— Почему оно вас так испугало?

— Оно меня не испугало, — сохраняя совершенно бесстрастный вид, ответила Надежда.

— Не очень убедительно.

— Давай об этом позже, — отчеканила Надежда. — Я полагаю, что князь Новиков…

«Она боится, что вы ее бросите, шеф», — вдруг сделала вывод Альбина.

От вывода фамильяра я даже вздрогнул. Звучало странно, но возможно Альбина права. Очень похоже, что бесстрашная кавайная княгиня, оказавшись против неожиданно могущественного противника, действительно сейчас боялась остаться одной.

Надежда в этот момент по моей реакции что-то почувствовала, вздрогнула и осеклась. Внимательно посмотрела мне в глаза, но мысли прочитать не смогла и заговорила снова.

— Я полагаю, что князь Новиков предложит вам с Наоми вернуться в род. И мне кажется, с учетом сложившейся ситуации, для вас это будет лучшим решением.

— Почему?

— Потому что ты войдешь в сильный княжеский род, получишь пару жен и будешь спокойно жить. Пусть не хватая звезд с неба, но жить, насколько тебя хватит в освоении дара. Сегодняшние, вернее уже вчерашние события показали, что в ином случае твоя жизнь может стать невероятно короткой.

Вот почему Надежда не забрала подходящую нам четверку с корабля, вот почему высказывалась о нашем будущем и о наборе команды неопределенно. Понятно теперь, что имела в виду вариант мое согласие закончить свою самостоятельность.

— Я пойду бесправным султаном, султанчиком даже, в гарем, а вы останетесь разгребать все здесь одна? Да ерунда же. Так, хотя подождите… если подумать…

— Подумай, — с каменным лицом произнесла ее светлость.

— У меня есть решение, но прежде всего один вопрос.

«Шеф, я бы не советовала»

— Задавай уже, время идет, — холодно произнесла Надежда.

Что-то она в недавнем монологе про время не особо вспоминала. Да и часа еще не прошло, совсем недолго беседуем.

— Ты боишься, что я уйду под крыло Новикова, а тебя оставлю наедине с возникшими проблемами?

Лицо Надежды на пару мгновений исказилось тенью темной трансформации. Она открыла было рот, но говорить ничего не стала. Ну да, имеет право хранить молчание.

— Не обижайся, я специально так провокационно. Мы ведь ввязались в это дело вместе и мне сейчас было весьма оскорбительно думать, что ты всерьез рассматриваешь вариант, что я могу тебя бросить даже не на полдороги, а в самом начале пути. Успокойся, разберемся со всем. Верь мне.

Несколько минут ее кавайная светлость явно не знала, как отреагировать на такую неожиданную для нее подачу.

— Странное ощущение, — после долгого раздумья пожала плечами Надежда. — Мне кажется, что это, наверное, я должна тебя успокаивать, а происходит почему-то наоборот.

— Да, так иногда бывает. Ты уверена, что Новиков захочет со мной поговорить?

— Уверена. И не просто поговорить, а точно попытается вернуть вас с Наоми в семью — он уже через Велльсгаузена связался с Соколовым, чтобы предупредить о своем появлении.

— У меня нет никакой другой семьи, кроме Наоми.

— Не советую говорить об этом князю Новикову столь прямо.

— Постараюсь. Впрочем, надо будет спросить саму Наоми, мне кажется ей было бы неплохо попасть под крыло сильного рода.

— Да, ей стоит задать вопрос… — начала было Надежда, как вдруг осеклась.

В этот момент из огораживающей нас серой пелены показалось движение. Миг, и рядом выходя из мглы нарисовалась изящно двигающаяся, буквально перетекающая словно жидкий металл серебряная лиса. Она запрыгнула на диван, словно ластясь ко мне. Еще пара мгновений и лисица-кицуне обратилась в человека — рядом, взяв меня за руку и подогнув под себя ноги, уже сидела Наоми.

— Рейдзи, мне послышалось, или ты хочешь меня бросить? — мягко спросила, почти промурлыкала она, заглядывая мне в глаза.

— Послышалось.

— Отлично, а то я уже испугалась, — доверительно сообщила мне Наоми и широко улыбнулась.

