Он не вполне понял ее замечание, однако его внимание занимало другое. С каждым новым поворотом открывался новый вид. А впереди вырисовывалось самое поразительное зрелище: вечно вращающаяся стена облаков Вихря.

— Мы направляемся прямо туда? — спросил Кэл.

— Близко к нему, — ответила Хлоя.

Они внезапно въехали в березовую рощицу. Серебристая кора ярко сверкала при вспышках молний, вылетавших из облака, а затем начался небольшой подъем, на котором Флорис развил впечатляющую скорость. За рощицей характер местности резко менялся. Земля здесь была темная, почти черная, а растительность больше походила на тепличную, чем на естественную флору. Более того, когда они добрались до верхней точки подъема и поехали по гребню холма, Кэл поймал себя на том, что его одолевают странные галлюцинации. По обеим сторонам дороги он все время видел мелькающие сцены, походившие на картинки в плохо настроенном телевизоре: они то фокусировались, то расплывались. Он видел дом, похожий на обсерваторию, пасущихся вокруг лошадей, видел несколько смеющихся молодых женщин в муаровых шелках. Видел еще много всякого, но каждый сюжет занимал не более нескольких секунд.

— Вас это беспокоит? — спросила Хлоя.

— А что происходит?

— Эта земля полна противоречий. Строго говоря, вас здесь вообще не должно быть. Здесь полно опасностей.

— Каких опасностей?

Если она и ответила, то ее слова потонули в оглушительном раскате грома из Вихря, последовавшем за лиловой молнией. Теперь они были в четверти мили от облака. Волосы на шее и руках Кэла встали дыбом, мошонка заныла.

Однако Хлою это не интересовало. Она смотрела на Амаду, сновавших в небе у них над головами.

— Создание ковра началось, — сказала она. — Вихрь пребывает в постоянном движении. У нас меньше времени, чем я предполагала.

Уловив намек, Флорис ускорил бег, и комья земли у него из-под ног полетели в седоков.

— Тем лучше, — заметила Хлоя. — Так у него не останется времени на пустые сантименты.

Еще три минуты опасного путешествия, и они подъехали к небольшому каменному мосту. Там Флорис затормозил, поднимая тучи пыли.

— Выходим, — велела Хлоя.

Она повлекла Кэла к короткой лестнице со сбитыми ступеньками, ведущей на мост. Мост был переброшен через узкое, но глубокое ущелье, стены которого поросли мхами и папоротниками. Внизу журчала вода, стекавшая в пруд, где резвились рыбки.

— Идем, идем же… — поторапливала Хлоя на мосту.

Впереди виднелся дом с широко распахнутыми дверями и ставнями. На черепичной крыше было полным-полно птичьего помета; большие черные свиньи дремали под забором. Одна из свиней подняла голову, посмотрела на гостей, подходящих к порогу, и обнюхала ноги Кэла, прежде чем погрузиться обратно в свои свинские сны.

В доме не горело ни огонька, единственным источником света служили молнии, ежесекундно мелькавшие в такой близости от Вихря. В их свете Кэл рассмотрел комнату, куда его привела Хлоя. Здесь почти не было мебели, зато все мыслимые поверхности были завалены книгами и бумагами. На полу лежало несколько потертых ковров, и на одном из них — невероятно огромная и столь же немыслимо старая черепаха. Окно в глубине комнаты выходило прямо на Ореол. А перед окном на большом простом стуле сидел человек.

— Вот он, — объявила Хлоя.

Кэл так и не понял, кого и кому она представляет.

То ли стул, то ли его хозяин крякнул, когда человек поднялся. Он был стар, хотя и не так, как черепаха. Наверное, ровесник Брендана, подумал Кэл. Это лицо явно умело улыбаться, но знало и немало горя. Отметина, похожая на пятно копоти, тянулась от волос до переносицы, переходя на правую щеку. Однако она не уродовала человека, а лишь придавала его чертам властности, не свойственной ему от природы. Молнии вспыхивали и гасли, выжигая силуэт старика в мозгу Кэла, но хозяин хранил молчание. Он просто смотрел на Кэла, смотрел и смотрел. На его лице отражалось удовольствие, хотя Кэл никак не мог понять почему. И не решался спросить, во всяком случае пока старик сам не нарушит молчание. Однако это, судя по всему, не входило в его планы. Он просто смотрел.

