— Абернети, ты еще там?

— Ты рехнулся, Грилло.

— Тогда повесь трубку. Не можешь, да? Вот парадокс: я тебя терпеть не могу, но ты единственный, у кого хватит духу опубликовать такое. Мир должен об этом узнать.

— Нет, ты точно рехнулся.

— Посмотри дневные новости. Увидишь, сколько знаменитостей пропало сегодня утром Режиссеры, звезды, агенты.

— Где ты находишься?

— А что?

— Мне нужно сделать несколько звонков, потом перезвоню тебе.

— Зачем?

— Узнаю последние слухи. Дай мне пять минут. Я не говорю, что верю тебе. Нет. Но мне чертовски интересно.

— Абернети, это правда. И я хочу предупредить людей. Они должны знать об этом.

— Я же сказал, дай мне пять минут. Ты по тому же номеру?

— Да. Но ты можешь не дозвониться. Тут все разбежались.

— Я дозвонюсь, — сказал Абернети и повесил трубку. Грилло взглянул на Теслу, сидевшую в другом углу номера.

— Я это сделал.

— Не уверена, что это правильно — рассказать все людям.

— Не начинай сначала, — сказал Грилло. — Я рожден, чтобы поведать миру эту историю.

— Она так долго была тайной.

— Да, из-за таких, как твой друг Киссун.

— Он не мой друг.

— Разве?

— Ради бога, Грилло, я же рассказала тебе, что он сделал…

— Тогда почему, когда ты говоришь о нем, в твоем голосе слышится ревность?

Она посмотрела на него так, словно он дал ей пощечину.

— Скажи, что я не прав. Она покачала головой.

— Почему тебя к нему тянет?

— Не знаю. Ты видел, что делает Яфф, и даже не пытался его остановить. Почему?

— У меня не было шансов ему помешать, ты это знаешь.

— Ты не пытался.

— Не надо менять тему. Я же прав, тебя тянет к нему? Она подошла к окну. Кони-Ай закрывали деревья. Отсюда не было видно, что дом Вэнса разрушен.

— Как ты думаешь, они живы? — спросила она. — Хови и остальные?

— Не знаю.

— Ты видел Субстанцию?

— Только мельком.

— И?..

— Это было как телефонный разговор, который слишком быстро прервали. Я видел только облако. Саму Субстанцию — нет.

— И никаких иадов?

— Никаких. Может, их и не существует.

— Хотелось бы.

— Ты уверена в своих источниках?

— Как в себе самой.

— Нет, мне это нравится, — с горечью заметил Грилло. — Я копаю целыми днями, и все, что получаю, — возможность бросить один беглый взгляд. А ты просто подключаешься напрямую.

— Так вот ты о чем? — сказала Тесла. — Все дело в тебе и твоей «истории»?

— Да. Может, и так. Я расскажу свою историю. Заставлю людей понять, что происходит в Счастливой Долине. Но ты, по-моему, этого не очень-то хочешь. Ты предпочитаешь, чтобы об этом знали только избранные. Ты, Киссун, гребаный Яфф…

— Ну, тебе хочется рассказать всем о конце света? Вперед, мистер Орсон[16]. Америка ждет повода для паники! К тому же мне своих проблем хватает.

— Самодовольная сука.

— Я — самодовольная! Я — самодовольная! Послушайте лихого мистера Грилло: «Расскажи правду или умри при попытке!» А тебе не приходило в голову, что через двенадцать часов сюда нагрянут толпы туристов? И шоссе будет забито в обоих направлениях? Очень удобно для того, что вылезет из этой щели. Кушать подано!

— Черт!

— Об этом ты не думал, да? И пока мы тут беседуем, ты… Телефон прервал ее обвинения на полуслове. Грилло взял трубку.

— Натан?

— Да, Абернети.

Грилло взглянул на Теслу. Она повернулась спиной к окну и смотрела на него.

— Я отведу под это больше двух столбцов.

— Что тебя убедило?

— Ты прав. Многие действительно не вернулись домой с приема.

— Это уже попало в утренние новости?

— Нет. Так что ты на самом острие событий. Конечно, твое объяснение полнейшее дерьмо. Самая бредовая сказка, что я слышал в жизни. Но для первой полосы — то, что нужно.

— Скоро получишь остальное.

— Через час.

— Через час.

Грилло положил трубку.

