земле в позе эмбриона, поджав руки и ноги. Признаков сексуального насилия полиция не обнаружила. Но у девочки не было глаз.

Не обнаружили и никаких следов похитившего ее красавчика. Никаких — в буквальном смысле. Ни следов обуви на земле, ни отпечатков пальцев на теле, ничего. Как будто он растворился в воздухе, исполнив свой мрачный и бессмысленный ритуал.

Сообщение об аварии попало на Риф в тот же вечер, но прочесть его было некому. Грилло в эту минуту сидел за рулем на дороге в Айдахо, ничего не зная про эти новости, которых становилось все больше, и одна страннее другой.

В Миннесоте человек, которому делали операцию на сердце, вдруг пришел в себя на операционном столе. Несмотря на отчаянные попытки анестезиологов снова усыпить его, он объявил хирургам, что идут пожирающие-свой-хвост: они идут, и ничто их не остановит. После чего умер.

В Техасе, в кампусе Остин-колледжа, женщина в белых одеждах, сопровождаемая шестью огромными псами альбиносами, ушла под землю — по словам свидетелей, как будто спустилась вниз по невидимой лестнице. Оттуда доносились стоны, исполненные такой скорби, что один из тех, кто их услышал, через час покончил с собой.

Б то же время в Атланте преподобный Дональд Мерил, с присушим ему пылом читая проповедь на тему «Существует только одна любовь — любовь Божья», вдруг отклонился в сторону и принялся вещать о Неминуемом. Проповедь шла по каналу национального телевидения, так что камеры запечатлели, как он размахивал руками, топал ногами, а речь его тем временем становилась темнее и непонятнее. Потом он вновь сменил тему и принялся рассуждать о человеческой анатомии. Он заявил, раздеваясь на глазах у ошеломленной публики, что ключ разгадки здесь: в груди, в животе, в гениталиях. Когда проповедник остался в одном белье и в носках, трансляцию прервали, но он продолжал разглагольствовать, призывая паству пойти домой, найти большое зеркало, раздеться и изучать свою наготу, пока не свершится Неминуемое.

Одно из этих сообщений непременно вызвало бы интерес у Теслы, попадись оно ей на глаза, и события тогда могли бы войти в иное русло.

Сообщение поступило из Байи. Двое иностранцев, пара психологи из Англии, собирали материал для своей книги о загадках разума и природы. Они отправились на поиски не коего легендарного места: по слухам, несколько лет назад там произошли удивительные и страшные события. Изучив свидетельства немногочисленных очевидцев, они попали в те места, где Флетчер впервые получил нунций, — в миссию Санта-Катрина. Они как: раз фотографировали развалины миссии, когда к ним подошла одна из оставшихся хранительниц и сообщила, что предыдущей ночью в миссии занялось пламя в форме человеческой фигуры.