Ричардсон не воспользовался предоставленной возможностью скоротать вечер в городе. Он решил остаться и составить рапорт о последних событиях для собственного реестра, куда записывал мелким убористым почерком каждый свой шаг. Сейчас он трудился над этим, пока Хобарт прислушивался к удалявшемуся смеху.

Наконец Ричардсон отложил ручку.

— Сэр?

— Что, Ричардсон?

— Эти люди, сэр. Мне кажется… — Полицейский замялся, не зная, как лучше сформулировать. Этот вопрос мучил его с тех пор, как они прибыли сюда. — Мне кажется, они выглядят не совсем по-человечески.

Хобарт внимательно посмотрел на него. Волосы тщательно подстрижены, щеки тщательно выбриты, форма тщательно отутюжена.

— Возможно, ты прав, — сказал инспектор.

Тень потрясения пробежала по лицу Ричардсона.

— Я не понимаю… сэр.

— Не верь ничему, что здесь видишь.

— Ничему, сэр?

— Абсолютно, — кивнул Хобарт. Он дотронулся до оконного стекла. Стекло было холодным, и горячие пальцы оставили на нем отпечатки в туманных ореолах. — Все это место — наваждение. Уловки и обманы. Ничему нельзя верить.

— Так оно нереальное? — уточнил Ричардсон.

Хобарт вглядывался поверх крыш этого маленького «нигде», размышляя над вопросом. Раньше он не задумывался над словом «реальное». Реальным было то, что заставляло мир вертеться, что было прочным и настоящим. А нереально то, о чем в четыре утра орал из камеры какой-нибудь псих. Нереальное — это мечты о власти, не имеющие основания и веса.

Однако его точка зрения несколько изменилась после встречи с Сюзанной. Он отчаянно хотел поймать ее, погоня вела его от одного странного места к другому, он вымотался так, что с трудом отличал правое от левого. Это реально? Было ли это реальным? Может быть (такая мысль не пришла бы ему в голову до встречи с Сюзанной), реально лишь то, что он сам признает реальным. Но он был генералом, и его солдат сейчас нуждался в ответе ради спасения своего разума. Простом ответе, который поможет ему спокойно спать ночью.

И Хобарт дал такой ответ.

— Здесь реален только закон, — сказал он. — Мы должны руководствоваться этим. Все мы. Ты меня понимаешь?

Ричардсон кивнул:

— Да, сэр.

Последовала долгая пауза. Кто-то за окном принялся улюлюкать, словно пьяный чероки. Ричардсон закрыл свою тетрадь и подошел ко второму окну.

— А может быть… — произнес он.

— Да?

— Может быть, мне стоит выйти. Пройтись немного. Чтобы встретиться с этими наваждениями лицом к лицу.

— Может быть.

— Теперь, когда я знаю, что все это ложь, — продолжал он, — я в безопасности, верно?

— В полной, как никогда раньше, — заверил Хобарт.

— Тогда, если вы не возражаете…

— Ступай. Посмотри на все сам.

Ричардсон тут же вышел и двинулся вниз по лестнице. Через мгновение Хобарт увидел его темный силуэт на улице.

Инспектор потянулся. Он устал как собака. В соседней комнате был матрас, но он не собирался туда идти. Стоит положить голову на подушку, и тотчас станешь легкой добычей для местного морока.

Поэтому Хобарт сел в одно из кресел и вынул из кармана книгу сказок. Он носил ее с собой с того момента, как отнял у Сюзанны, и сбился со счету, сколько раз перелистывал ее страницы. Теперь он снова открыл книгу. Но строчки текста расплывались перед глазами, и, хотя Хобарт старался встряхнуться, веки его делались все тяжелее.

Задолго до того, как Ричардсон отыскал свою собственную иллюзию, закон, явившийся в Идеал, погрузился в сон.

Возвращаясь в город, Сюзанна выяснила, что избегнуть встречи с людьми Хобарта совсем не сложно. Переулки кишели ими, но тени здесь так сгущались, что она могла спрятаться в нескольких шагах от врага. Однако добраться до самого Хобарта оказалось не так просто. Сюзанна хотела покончить с делом как можно скорее, однако не было смысла рисковать и нарываться на арест. Она дважды спаслась от заключения в камеру, в третий раз может не повезти. Несмотря на нетерпение, она решила выждать, пока стемнеет. Дни стояли короткие, солнце уже садилось.

