— Что ты имеешь в виду?

— То, что мы не одни, — сказал он и кивнул в сторону берега.

Милях в трех или в четырех от того места, где они стояли, виднелись крыши и шпили города Ливерпуль, подумал Джо.

Еще ближе, примерно в миле отсюда, по берегу к ним двигалась процессия.

— Идет Посвященный, — сообщил Ной. — Думаю, нам лучше спрятаться.

— Почему? — поинтересовался Джо. — И кто такой Посвященный?

— Маг, — ответил Ной. — Возможно, тот самый, кто от крыл этот проход.

— Значит, ты не хочешь его подождать и поблагодарить? — спросил Джо, изучая процессию. Там было человек тридцать, цепью друг за другом. Кто-то ехал верхом на лошади, а один, как показалось Джо, — па верблюде.

— Проход открыли не для меня, — ответил Ной.

— Тогда для кого?

Ответа не последовало. Джо оглянулся и увидел, что Ной снова глядит на конец света, творившийся на горизонте.

— Там что-то не то? — спросил он.

— Возможно, — откликнулся Ной.

У Джо в голове промелькнул разом десяток вопросов. Если то, что происходит там, движется сюда что же будет здесь, что станет с этой землей? С этим городом? А если эта апокалиптическая буря просочится в щель и двинется вниз, на их горы? Что станет с Эвервиллем? С Фебой?

Господи, что будет с Фебой?

— Мне нужно вернуться, — сказал он.

— Нет.

— Да. И я вернусь, — проговорил Джо и двинулся назад, к тому месту, где зияла трещина. Здесь ее никто не прятал в отличие от земного мира. Она висела в небе, подобная черной замершей молнии. Показалось ли ему, или трещина и в самом деле стала длиннее и шире?

— Я обещал тебе власть, Джо, — произнес ему в спину Ной. — И я действительно могу тебе ее дать.

Джо обернулся.

— Так давай и я пойду, — откликнулся он.

Ной опустил голову.

— Все не так легко, мой друг.

— Что это значит?

— Я не могу наделить тебя властью здесь.

— Ты же сказал: как только мы перейдем на ту сторону.

— Да, сказал. Знаю. Но я сказал не полную правду. — Он смотрел Джо в глаза, и его огромная голова чуть покачивалась на тоненькой шее. — Я думал, что, едва ты увидишь наше прекрасное море, тебе самому захочется в нем поплавать. Я действительно могу наделить тебя властью. Да. Но только в моей стране.

— Далеко ли она? — спросил Джо.

Ной не ответил. В ярости Джо метнулся назад, и Ной вскинул руки, защищаясь от удара.

— Я не собираюсь бить тебя, — сказал Джо, и Ной осторожно опустил руки. — Но мне нужна правда.

Ной вздохнул.

— Мой дом на Эфемериде, — проговорил он.

— И где эта Эфемерида? — поинтересовался Джо.

Ной смотрел на него секунд десять, а потом показал рукой на горизонт.

— Вот черт! — воскликнул Джо. — Ты обвел меня вокруг пальца.

— Вокруг пальца?

— Ну, надул меня. — Он наклонился к Ною, буквально нос к носу. — Ты меня обдурил.

— Я решил, что ты послан, чтобы вернуть меня домой.

— Только не надо громких слов.

— Но это правда Я так подумал. Я и сейчас так думаю. — Он снова заглянул в глаза Джо. — Или ты думаешь, что наша встреча — просто странный случай?

— Конечно, — подтвердил Джо.

Ной кивнул.

— Тогда тебе нужно вернуться, — сказал он. — А я остаюсь. Здесь, на моей земле, я чувствую себя сильнее. Разумеется, у тебя больше силы на твоей.

Джо понял сарказм.

— Черт возьми, тебе прекрасно известно, что со мной будет, когда я вернусь.

— Да, — сказал Ной, поднявшись на ноги. — Ты станешь бессильным— С этими словами он заковылял прочь по берегу. — Прощай, Джо! — крикнул он, не оглядываясь.

— Вот зараза, — проворчал Джо, глядя на серебристый отсвет земного звездного неба, пробивавшийся в трещине. Что толку, если он сейчас вернется к Фебе? Раненый, преследуемый. И, как верно заметил Ной, совершенно бессильный.

