— Я остерегаюсь подолгу бывать на солнце — боюсь себе навредить. Но, слава богу, пока не похоже, что болезнь собирается вернуться. Чувствую я себя просто замечательно. А ты, лапочка?

— Иногда хорошо, иногда не слишком, — осторожно ответила Тэмми.

— И сегодня, судя по твоему виду, не слишком, — заметила Максин и пощекотала Тэмми под подбородком, заставив ее улыбнуться.

— Ты очень изменилась, Максин, — усмехнулся Джерри. — Если бы я не знал тебя так хорошо, я бы предположил… предположил, что в тебе бродят мужские гены.

Максин ответила ему надменной улыбкой.

— Какие бы гены во мне ни бродили, тебя это не касается, — отрезала она. — И свои предположения можешь оставить при себе. А не болтать о них направо и налево.

— Ты полагаешь, я сплетник?

— Полагаешь — не совсем подходящее слово, — с бесстрастным видом процедила Максин. — Я в этом уверена.

— Клянусь, что буду держать рот на замке, — торжественно изрек Джерри, и в глазах его вспыхнул насмешливый огонек. — Но ты-то, Тэмми! Если я не ошибаюсь, у тебя был муж?

— Был, да сплыл, — сообщила Тэмми, не вдаваясь в подробности.

— Хорошо, я больше не буду касаться этой темы. Не хочу вас смущать, девочки. Но знайте: я вполне вас понимаю. Мужчины подчас бывают настоящими свиньями.

Максин бросила на нею злобный взгляд. Сквозь толстый слой тонального крема, покрывающий ее щеки, пробился румянец.

— Ты сказал, что привез с собой фотографии, — резко изменила Максин направление разговора, — Разве ты не хочешь нам их показать?

— Конечно хочу. Сейчас принесу.

— Какие фотографии? — спросила Тэмми.

Мысли ее все еще вертелись вокруг небольшой перепалки, только что произошедшей между Джерри и Максин. Хотя сегодня Тэмми не отличалась сообразительностью, она поняла, куда клонит Джерри, тем более что его намеки были достаточно прозрачны. До сих пор ей никогда не приходило в голову, что нежные отношения, внезапно связавшие ее с Максин, имеют чувственную подоплеку. Однако теперь она сознавала: со стороны они, несомненно, похожи на парочку воркующих лесбиянок.

Кроме того, Джерри был прав: мужчины действительно ужасные свиньи. По крайней мере, почти все мужчины из тех, к кому она имела несчастье привязаться.

Джерри тем временем принес фотографии, и Максин принялась их рассматривать.

— Господи Боже, — сокрушенно прошептала она, взглянув на последнюю фотографию, и передала всю пачку Тэмми.

— Я снимал это старым аппаратом, так что фотки не лучшего качества, — сообщил Джерри. — Но я провел там целый день и отщелкал все мероприятие от начала до конца.

«Мероприятием», которое запечатлел Джерри, оказался снос «дворца мечты» Кати Люпи, организованный муниципальным советом Лос-Анджелеса.

— Я и не знала, что они решили снести этот дом, — вздохнула Максин.

— Твоя банда, Тэмми, была очень недовольна этим решением и даже устроила митинг в защиту здания…

— Моя банда? О чем ты?

— Об Обществе поклонников Тодда Пикетта, о чем же еще.

— А…

— Так вот, твои подружки-фанатки хотели устроить там нечто вроде святилища, посвященного своему почившему кумиру. Неужели ты ничего об этом не слышала?

Тэмми молча покачала головой.

— Я смотрю, вы так упиваетесь обществом друг друга, девочки, что полностью отгородились от мира, — усмехнулся Джерри. — Так вот, фанатки Тодда Пикетта требовали сохранить дом, где погиб их кумир. Однако власти ответили отказом. К тому же дом мог рухнуть в любую минуту. Все его перекрытия и фундамент получили серьезные повреждения. Мы-то, конечно, знаем, в чем дело, а специалисты никак не могли понять, почему это произошло. Так или иначе, в каньон пригнали бульдозеры. И через шесть часов дом превратился в груду развалин. А еще через шесть часов грузовики увезли его обломки прочь.

— И много было желающих посмотреть на все это? — спросила Тэмми.

— Не слишком-то. Думаю, человек двадцать, не больше. И конечно, от начала до конца там не торчал никто. Кроме меня, разумеется. И по соображениям безопасности нас не подпускали близко. Поэтому фотографии и получились такие размытые.

