Должен быть выключатель — я понял это, когда Ангелина нажала кнопку и лестницу осветило. Неяркий красный свет, как будто аварийное освещение. Но теперь конец лестницы стал виден. А глубоко спускаться — метров пятьдесят.

— Пойдем, — взглядом позвала меня за собой Ангелина и начала спускаться.

Я шагал следом за ней по ступеням и думал. Спросонья мысли в кучу не сразу собрались, а сейчас…

«Альбин, а это точно Ангелина?» — вдруг спросил я, глядя в спину спускающейся вниз девушке.

«Судя по мимике тела, она», — тут же ответила Альбина.

Ну да, что-то я ерунду спросил. Я ведь тоже ощущаю знакомую ауру, знакомые — едва-едва пробивающиеся через ментальные щиты эмоции.

Мы к этому моменту уже почти спустились вниз. Отсюда я видел, что впереди — длинный коридор, куча решетчатых дверей. Как в тюрьме. Причем как в современной тюрьме — стены серые, у каждой двери панели доступа перемигивающиеся красными и зелеными огоньками, на бетонном полу оранжевой краской нанесена разметка.

Похоже, действительно здесь может находится источник тяжелой ауры этого места.

— Энжи, — окликнул я девушку.

— Да? — не оборачиваясь, спросила Ангелина, преодолевая последние ступеньки.

— Ты почему маску еще не сняла?

— Вот поэтому, — обернувшись, неопределенно пожала она плечами.

Сначала я не понял, почему «поэтому». А потом, когда ее глаза вдруг загорелись ярким фиолетово-лиловым сиянием, вдруг как понял.

Сияние, вспыхнувшее в глазах спрятавшейся под личиной Ангелины незнакомки, за краткий миг заполонило все вокруг. Я словно оказался в световом коконе; одновременно с этим ощутил, что пропал контроль над телом — как будто астральную оболочку аккуратно отделили от физической. Душа моя в теле осталась, но духом я словно воспарил в невесомости.

Едва подумал, что сейчас душа снова отправится в полет — в очередную имитацию реальности, в воспоминания или куда подальше, как вдруг ощущения тела вернулись. Очень знакомое чувство, как будто всего обезболивающим обкололи, которое только-только отходить начинает. Так уже было со мной однажды — на поляне ритуала во время появления в этом мире. И, как и тогда, ясность мыслей полная. Очень четко ощущая процесс, я только что сделал первый глубокий вдох. Правда, дышал я как будто несамостоятельно — тело существовало словно отдельно от меня.

Фиолетово-лиловое сияние вокруг утихало, распадаясь на отдельные всполохи, которые тоже постепенно начали меркнуть. Фигура незнакомки под личиной Ангелины напротив вновь обретала контуры. Девушка по-прежнему стояла без движения прямо передо мной. Сияние осталось только в ее глазах, и я смотрел только в них, не в силах отвести взгляд. Даже не понять — или это время остановилось, или…

Нет, время идет как обычно: как раз сейчас скрипнула тяжелая дверь неподалеку, из нее появилось четверо человек. На всех разномастная и неприметная гражданская одежда, но при этом у всех одинаково безликие серые лица. Очень товарищи похожи на тех четверых, кого я встречал в Польше — когда меня вели на допрос в подвал контрразведки. Тогда, правда, на конвоирах были серые мундиры, но вот внешность и повадки заметно похожи.

Четверо безликих мужчин — реально безликих, отведи взгляд и лицо не вспомнишь, уже подошли ко мне ближе. Видел я их теперь на периферии зрения, потому что сам по-прежнему безотрывно смотрел в фиолетово-лиловое сияние глаз «Ангелины». Несамостоятельно — сам я не мог пошевелить даже глазами, полная блокировка собственной воли. Зато мысли по-прежнему вроде свободно текут. И сходились мысли в одном: как я так неожиданно и вдруг глубоко попал в неприятную ситуацию.

Очень, очень неприятно — подумал я так, чтобы грязно не выражаться. И почувствовал, как поднимается внутри волна раздражения. Знаю уже это чувство, которое переходит в злость, а потом в ярость. Вопрос только — сработает ли это сейчас, после того как призрачный волк меня покинул?

«Альбин, как думаешь?»

Молчание, никакого ответа.