Она высмотрела заброшенный дом, подкрепилась какой-то незатейливой едой, оставленной хозяевами, и бродила по гулким комнатам, пока на улицы не опустились сумерки. Мысли ее снова и снова обращались к Джерико и обстоятельствам его смерти. Она старалась вспомнить, как он выглядел, и ей удалось представить его глаза и руки, однако увидеть лицо целиком не получалось. Неудача расстроила Сюзанну. Как быстро он покинул ее!

Она как раз решила, что стемнело достаточно и можно рискнуть и выйти, когда до нее донеслись голоса. Сюзанна подошла к лестнице и присмотрелась. На пороге вырисовывались два силуэта.

— Не здесь… — услышала она женский шепот.

— Почему бы нет? — невнятно пробубнил спутник женщины. Без сомнения, один из подчиненных Хобарта. — Почему не здесь? Здесь нисколько не хуже, чем где-то еще.

— Здесь уже кто-то есть, — ответила девушка, всматриваясь в глубину таинственного дома.

Мужчина засмеялся.

— Грязные сластолюбцы! — выкрикнул он. Затем грубо подхватил девушку под руку. — Тогда поищем другое место.

И они вышли обратно на улицу.

Сюзанна удивилась: неужели Хобарт позволяет подобные контакты? Невероятно, что он пошел на такое.

Настало время положить конец воображаемым стычкам. Пора отыскать его и разобраться раз и навсегда. Сюзанна посмотрела в окно на улицу и вышла в ночь.

Воздух был упоительный. Огней в домах горело совсем мало, да и те только от свечей, поэтому небо казалось светлым, а звезды покоились на нем, словно капли росы на бархате. Сюзанна некоторое время шла, задрав голову к небу, завороженная этим зрелищем. Однако не настолько, чтобы не ощущать близости Хобарта. Он где-то рядом. Но где именно? Она не может тратить драгоценные часы, бродя от дома к дому и выискивая его.

Если не знаешь чего-то, спроси полицейского. Это была присказка ее матери, и она вспомнилась весьма кстати: в нескольких метрах от Сюзанны стоял один из подчиненных Хобарта. Он мочился на стену и распевал под аккомпанемент журчания мочи.

Сюзанна понадеялась, что в таком состоянии он не узнает ее, и спросила, где можно найти Хобарта.

— Тебе нужен не он, — заверил ее певец. — Идем со мной. У нас сегодня вечеринка.

— Может быть, приду позже. Мне необходимо увидеть инспектора.

— Ну, если надо… — протянул полицейский. — Инспектор в большом доме с белыми стенами. — Он указал в ту сторону, откуда она пришла, заодно облив себе ботинок. — Там, справа.

Указания, несмотря на состояние полицейского, оказались верными. Справа тянулась улица с притихшими домами, и на следующем перекрестке стоял большой дом, чьи стены казались белыми в лунном свете. Часового на входе не было, охрана, должно быть, отправилась на поиски удовольствий, какие мог предложить Идеал. Сюзанна толкнула дверь и вошла в дом. Никто ее не остановил.

К стене прихожей были привалены заградительные щиты, однако ей уже не требовалось подтверждения, что это тот самый дом. Сюзанна нутром чуяла, что Хобарт в одной из комнат последнего этажа.

Она начала подниматься по лестнице, не вполне понимая, что будет делать, когда отыщет его. Он превратил ее жизнь в кошмар, и она хотела заставить его об этом пожалеть. Но убивать Хобарта Сюзанна не собиралась. Ей было достаточно тяжело после уничтожения Магдалены, а убийство человека сильно превышает то, что сможет вынести ее совесть. Лучше просто забрать у него книгу и уйти.

На верхней площадке начинался коридор, и в конце его виднелась приоткрытая дверь. Сюзанна подошла и распахнула ее. Он был здесь, ее враг: один, обмякший в кресле, с закрытыми глазами. У него на коленях лежала книга сказок. От одного ее вида Сюзанна затрепетала. Она не стала мешкать в дверях, а сразу пошла по голым половицам к спящему Хобарту.

Во сне он плыл в каком-то тумане. Бабочки кружились у него над головой, хлопали покрытыми пыльцой крыльями по глазам, а он никак не мог поднять руку, чтобы прогнать их. Где-то рядом он чувствовал опасность, но с какой стороны она придет?