Тэмми молча вернула снимки Брамсу.

— Таким образом, еще одна веха истории Голливуда превратилась в пыль, — с пафосом изрек Джерри. — Воистину, мы сами не ведаем, что творим. Вместо того чтобы беречь свидетельства истории как зеницу ока, мы уничтожаем их бульдозерами. Есть ли пределы человеческой глупости?

— Лично я рада, что этот проклятый дом снесли с лица земли, — возразила Тэмми.

Просмотр фотографий лишил ее последних сил, и она чувствовала, что ей лучше уйти в свою комнату.

— Выглядишь ты неважно, — заметила Максин.

— И чувствую себя соответственно, — призналась Тэмми. — Вы не возражаете, если я пойду к себе и прилягу?

— Иди, дорогая, — милостиво разрешил Джерри. Тэмми чмокнула его в щеку и направилась к лестнице.

— А ты что сидишь, Максин? Разве ты не хочешь уложить свою цыпочку и подоткнуть одеяло? — раздался ей вслед насмешливый голос Джерри.

— Именно так я и сделаю, — невозмутимо произнесла Максин, поднялась и последовала за Тэмми.

— У Джерри язык без костей, — сказала она, когда Тэмми уже лежала в постели. — Он вечно несет ерунду. Не обращай внимания.

— Я и не обращаю.

— Вообще-то он совершенно безвредный тип. И не хотел обидеть ни тебя, ни меня, — добавила Максин, разглаживая складки на подушке.

— Я знаю. — Тэмми пристально взглянула в серые глаза Максин. — И все же я хотела… хотела кое-что…

— Прекрати, Тэмми. Нам с тобой ни к чему об этом говорить. Я прекрасно знаю, что ты не создана для однополой любви.

— Нет, не создана.

— Что до меня… если во мне и дремлет лесбиянка, то она до сих пор еще не проснулась. Но, раз уж мы затронули эту тему, я могу признаться: мне приятно о тебе заботиться. И мне приятно твое общество.

— А мне твое.

— Вот и отлично. А на все остальное нам наплевать, правда? Пусть люди болтают все, что захотят.

— Пусть болтают, — кивнула головой Тэмми, и губы ее тронула слабая улыбка, немедленно отразившаяся на лице Максин.

— Хорошо, что мы с тобой смотрим на вещи одинаково, — проворковала она, наклонилась и поцеловала Тэмми в щеку. — Отдыхай, дорогая. Тебе нужно поспать.

Когда Максин вышла из комнаты, Тэмми еще долго лежала без сна, прислушиваясь к успокоительному шуму океанских волн и доносившимся снизу голосам Джерри и Максин.

Разве могла она ожидать, что Максин Фрайзель станет для нее самым близким человеком на земле? Что ни говори, жизнь ее совершила довольно крутой вираж.

Но, как ни странно, сложившееся положение вещей вполне устраивало Тэмми. Она ощущала, что после всех передряг, которые выпали на ее долю, после всех ужасов, опасностей и страданий ей наконец дарована награда, и эта награда — Максин. Она, Тэмми, проявила стойкость и мужество и обрела близкую душу.

— Мы с тобой смотрим на вещи одинаково, — шепотом повторила она слова Максин.

Отяжелевшие веки Тэмми опустились, и она уснула.

— Мне надо съездить на Рио-Линда, — объявила Тэмми два дня спустя.

Они с Максин сидели в своем любимом внутреннем дворике, и на этот раз в их стаканах плескалась водка, смешанная с томатным соком.

— Ты намерена вернуться домой? — всполошилась Максин.

— Нет-нет, что ты, — покачала головой Тэмми. — У меня больше нет дома.

— Тогда почему ты хочешь уехать?

— У меня там пропасть вещей, связанных с Тоддом Пикеттом. Я хочу от них избавиться. Да и сам дом, наверное, стоит продать.

— Надеюсь, это означает, что ты решила перебраться ко мне?

— А такое решение не будет слишком внезапным?

— В нашем возрасте тянуть некогда, — глубокомысленно изрекла Максин. — А ты сумеешь сама управиться? Может, лучше пригласить кого-нибудь из фанаток Тодда, чтобы помочь тебе разобраться с твоей… коллекцией?

— Я сама прекрасно разберусь, — возразила Тэмми.

— Тогда давай поедем вместе. Я помогу.