— Ну вот, — сказал он, глядя на Теслу. — Думаю, общение с Абернети подождет до полудня. Что мы успеем за это время?

— Не знаю. Поищем Яффа?

— И что он способен сделать?

— Не столько сделать, сколько вернуть обратно. Грилло встал, прошел в ванную, открыл кран и плеснул в лицо холодной водой.

— Думаешь, он сумеет закрыть дыру? — спросил он, вернувшись. Вода стекала с его лица.

— Говорю же, не знаю. Возможно. Другого ответа у меня нет, Грилло.

— А что будет с теми, кто туда упал? С близнецами Макгуайрами, с Катцем, с остальными?

— Они, наверное, уже мертвы. Мы не в силах им помочь.

— Легко говорить.

— Пару часов назад мне казалось, что ты готов броситься в эту щель. Так не хочешь ли сейчас отправиться вслед за ними? А я припасу веревку, чтобы ты нашел дорогу назад.

— Ну ладно, — сказал Грилло. — Я не забыл, что ты спасла мне жизнь. И я благодарен тебе за это.

— Господи, все-таки кое-что я сделала напрасно…

— Слушай, извини. Я веду себя неправильно. Я должен был придумать какой-нибудь план. Стать героем. Но… Видишь, я не такой. Я все тот же старик Грилло. Я не могу измениться. Это инстинкт — если я вижу что-то, то и мир должен об этом узнать.

— Он узнает, — быстро сказала Тесла. — Узнает.

— Но ты… Ты изменилась. Она кивнула.

— Ты прав. Когда ты говорил Абернети, что он бы не стал печатать статью о воскрешении, я подумала, что это прямо про меня. Я воскресла. И знаешь, что меня поражает? Я не изменилась. Я крутая. Я в порядке. Я вошла в гребаную Петлю, а это как…

— Что?

— … я словно для этого и рождена, Грилло. Будто я могла бы… о черт, я не знаю…

— Скажи это. Чтобы там ни было у тебя на уме…

— Ты знаешь, что такое шаман?

— Конечно, — ответил Грилло. — Целитель. Знахарь.

— Больше того, — сказала Тесла. — Шаман — это врачеватель сознания. Он проникает в коллективную душу и объясняет ее. Перетряхивает ее. Мне кажется, все главные герои нашей истории — Киссун, Яфф, Флетчер — шаманы. А Субстанция… это обитель снов Америки. И я видела, как все шаманы обламывались с ней, Грилло. Каждый по-своему. Даже Флетчер не смог с ней совладать.

— Так, может, просто сменить шамана? — сказал Грилло.

— Ага. Почему бы и нет? — ответила Тесла. — Вряд ли у меня получится хуже, чем у них.

— Поэтому ты и хочешь оставить все для себя?

— Безусловно, это одна из причин. Я ведь могу это сделать, Грилло. Я всегда была достаточно странной, а шаманы всегда немного не в себе. Кто в женскую одежду одевается, кто оказывается гомосексуалистом. У каждого своя стезя. Животные, растения и камни. Я тоже хочу так. Ты знаешь, я всегда хотела.

— До этого момента не знал.

— Ну, теперь знаешь.

— Тебя, кажется, это не очень радует.

— Я умерла и воскресла. Шаман должен через это пройти. Но мне кажется… испытания еще не закончились.

— Думаешь, тебе снова придется умереть?

— Надеюсь, что нет. Мне одного раза хватило.

— Одного обычно всем хватает, — сказал Грилло. Его замечание заставило ее невольно улыбнуться.

— Что смешного? — спросил он.

— Все. Ты. Я. Нелепее, чем сейчас, не бывает, правда?

— Пожалуй, да.

— Сколько времени?

— Около шести.

— Скоро взойдет солнце. Думаю, мне следует пойти поискать Яффа, пока свет не заставил его где-нибудь спрятаться.

— Если он остался в городе.

— Не думаю, что у него есть силы убраться отсюда, — сказала она, — Круг сужается все сильнее. Кони-Ай вдруг превратился в центр известной нам вселенной.

— И неизвестной.

— Не знаю, такая уж ли она неизвестная. Вдруг Субстанция гораздо больше похожа на наш дом, чем мы думаем.

День уже вступал в свои права, темнота сменилась тревожными сумерками — «нейтральной полосой» между царствами Луны и Солнца. Когда они пересекали автомобильную стоянку отеля, из тени выступил человек в грязной одежде, с мертвенно-бледным лицом.