Он снова повернулся лицом к удивительному незнакомому миру, куда его занесло. Чужой город, странная процессия, шторм в бушующем море — ничто не сулило добра. Но здесь — можно же допустить такое — у него была надежда. Надежда обрести власть или хоть какую-то силу. Потом он вернется домой, и с ним будут считаться. Возможно, ради этого придется попотеть, но он потел и дома, а что получил в награду? Отбитые яйца.

— Ладно, — сказал он, догнав Ноя. — Я остаюсь. Но нести я тебя больше не буду, понял?

Ной улыбнулся.

— Позволь мне… опереться на твое плечо, пока мои ноги не окрепли?

— Давай, — согласился Джо.

Ной обхватил рукой Джо за шею.

— Там, на берегу, лежит бот, — сообщил он. — Мы в нем спрячемся, пока не пройдет процессия.

— Почему ты боишься Посвященного? — спросил Джо, направляясь к лодке.

— Никто не знает, что у него на уме. Их поступки понятны только им Возможно, тот, кто сейчас идет к нам, не сет добро, но про это никак не узнаешь.

Дальше они шли молча, пока не достигли корабля. Бот был двухмачтовый, футов двадцати пяти в длину, с палубой и рулевой рубкой, выкрашенными в алый и голубой цвет. На носу аккуратно выведено название: «Фанакапан».

Голод уже напоминал о себе, так что Джо усадил Ноя на землю в тени высокого борта, а сам забрался на корабль поискать что-нибудь съедобное. Остатки наркотика наконец выветрились, так что, бродя по кораблю в поисках хлеба или бутылки пива, Джо боролся с весьма неприятными чувства ми: тревогой, страхом и, наконец, разочарованием Он, Джо, попал в иной мир лишь для того, чтобы увидеть его сходство с привычным миром Возможно, здешнее море было и впрямь, как сказал Ной, морем сновидений, однако не похоже, что бы здешние корабли — во всяком случае, вот этот — строили каким-то волшебным способом, без гвоздей и топора. И плавали на нем, судя по всему, отнюдь не бесплотные создания: в обеих каютах грязно, на камбузе чем-то воняет, в рубке на стенах красуются непристойные рисунки.

Что до еды, то ничего подходящего Джо не обнаружил. На камбузе валялись какие-то объедки, но они годились только на выброс. Джо обшарил карманы разбросанных курток, даже перетряхнул засаленные одеяла в надежде найти плитку шоколада или апельсин, но на палубу вернулся с пустыми руками. Разочарованный и голодный, он спустился на берег, где Ной сидел, поджав ноги, и смотрел вдаль, а по щекам его текли слезы.

— Ты чего?

— Просто вспомнил, — сказал Ной, кивнув в сторону тянувшейся мимо них процессии.

Она явно направлялась к небесной трещине. Пятеро или шестеро детей — либо существа, похожие на детей, почти обнаженные, — вышли вперед из первой шеренги и принялись усыпать дорогу листьями и лепестками цветов.

— Что ты вспомнил?

— День моей свадьбы, — ответил Ной. — Мою возлюбленную. Нас было в три, в четыре раза больше. Ты и представить себе не можешь наши наряды! Нашу музыку! Мы собирались положить конец столетию войны и начать… — Его голос прервался, и плечи его вздрогнули. — Я хочу вернуться домой, Джо, — сказал он через некоторое время. — Даже если я там умру.

— Зачем столько лет ждать возвращения, чтобы потом просто умереть?

— Что тут плохого, — прошептал Ной сквозь слезы. — Я любил ее, как никого в моей жизни. Второй такой нет и не может быть, да мне и не нужна вторая. До сих пор мне даже думать об этом больно. Моя смерть не страшна, я лишь хочу вернуться домой и соединиться с землей, из которой вышел. Ты понимаешь меня, да?

Джо промолчал. Ной поднял голову и посмотрел на него:

— Не понимаешь?

— Нет, — ответил Джо. — У меня нет дома, Ной. Я ненавижу Америку.

— А как; насчет Африки?

— В Африке я не бывал. Не думаю, что там мне было бы лучше. — Он тяжело вздохнул. — Так что плевать, где меня закопают.

Воцарилось молчание. Потом Джо сказал:

— Жрать охота. На корабле я ничего не нашел. Нужно поесть, или я скоро свалюсь.

— Поймай рыбу, — предложил Ной, встал, подошел к кромке воды и позвал Джо.

Волны стали тише, отметил про себя Джо.

— Видишь? — Ной показал на рыбешек, резвившихся в волнах.

Радужные блестки, которые Джо приметил раньше, оказались рыбами и угрями. Вода здесь кишела ими.