— Знаете… — вновь привлёк к себе внимание неприметный шестой член комиссии. — Мне кажется, что вы живёте в какой-то другой реальности, словно крепостное право до сих пор не отменили. Поэтому у меня возникает вполне резонный вопрос — как вы умудряетесь выживать там у себя?

— Нормально мы выживаем, не твоё дело, как мы с простолюдинами обращаемся, — презрительным тоном огрызнулась дама.

«Полная дура, им пиздец», полковник окинул эту тупую корову ошарашенным взглядом, понимая, что точно так же на неё сейчас смотрят все остальные его коллеги.

Дамочка забеспокоилась, уловив удивление в глазах руководителей военных училищ, но промолчала, даже не подумав извиниться.

— Ах, да, простите мою бестактность. Я — пятый советник Императора. Одной из моих обязанностей является контроль за отношениями между аристократами и обычными людьми… — по мере того, как этот невзрачный человек продолжал говорить, супружеская чета, целый час выливавшая грязь на всех и вся, бледнела всё сильнее и сильнее, потихоньку начиная напоминать белый снег.

— … поэтому — пошли вон отсюда, — закончил свою длинную речь Пятый советник, в которой он, абсолютно не переживая за моральную составляющую этой супружеской четы, прошелся как по ним, так и по их умственным способностям.

— Господа, вопрос закрыт, прошу вас оставить меня наедине с Кутузовым, — советник дождался, пока остальные не покинут помещение, после чего активировал защиту от прослушивания.

— Знаешь, а ведь я немного с ними согласен, этот твой Артём слишком много себе позволяет…

— Но-но! Ты сам видел, что она первая потянулась! Вдруг твоя внучка из молодых, да ранних, как и вы сами? У Миши вон сын — ровесник твоей Софьи, кто знает, вдруг прадедушкой скоро станешь, — хохотнул полковник, перебивая советника.

— Да ну тебя…

— Не дури голову, давно сам таким был, когда учились? За любой юбкой бегал, пока тебя Тамара не захомутала.

— Он действительно настолько перспективен, насколько ты говоришь? Плевать на то, что простолюдин. Если из него получится сильный маг — закрою глаза и пусть творят, что хотят, — спросил советник после десяти секунд молчания.

— А, так вот, зачем ты сюда приехал, хотя и не собирался! — осенило полковника. — За внучку переживаешь

— Если свои когда-нибудь появятся — поймёшь, — беззлобно огрызнулся советник.

— Мне кажется, что у нас появилась возможность вновь стать единственной страной в мире, у которых будет два живых представителя нулевого ранга…

Где-то в лагере. Поздняя ночь/раннее утро

Два уставших, но очень довольных человека развалились на большой кровати, пытаясь выровнять учащенное дыхание и успокоить сердцебиение. В помещении «пахло» сексом, бешеной страстью и радостью двух влюбленных, которые встретились после долгой разлуки

— Переезжала бы ты ко мне, надоело уже ловить тебя по всему миру, — немного мечтательно произнёс тот, от кого уж меньше всего можно услышать подобный тон.

Если бы в лицо глупо улыбающегося полковника заглянул Артём, он бы удивился тем преображениям, на которые способна мимика вечно сурового и властного руководителя Суворовского училища.

— Это моя последняя командировка, после чего меня обещают оставить в Москве. Придётся тебе возить меня с утра на работу, — промурлыкал женский голос.

У бедного первокурсника, опять же, если бы он находился тут, наверняка отвалилась бы челюсть в немом изумлении. Да, ему пришлось бы поближе взглянуть на лицо женщины, но и этого не хватило бы. Лишь после того, как он внимательно бы изучил открывшуюся ему внушительную грудь представительницы прекрасного пола, то смог бы окончательно увериться в том, что перед ним та самая «тупая репортёрша», которую он столь самозабвенно критиковал в своих мыслях.

— У меня много подчинённых, отвезут. Что, на самом деле последняя? — полковник повернулся на бок и внимательно уставился на свою пассию, словно ожидая, что этот мираж сейчас пропадёт, унося за собой все отголоски произнесённых слов.

— Да, пора уже и о детях задуматься… — грациозно потянулась женщина.

