— Как ты ещё никого из курсантов своих не пришиб?

— Да ну тебя. Смотрю на них, и постоянно наши шалости в голову лезут, да и дети совсем, что с них взять. Это нам с тобой уже под сотню, много знаем, всё повидали, а им только предстоит этим заняться.

— Ты про корову, которую мы…

— …затянули на пятый этаж общаги и в туалеты засунули, да, — продолжил полковник за Михаилом, после чего они оба громко засмеялись, проваливаясь в воспоминания.

— Ну ты и бесстрашный, «Бедовый», — покачал головой Никита, услышав, что со мной произошло.

Остальные присоединились к такому описанию меня. Мне, правда, кажется, что они хотели сказать «дурной», но немного смягчили эпитет, чтобы я не обижался.

Ну и ладно, всё равно ничего уже не изменить. Сейчас, немного успокоившись и придя в себя после столь наглых требований, и сам вижу, что можно было бы сыграть немного красивее. Согласиться на подобное предложение, например, после чего всё равно отправиться к полковнику и всё ему рассказать.

Толку-то от этого? Итог бы не поменялся. Видел я истинный гнев начальника Суворовского училища, не стал бы он играть в долгую, опять помчался бы куда-нибудь на разборки. Лучше уж сразу показать наличие своего характера вкупе с неподкупностью. Тогда и отношение ко мне слегка иное будет, да и с подобными заявлениями вряд ли ко мне когда-нибудь сунутся, увидев такую реакцию.

Посмотрим, в общем. Пока что меня всё устраивает, для более глубокого анализа не хватает ни опыта, ни мозгов, ни понимания взаимоотношений между гусарами и тайной стражей.

Полковник, по итогу, сегодня так и не вернулся. Заходил я пару раз в главный корпус, желая ещё раз с ним пообщаться и узнать, что мне делать дальше.

Приехал он уже завтра, причем с таким диким похмельем, что разило от него за сотню метров.

«Потом спрошу», решил я, резко меняя направление своего движения. Эдак можно и самому опьянеть, если подобным ароматом подышать несколько минут. Нельзя мне тратить своё драгоценное время на такую мелочь, надо в силах расти.

Более того, сегодня, наконец-то, наши учителя начнут нас обучать чему-то, что имеет непосредственное отношение к армии. Пусть физические тренировки продолжаются и нет никаких намеков на то, что их количество сократится, но уже стало скучно.

Бегать уже могу с закрытыми глазами, знаю каждую неровность на асфальтированной дорожке. На более серьезную полосу препятствий нас до сих пор не пускают, хотя нынешнюю изучили уже вдоль и поперёк. Энергии столько, что не получается сливать её в течение дня. Вместо отдыха приходится отправляться на полигоны и тренироваться там.

Занятно, кстати, что не только я коротаю там вечера. Сразу ко мне подтянулся наш маленький отрядик, затем несколько любопытствующих… Теперь практически весь наш курс кукует на тренировочных площадках, практикуясь в использовании колдовства.

Наши кураторы демонстрировали лишь искреннюю радость от того, что мы сами себе находим занятия, ибо они понятия не имеют, что ещё с нами делать. Весь их курс обучения, наработанный годами, пошёл по одному месту.

Ага, это вам не крестьян обычных учить, тут аристократы, которые и так всё детство и юность проводят в тренировках, не забывая впитывать новые знания. Ну а что, им же не надо подниматься с самого утра и весь день пахать на работе или не поле.

Пример с наглым Любомиром вместе с его прихвостнями скорее исключение из правил, нежели подтверждение теории, что в семьях с большими деньгами у молодежи проблемы с мотивацией. В этом мире, по крайней мере, подобного точно нет.

Это я заметил не только по общению со своими товарищами, но и по наблюдению за другими курсантами. Интересный, в общем, момент, я бы почитал о том, как им удалось подобное устроить.

Полковник оклемался лишь к вечеру, вызывав меня через одного из своих посыльных. Не знаю, как таких ребят в армии называют. Адъютантами, по идее, но я не уверен.

— Все будет нормально, да. К тебе больше лезть, да, не должны, — проронил он, уставившись на меня тяжёлым взглядом.

