- От кого же родила принцесса Анна?

Бенедикт, к удивлению отца, остался молчать.

- Бенедикт! Что значит твое молчание?

- Я не знаю, отец. Этого никто не знает....

У Сашки отлегло от сердца - он ведь уже собирался признаться в преступном адюльтере.

- Удивительно, - хмыкнул король. - Богино, и Вы не знаете?

- Нет, сир, - ответил третий персонаж. - Но я могу узнать.

- Не стоит. Марии-Терезии, моей будущей сватье, это может не понравиться. Или ты, Бенедикт, не хочешь жениться на дочери императрицы?

- Хочу, - твердо сказал сын. - Хоть завтра. И лучше тогда на Кристине - Элизабет вредная очень. Да и малявка еще.

- Ха-ха-ха, - рассмеялся король. - Нет, сын, завтра не получится. Но сговориться надо уже сейчас - вдруг кто из других монархов невесту перехватит? Богино, сегодня же переговори с посланником империи на эту тему. Впрочем, я сам с ним должен поговорить, поскольку свадьба будет лишь прологом к военному союзу. Теперь Вы довольны, полковник де Мож?

- Ваше Величество! Вы самый реактивный из всех знакомых мне монархов. Я создам для Вас лучший егерский полк в Европе!

- Самый реактивный? Что это за определение?

- Самый стремительный, самый быстродумаюший, сир. Ришелье очень высоко оценивал при мне Ваш талант полководца, применяя именно этот эпитет.

- Ришелье - толковый полководец. Это он сумел отбить наше наступление на Тулон в 1746 году и гнал потом до Ассиетты, где мой Себастиано со своими гренадерами уперся и принес нам долгожданную победу.

Тут король повернулся к сыну и сказал:

- Бенедикт, теперь я тебя отпускаю. У меня с мсье де Мож будет приватный разговор.

Вторым следствием фавора Алекса де Мож у короля Сардинии (первым стало присвоение звания полковника) стало переселение в особняк (2 этажа, 8 комнат), расположенный, правда за пределами города, в предместье на правом берегу реки По, близ единственного моста, зато недалеко от полигона, где преимущественно предстояло проводить время личному составу формирующегося егерского полка - и его полковнику, конечно. Паола ходила из комнаты в комнату с восторженным выражением лица, а Сашка, следуя за ней, прикидывал, как можно оборудовать отопление, водопровод, ванную и туалет с канализацией. Не самому, конечно, а той же бригаде рабочих, что станет преобразовывать королевский дворец. В свободное, так сказать, время.

Было и третье следствие этого фавора, которого, на взгляд Сашки, лучше бы не было: он получил право (и одновременно обязанность) бывать на приемах короля. На которых придворные откровенно пялились на новый персонаж сардинского двора, пытаясь сообразить, надолго ли этот пришелец к ним пожаловал. Некоторые с ним заговаривали, но Сашка, видя их неискренность, отделывался общими фразами.

Иным было внимание к нему придворных женщин, высоко оценивших его мужские достоинства. Дамы в возрасте прикидывали, в чьей постели вскоре окажется этот бравый молодец, а молодые вольно или невольно напружинивали походку, поводили ягодицами и поднимали руки к волосам, обозначая рельефнее груди, когда оказывались в поле его зрения. В числе этих соблазнительниц оказались на беду Сашки (так решила его чуйка) и три перезрелые королевские дочери: Элеонора (28 лет), Луиза (27) и Фелицита (26). Были они вполне миловидны (особенно Элеонора, чей точеный античный профиль и голубовато-серые вопрошающие глаза тронули сердце искушенного ловеласа), но имели отцовское, субтильное сложение - малявки же были не в Сашкином вкусе. Хотя была ведь в его жизни Милочка.... Но Паола: ее нельзя, нельзя обижать....