Из-за постоянных вспышек молний ясно понять что-либо было трудно, но Кэлу показалось, что он знает этого старика. Чтобы не ждать час, прежде чем хозяин прервет молчание, Кэл озвучил вертевшийся на языке вопрос:

— Кажется, я откуда-то знаю вас?

Старик сощурил глаза, как будто хотел сделать взгляд острым, как кончик булавки, и пронзить им сердце Кэла. Однако никаких слов не последовало.

— Ему нельзя с вами разговаривать, — пояснила Хлоя. — Люди, живущие так близко к Вихрю… — Она не договорила.

— Так что же? — спросил Кэл.

— Нет времени объяснять, — ответила она. — Просто поверьте мне.

Старик не сводил с Кэла глаз, он даже не моргал. Пристальный взгляд был ласковым, почти любовным. Кэла вдруг охватило неистовое желание остаться здесь, забыть о Королевстве и уснуть в Сотканном мире. Здесь, рядом со свиньями, молниями и всем остальным.

Но Хлоя уже взяла его за руку.

— Нам пора идти.

— Так скоро? — запротестовал он.

— Мы просто воспользовались случаем, чтобы привезти вас сюда, — сказала она.

Теперь старик двинулся к ним навстречу. Поступь его была тверда, взгляд тоже. Но Хлоя вмешалась.

— Сейчас нельзя, — напомнила она.

Он нахмурился, сжал губы. Однако не сделал больше ни шагу.

— Мы должны уйти, — сказала она хозяину. — Вы знаете, что должны.

Старик кивнул. Уж не слезы ли блеснули у него на глазах? Кэл решил, что так оно и есть.

— Я скоро вернусь, — сказала Хлоя старику. — Только провожу его до границы. Ладно?

И снова лишь короткий кивок в ответ.

Кэл на всякий случай помахал старику рукой.

— Что ж, — произнес он, сбитый с толку еще сильнее, чем раньше. — Это… это… большая честь для меня.

Призрачная улыбка возникла на лице старика.

— Он знает, — заверила Хлоя. — Поверьте мне.

Она повела Кэла к двери. Молнии освещали комнату, от раскатов грома сотрясался воздух.

На пороге Кэл в последний раз оглянулся на хозяина дома К его изумлению — точнее, к его восторгу, — едва заметная улыбка старика превратилась в широкую и даже озорную ухмылку.

— Берегите себя, — сказал Кэл.

Широко улыбаясь, хотя по щекам у него бежали слезы, старик махнул им рукой на прощанье и снова отвернулся к окну.

Рикша ждал с другой стороны моста. Хлоя толкнула Кэла на сиденье, выбросив сбившиеся в кучу подушки, чтобы уменьшить вес экипажа.

— Поторопись, — сказала она Флорису.

Не успела она договорить, как они уже мчались.

Волосы вставали дыбом от такой езды. Теперь, когда Фуга готовилась развоплотиться и снова обратиться в узоры, суета захватила всех и вся. Небо над головой покрылось мозаикой птичьих стай, поля наводнили животные. Повсюду шли приготовления, как перед неким судьбоносным шагом.

— Вы видите сны? — спросил Кэл у Хлои во время пути. Вопрос вырвался сам собой, но вдруг показался чрезвычайно важным.

— Сны? — переспросила Хлоя.

— Когда спите в Сотканном мире?

— Может быть… — отозвалась она. Казалось, ее мысли занимает что-то другое. — Только я никогда не помню снов. Я сплю крепко… — Она замолчала, потом отвернулась от Кэла, прежде чем закончить: — Как смерть.

— Вы скоро снова проснетесь, — заверил он, понимая, как ей сейчас тоскливо. — Через какие-то несколько дней.

Он старался говорить уверенно, но сомневался, что у него получилось. Кэл знал слишком мало о том, что принесла эта ночь. Жив ли Шедуэлл? А сестры? И если да, то где они теперь?

— Я хочу помочь вам, — сказал он. — Это я знаю точно. Я теперь тоже часть этого места.

— О да, — произнесла Хлоя очень серьезно. — Так оно и есть. Но, Кэл… — Она взглянула на него, взяла за руку, и он ощутил возникшую между ними почти интимную связь. Совершенно невероятную, если вспомнить о том, как мало они знакомы. — Кэл, будущее полно опасных ловушек.