— Отлично, разрешите идти? — он явно не в духе, лучше не мозолить ему глаза.

— Спешишь куда-то? Тот домик и так предназначался тебе в качестве награды за разборку с теми казнёнными тварями, но есть один нюанс, — мне очень сильно пришлось постараться, чтобы не улыбнуться с последнего слова. Вряд ли полковник поймёт, как связан «нюанс» с моим потенциальным смехом, да и объяснить не смогу, это мем целиком и полностью из моего мира.

— Никак нет, не спешу!

— Ну и отлично. Если просто вручить тебе это поместье, то ты уже через пару недель, да, разоришься, только на его содержание необходимо тратить около трех тысяч рублей в месяц. Деньги такие у тебя вряд ли есть, но всегда, да, можно найти выход из ситуации…

Он продолжал разглагольствовать, а я серьезно задумался о своём будущем. Меня уже в третий раз за столь короткий срок моего пребывания в этом мире пытаются вербовать. Сразу пришлось подписать соглашение с тайной стражей, потом мне пытались подсунуть двадцатилетний контракт с армией. Теперь, вот, сам полковник явно хочет мне что-то такое предложить.

Странно, что он какими-то кругами ходит, словно ему неудобно вслух произносить само это предложение.

— …наши магии заинтересовались твоим феноменальным развитием, — наконец-то перешёл он к делу. — Предлагают тебе четыре тысячи рублей в месяц за возможность… Изучения тебя и твоего дара.

— У меня есть время подумать?

— Да, но завтра с утра мне надо знать твой ответ, свободен! — полковник слегка расслабился, но его любимое «да» почему-то не вернулось.

«Изучать — ставить эксперименты надо мной?», думал я, выходя наружу. Стоит ли это обещанных мне денег? Как-то совершенно негативно подхожу к тому моменту, что надо мной будут проводить опыты. Я не какой-нибудь галчонок из «Простоквашино», чтобы меня в поликлинику для таких целей сдавать.

«Нафига мне вообще эта домина?», я аж остановился, пытаясь обдумать этот момент. Меня ждет четырехлетнее обучение в училище. Это сорок восемь месяцев. Сколько мне надо потратить за это время на минимальное содержание этого комплекса сооружений? Почти сто пятьдесят тысяч рублей! Это, мать его, почти моя десятилетняя зарплата на должности исследователя в «НИИФиГА», бешеная сумма.

Даже если у меня получится прыгнуть выше головы и получить какой-нибудь седьмой ранг на предстоящий в сентябре испытаниях, то вся стипендия будет уходить на покрытие затрат.

В этом мире у меня нет семьи, то есть дом будет пустовать всё то время, которое я буду в армии. Продать его? А можно ли так сделать? Надо поинтересоваться у Никиты. Думаю, что он должен быть в курсе этого.

Пока что зреет уверенность в том, что мне попросту надо отказаться от столь «щедрой» награды. В крайнем случае — можно попросить выдать мне её в денежном выражении, так куда приятнее. Свой домик есть, бабки на руках будут. Потом уже и можно будет думать, что с ними делать и куда их тратить.

Ладно, оставлю это для вечернего обдумывания, сейчас у нас будет первая лекция, которая должна плавно перетечь в практические занятия.

Название у неё весьма интересное: «Введение в боевую дисциплину». Не совсем понимаю, что и куда вводят. Все, вроде как, просто. Там — враг, его надо убить или пленить, что мне могут полезного рассказать?

Занятие проводится в одной из аудиторий главного корпуса, так что долго мне идти не пришлось, я даже не опоздал к старту. Мои товарищи заняли мне место, так что сидим мы на третьем ряду. Не в самом начале, как самые настоящие ботаники, но и не в конце, как бездельники и ленивцы, пойдет.

Начало урока ознаменовал самый обычный звонок, столь хорошо известный мне как по школе, так и по университету. Под его трели в огромный зал зашёл плотный седой мужчина с каким-то огромным количеством шрамов как на лице, так и на ладонях. Вот уж кто точно знает про боевые действия не понаслышке.