«Альбин?»

Скорее всего дело в сиянии, в световом коконе котором я недавно оказался: в это время свет или заглушил, или отсек от меня Альбину. Неприятно. Впрочем, не в первый раз мы «расстаемся», надеюсь с ней все хорошо.

Четверо безликих мужчин между тем встали рядом со мной, беря в коробочку. Одаренные, все четверо — действуя споро и слаженно, они постепенно перехватывали у скрывающейся под маской Ангелины незнакомки контроль. Меня буквально пеленали — так же, как мы недавно прикручивали Гэндзи скотчем ко стулу, только сейчас в роли скотча выступали ментальные путы — которыми оперировал каждый из появившейся четверки.

Им потребовалось некоторое время, после чего у каждого в руке оказалась энергетическая плеть моего поводка. Раздалась короткая команда (на польском), и ощутив импульс чужой воли, я зашагал вперед по коридору. Как робот, передвигаясь словно на деревянных ногах. Впрочем, шел довольно бодро — уровень умения по сравнению с младшей сестрой Лещинской, просто космос. Внешне я даже почти как обычный человек иду.

Спрятавшаяся пол личиной Ангелины незнакомка осталась на месте, пропуская меня вперед. Проходя мимо, в лицо — в ставшие обычными глаза, заглянуть ей я не смог, по-прежнему глазами не пошевелить. Но скорее всего это все же Ядвига — очень уж знакомый свет сияния глаз, очень уж характерные повадки безликих спутников, да и язык польский.

Пленившая меня девушка, оказавшись за спиной, двинулась позади. Я не видел, но дополнительно почувствовал оказавшийся на шее словно поводок удавки. Явно контролирует меня, несмотря на четверых рядом идущих безликих.

Если это не Ядвига, то кто? — попробовал я было построить догадки. При этом неожиданно вдруг понял то, что мне следовало бы понять гораздо раньше: если проанализировать возможности Ангелины, которая собиралась искать ответы как приговоренная к смерти принцесса клана, если посмотреть на происходящее с ее стороны, то — учитывая жизненные обстоятельства, для нее лично обращение к Ядвиге за помощью выглядит вполне логичным. Если Ангелина хочет сохранить будущее, сохранить шанс на власть и влияние, то Ядвига вполне может ей в этом помочь. Да, риск есть — но если дело выгорит, то Ядвига может ей предложить лучшее из имеемых у Ангелины сейчас вариантов будущего.

Вот он и ответ, почему и я, и Альбина ничего не заподозрили: чужую психоматрицу маг-менталист на себя может надеть только после добровольного согласия. Что скорее всего и произошло, когда Ядвига с Ангелиной встретились и договорились.

Вот говорила мне Альбина, что надо решать вопрос, а я тянул. Рано, рано… уже вот поздно стало. Как-то вдруг полностью и бесповоротно я понял, что потерял Ангелину. Нет, она наверняка жива и в полном здравии, но без помощи Ангелины, без ее предательства, спрятавшаяся за ее личиной незнакомка просто не могла здесь оказаться.

Внутри между тем все сильнее тлело глухое раздражение — на себя, на ситуацию. И постепенно раздражение переходило в злость. Знакомое чувство, знаю к чему ведет. И если я сейчас разорву путы, и начну метать молнии (если получится и если начну — мелькнуло опасение), к чему это приведет? Допустим, вот развалил я всех пятерых, дальше что? Только бежать. А куда? Еще раз убить принцессу Ядвигу — не очень хорошая идея. С другой стороны, я недавно и так слишком долго медлил, откладывая решение вопроса с Ангелиной, и к чему это привело? По мере размышлений делал уже привычные паузы в мыслях — неосознанно, ожидая услышать комментарий Альбины. Но ответа так и нет — звенящая пустота.

Фамильяр или заглушена, или уничтожена недавней вспышкой сияния, которая лишила меня свободы воли. Впрочем, в то что Альбина уничтожена — я практически не верил. Она — часть моей души, и сколько раз уже сохраняла себя при памяти, в гораздо более сложных ситуациях — взять хоть недавний вояж в загробный мир. Поэтому надеюсь, Альбина жива — из многих передряг она уже выходила, к тому же она связана с моей душой. И, как она говорила, убить ее может только сильный маг менталист…