— О… — полковник понял, что он не так сильно и устал. Да и ночной сон слишком переоценивают, можно активировать «Восстановление сил» и продержаться следующий день без малейших проблем.

Некоторое время спустя

— Кстати… Ты там про детей говорила… Что про пацанёнка скажешь? — спросил тяжело дышащий полковник, вновь откидываясь на кровать.

— Мужики. Нет бы комплиментов даме сделать, погладить немного, так они сразу о деле разговаривают, как своё получили, — женщина попыталась добавить немного стервозности и недовольства в голос, но у неё ничего не получилось.

— Нормальный парень, в вырезе моей блузки не утонул, хотя был близок. Да и ты сам же видел всё, что я тебе скинула, не хватило? — добавила она, едва осознала, что её попытка показать наигранное раздражение провалилось, после чего начала куда-то сползать с кровати.

— Из первых уст всё звучит куда правдивее. Да, из этих самых уст… Ох, очень правдиво…

За полчаса до сигнала пробуждения лагеря

— Умный, но мозгов не хватает. Игру мою не разгадал, хотя ты говорил, что он магией разума владеет. Выводы явно плохие про меня сделал, слабо владеет мимикой. Отношение к аристократам настороженно-положительное. Чужих к себе старается не подпускать, так что удивительно, насколько легко он умудрился сойтись с остальной шестёркой.

— Хмм… — отозвался полковник, показывая, что он очень внимательно слушает выдаваемую ему характеристику.

— Мало времени, надо куда больше, чтобы я могла тебе хоть что-то ещё сказать. Думаю, что в Суворовском я смогу к нему получше присмотреться.

— Как-то слабо вас в тайной страже учат… Ай! Оу… Этому тебя тоже там научили? Нет, не останавливайся, продолжай…

Артём. Чуть позже, но всё ещё в лагере

Сегодня у меня относительная лафа. Мой бой стоит в последней линейке среди всех первокурсников. Нам ещё и немного облегчили задачу, теперь первыми начинают курсанты четвертого курса, а наша 1/16 пройдет где-то в районе обеда. Но, опять же, 1/8 будет глубоким вечером. Опять полумрак и необходимость подключать фантазию. Вообще, в идеале, пора бы овладеть своим третьим источником, но что-то он совсем мне пока что не даётся, так что огонь и магия разума — моё единственное оружие.

«Мда, быстрее бы уже вернуться в училище, там хоть кормят нормально», недовольно подумал я, выходя из местной столовой и направляясь в сторону торговых павильонов, откуда уже доносится столь ароматные запахи шашлыка и печёной картошки.

Кормить, вроде как, и бесплатно должны, но всё настолько пресно и сухо, что есть невозможно. Вот и приходится сливать свои сбережения, покупая у местных армян завтрак, обед и ужин.

Но, стоит признать, их пища стоит куда дороже тех копеек, что я за неё плачу. Каждый раз умудряюсь поражаться, как можно обычный кусок мяса превратить в подобное произведение искусства, которое буквально тает во рту?

Приходится, к сожалению, немного сдерживать себя. Не отправишься же на тренировку с забитым желудком, эдак всё наружу и выйти может при особо сильном рывке. Оно и хорошо, кстати, иначе я бы тут и жирком оброс.

Но сегодня я наемся до отвала, ибо решил совершить самое настоящее кощунство — забить на утреннюю тренировку. Можно сказать, что это самый настоящий стыд и позор, но я смогу грамотно нивелировать все эти замечания. Очень интересно мне посмотреть на бои старших курсов.

Вчера я долго не выдержал, сумел глянуть лишь те одиночные сражения, которые шли за мной, после чего отправился спать. Надо срочно наверстать упущенное.

Уверен, если тут и были слабые или глупые курсанты, то они уже вылетели с соревнований, остались лишь самые сильные и опытные, которые сражаются…

«Эм, а за что мы тут боремся, кстати?», я даже замер, осознав, что понятия не имею, какая тут награда выдается победителю. Более того, есть ли она вообще? Вдруг я маюсь фигней ради какой-нибудь грамоты, которую можно повесить на стенку или закинуть в самый дальний угол дома, ибо разницы никакой.