— Наоми, скажи пожалуйста, как ты сюда попала? — сдержанно поинтересовалась Надежда.

— А я не знаю, Надежда-сама, — с полной непосредственностью пожала плечами Наоми. — Я вас так ждала, так ждала, а вы когда приехали, оба сразу спрятались в кабинете. Я соскучилась, а вы здесь уже так долго сидите… ну я подождала у двери, долго-долго ждала, аж спать захотелось. Потом постучалась, а ответа не было. Испугалась что вы снова уехали, открыла дверь — а за ней мгла.

— Как ты через нее пошла? — обманчиво спокойным тоном спросила Надежда.

— Я присмотрелась и вдруг увидела там силуэт Рейдзи.

— Увидела?

— Ну да, у него фигура синим подсвечена, я к нему и пошла.

«Кто же вы оба такие?»

Этого Наоми не услышала — это были отголоски мыслей Надежды, которые уловил только я. Причем что самое интересное, в оригинале Надежда подумала, используя совсем другие выражения — из тех, которые помогают портовым грузчикам работать во время тяжелой смены. Я даже ошалел немного — такого от ее кавайной светлости совсем не ожидал.

— А вы же закончили? — с детской непосредственностью поинтересовалась Наоми. — Просто вы вроде как упоминали, что ужинать собрались?

— Ты же сказала, что спать хочешь?

— Я спать хочу, но кушать я тоже хочу, — сонно протянула Наоми, широко зевая.

— Мы же закончили? — посмотрел я на Надежду.

Она не ответила, просто кивнула. Но, глядя в ясные огромные глаза ее кавайной светлости, я снова услышал отголоски ее мыслей.

«Все только начинается», — прочитал я в ее взгляде.

Когда после разговора с Новицким Надежда покинула кабинет, у нее в голове царил сумбур. Предположения и догадки мешались в полнейшую кашу, а мысли то и дело сбивались на воспоминания о поцелуе в отеле. Усилием воли взяв себя в руки, Надежда очистила голову, возвращая ясность сознания.

Оказавшись у себя в комнате, посмотрела на часы. Три часа ночи. В Москве сейчас восемь вечера. Подумав немного, Надежда отправила с ассистанта сообщение своему наставнику и навигатору. Ответ получила почти сразу же, и уже через десять минут — потребовавшиеся на создание якоря, она достала из пространственного кармана портальный амулет. В мире подобных артефактов были единицы — и один из них, раньше принадлежащий императрице Ольге, сейчас находился у нее.

Настроен портальный канал был на кабинет президента Российской Конфедерации в Московском Кремле, где Надежда и оказалась, шагнув в возникший перед ней мглистый овал портального окна.

Сергей Александрович сидел в высоком кресле за рабочим столом. Столешница как обычно чиста, за спиной два портрета. Ее императорское величество Ольга — правящая государыня императрица, и государь император Александр IV.

Во всех государевых учреждениях Российской Империи вот уже почти семь лет вешали по два портрета: после Парижской катастрофы двадцать первого года, когда во время Генеральной ассамблеи ООН погибли или пропали практически все правители Большой на тот момент еще Четверки, тело государя-императора так и не нашли. Официально о его смерти объявлено еще не было, коронация Ольги пока так и не была проведена.

Надежда, бросив короткий взгляд на портреты монарших особ, села напротив и подробно рассказала Сергею Александровичу обо всем случившемся. С самого начала, с момента прибытия в Нагасаки. Рассказала о впечатлениях о Новицких, рассказала, как приняла решение возглавить команду по практической стрельбе и со следующего года принять участие в турнире. Подробно рассказала и о матче кровавого спорта, и о том, как просила о помощи Бастиана Валленштайна. Не говоря прямо о некоторых вещах, но намекая на них так, что не было иных толкований произошедшего.

Выслушав девушку, Сергей Александрович долго думал.

— Надя, — вздохнул наконец он. — Прошу тебя, рассмотри пожалуйста внимательно возможность варианта сделать то, что всем понятно, но об этом никто не говорит вслух.

Не сразу до Надежды дошел смысл сказанного.

— Это приказ или просьба, Сергей Александрович? — ровным голосом поинтересовалась она.