Артём Юраньев

Впервые после произошедшего самостоятельно удержаться на ногах у меня получилось лишь через пять дней после первого пробуждения в больнице. Доктор, который прогнозировал, что я минимум месяц проведу в постели, лишь развёл руками, заявляя, что не понимает, как моему организму удаётся с такой бешеной скоростью восстанавливать повреждения. Я бы мог ему кое-что рассказать, но решил оставить это в секрете.

— Привет, Феня, где сегодня летал? — поздоровался я с птичкой, открывая окно.

На подоконнике вальяжно расположился алый ворон, чьё тело соткано из пламени. Он, несмотря на это, не оставлял вообще никаких следов ни на дереве, ни на ткани. Сел на моё плечо и тихонечко что-то прокаркал, жалуясь на дождливую погоду. От него не исходит жара, лишь приятное согревающее тепло, не больше. Будто большую грелку к голове прижал.

Как оказалось, именно в его теле я оказывался, когда валялся без сознания. Сам им не управлял, лишь мысленно говорил, что и где хочу посмотреть, после чего умная магическая птица сама летела в нужное место.

Понятия не имею, каким образом этот созданный мною феникс умудрился не только не исчезнуть, едва я полностью лишился маны, но и как обрёл сознание, превратившись в эдакий мой фамильяр, с которым мы неразрывно связаны.

Да, он передал мне часть своих воспоминаний. Очнулся где-то в траве, сам ничего не понимал, но ощущал установившуюся со мной связь. Поднялся в воздух и полетел глянуть, с кем это его так и связало, после чего и увидел мою тушку.

В этот момент я находился без сознания, меня только привезли в больницу. Феникс понял, что мне для восстановления необходима магическая энергия, поэтому перекачал практически всё из своего резерва. Потом улетел, дабы оказаться в месте, где восстановление маны идёт куда быстрее, чем в Хабаровске. Затем — прилетел и снова перелил мне энергию.

Так продолжалось около суток, пока я моё состояние не стабилизировалось. Пусть я и находился без сознания, зато мой разум умудрился проскользнуть по нашей связи, после чего мы летали вместе.

Тогда, понятное дело, я воспринимал всё это как бредовый сон, особо не концентрируясь на происходящем. Зато сейчас это довольно интересно… Было бы, если бы ко мне в полной мере вернулись все эмоции и переживания.

Феникс, которого я решил назвать «Феня», передавал очищенную энергию, но этого количества явно недостаточно, чтобы восстановить мою душу до прежних показателей.

Каким-то образом самые крупные повреждения залатались, но, смотря глазами феникса на самого себя, даже представить не могу, сколько ещё работы осталось. Тем более, что заметно, насколько грубо всё это залечилось, придётся потом самостоятельно править. Если получится, понятное дело.

Не до конца уверен, что выйдет. До сих пор магия ко мне не вернулась, резерв всё так же пустой. Вся та энергия, что переходит ко мне с помощью феникса, будто в пустоту уходит. Лишь малые её крохи отправляются на восстановление души, остальное же через прорехи в ней растворяются в воздухе.

В прочем, мне особо не на что жаловаться. Я — единственный из шестёрки магов, которые очнуться сумел. Остальные продолжают валяться без сознания. Лично я больше всего за Никиту переживаю. Мой товарищ, так-то, пусть и были у нас с ним недомолвки, но это всё мелочь. Во-вторых, единственный сын Императора, который получил своё ранение во время защиты моего добра. Не хотелось бы на себе проверить, на что способен огорчённый и злой старший Романов, если обвинит в произошедшем именно меня.

Не помогала ни самая современная техника, которой мы оснастили госпиталь, ни приглашённые из Москвы самые опытные и профессиональные маги-лекари, которые лишь руками разводили. Романов решился даже пригласить заграничных мастеров, но те ничем новым помочь не смогли ни нам, ни американским коллегам.

Да-да, эта троица тоже продолжала находиться у нас. Состояние настолько плачевное, что могут не выдержать перелёта, поэтому решили не рисковать. Тоже самое и с Никитой. В прочем, я почти уверен, что наша больница ничем особо не уступает той, что находится под патронажем Романовых.