Быть может, Сашке удалось бы избегать общества королевских дочерей, (уделяя львиную долю времени подготовке егерей, с которой, впрочем, вполне справлялись его сержанты), но все тот же Бенедикт явно понарассказывал принцессам баек о невероятном эротизме Алекса, сумевшем обаять одну из венских принцесс, которая из-за него даже пыталась покончить с собой - иначе трудно объяснить ту настойчивость, с которой сестры стали вовлекать его в свои развлечения. То они разучивали пьесу возрожденного из небытия композитора Вивальди, в которой партию флейты непременно должен исполнять Алекс де Мож; то устраивали танцы с включением новомодных вальсов, в которых Алекс просто бесподобен; то галопировали в королевском парке на лошадях, позволяя снять себя с них именно статному полковнику; то настаивали на его участии в игре в волан, которую он модифицировал, заменив деревянные биты ракетками из воловьих жил.... Признаться, вращение в обществе принцесс было выбрано Сашкой отчасти сознательно - во избежание вращения среди женщин менее высокопоставленных и неизбежно доступных (по крайней мере, для французского дворянина, фаворита короля). К тому же принцесс три и они почти ровесницы, им трудно будет уступить друг другу одного мужчину, который со всеми одинаково ласков. Плохо он знал эту троицу....

Перешагнув порог двадцатипятилетия, принцессы Сардинии осознали, что их шансы выйти замуж за венценосного мужчину приравнялись к нулю. Хотя в пору расцвета девичества Элеоноры и Луизы (в 15-16 лет) их прочили по очереди в жены сыну Людовика 15-го (в итоге он женился на испанской инфанте). Теперь их ждало неизбежное пребывание в монастыре, хоть и в роли аббатис (аббатисы, впрочем, могли значительную часть времени проводить вне монастыря, среди людей светских). Какое жизненное разочарование! Они готовили себя к роли возлюбленных, к мужским ласкам, а оказались мужчинам не нужны. И это при том, что придворных мужчин вокруг них полно и многие из них окидывают их восхищенными или даже вожделенными взглядами! Так не сорвать ли им цветы эротических удовольствий, пока они еще в пределах их досягаемости?

Наиболее предприимчивой дамой в расстановке сетей флирта оказалась старшая принцесса, Элеонора. В ней "разгорелся" вдруг охотничий азарт, и она упросила отца взять ее на осеннюю охоту в окрестности городка Аосты, где в замке Сарр кучковалась высокородная охотничья братия. Разумеется, среди охотников был и граф N, с которым она успела обменяться в дворцовых переходах жаркими взглядами. В итоге граф на охоте отличался не слишком, зато по ночам с большим пылом ввергал принцессу в пучину плотских страстей. Как блестели глаза, дрожали губы и сладко екали какие-то внутренности у Кристины и Фелициты, когда они слушали рассказы Элеоноры о пережитых ею страстях! В итоге на весеннюю утиную охоту, в Ступиниджи, они поехали втроем - и угадали: граф N провел первую ночь с Элеонорой, во вторую к ним присоединилась Кристина, а в третью добавилась Фелицита, с которой граф был особенно мил. На этом скоротечная охота завершилась, но воспоминания о пережитых эмоциях принцессы перебирали еще долго.

Кульминацией их романа с графом N стала очередная осенняя охота в Сарре, когда он ласкал их то по одиночке, то a quarto - откуда только силы черпал.... При этом ни одному своему приятелю этот уникальный граф о приключении с принцессами, видимо, не проговорился - иначе весь двор гудел бы от пересудов. Но все хорошее когда-то кончается: небогатому графу N предложили невесту с большим поместьем в Кальяри (!), куда он и уехал - управлять свалившимся богатством своей рукой. Принцессы погоревали, но через некоторое время стали приглядываться к окружающим дворянам: не найдется ли среди них еще такой скрытый сладострастник? Тут их и огорошил Бенедикт своим рассказом о таинственном совратителе принцесс Алексе Чихачеве де Мож....

Меж тем явился октябрь - основной месяц для королевской охоты. Карл Эммануэль и его неизменные товарищи по охотничьим забавам собрались быстро, но с ними пожелала отправиться группа придворных, в том числе и женщины, возглавляемые тремя принцессами. Сашка в этот вояж вовсе не собирался, но вдруг король лично его оповестил:

- Хочу посмотреть, какой из Вас охотник, мсье главный егерь.

- А как же подготовка полка? - заикнулся было Сашка.