На исходе недели моего пребывания в больнице физическое состояние моего тела более-менее стабилизировалось. Теперь я уже не так сильно страдал от отсутствия маны. Получается не только самому до туалета добираться, но и в столовую ходить. Даже на прогулки выбираюсь по небольшому парку у больнички.

Старший Романов лично со мной не созванивался. Через Пятого Советника, который прилетел в Хабаровск, сопровождая моих жён и детей, передал, что я нахожусь на бессрочном больничном. Пока, мол, способности к магии не вернутся, могу заниматься всем, чем захочу, ибо в Африке меня не ждут. Отряд свой, разве что, оставить пришлось. Но там, уверен, младший Ерёменко сможет со всем разобраться, уж слишком большое преимущество дают наши амулеты. Пусть мы несколько слабых моментов уже и отметили, планируя их в самое ближайшее время исправить, адекватного ответа на артефакты ни у кого из противников не нашлось.

Да, как бы удивительно это не было, но конфликт в Африке продолжался. Единственное отличие с тем, что было ранее, оттуда в срочном порядке свалили все маги нулевого ранга. Тут сыграло и общее решение Совета «абсолютов», да и никому больше не хочется оказаться на нашем месте, без магических способностей, к тому же ещё и при смерти.

Все ждали от меня информации, как нам удалось закрыть разлом. Вот что мне им сказать? Действовал на чистой интуиции, а адекватно сформулировать даже для себя не получится, пусть уже и прошло некоторое время, которое дало мне возможность обдумать произошедшее.

Уверен, что ко мне ещё и Михаил Романов прибудет в ближайшее время, когда решит сына навестить. Вот тут уже не получится общими словами отделаться. Надо будет, как появится время, серьезно засесть перед листом бумаги, отчёт накропать. Писать буду так, как чувствовал, пусть это и будет максимально общее описание. Пофиг. Ему потом сын расскажет, как всё происходило, если мне не поверит.

Вернулся домой и понял, что со свободным временем, так-то, всё не так уж и просто. Такое чувство, что жёны и дети решили потребовать компенсации за всё время моего отсутствия. Очень шумно, куча мелких дел и вопросов…

Основная подстава, на самом деле, пришла не с той стороны, с которой я ожидал. Внезапно оказалось, что жизнь без маны и возможности применения «Очищения разума» и «Восстановления сил» похожа на… Да я стал самым обычным человеком, не иначе! Причём ещё и тем, который будет очень долго восстанавливаться после ранения.

Не поспал в течение восьми часов — чувствую себя так, словно меня в бетономешалку засунули, залив её самогоном. Спать мог бы сутками, если бы не будили постоянно. Понизилась скорость реакции, мысли и размышления занимают куда больше времени, чем привык.

Съездил разок в университет, меня там вопросами закидали, а я даже не придумал, что ответить. Резко голова заболела, побледнел и жутко хреново стало. Чуть было обратно в больницу не завезли с подозрением на инсульт. Что уж тут говорить про исполнение супружеского долга. Тут и с одной справиться не получается, а с четырьмя… Даже думать не хочется.

Тяжко, в общем. Этот отпуск никакого удовлетворения не приносил. Ещё и понимаешь, что не сможешь ничего сделать, если на тебя вдруг нападут. Будешь бесполезнее даже самого слабого гвардейца, ибо не сможешь амулетами воспользоваться. Да-да, проблемы с душой и аурой даже на таком уровне сказались. Феникс старается, как может, но прогресса настолько незначительный, что на него можно и внимания не обращать.

— Ну и что мне делать? — задал я сам себе вопрос, понимая, что ответа на него нет. Понятия не имею. Как бы не пришлось привыкать жить обычным человеком, чего мне совсем не хочется. Да уж, жизнь полна неожиданностей.

Первым из пятёрки магов, которые пребывали в состоянии комы, в себя пришёл Тихомиров. Произошло это на одиннадцатый день после закрытия появившегося разлома. С интервалом в три-четыре дня после него пробудились и наши американские коллеги. К концу месяца их состояние стабилизировалось настолько, что их уже можно было перевозить в другое место без угрозы смерти, чем маги и воспользовались.