Резкий рывок и маска оказалась разорвана, а в руках у Гэндзи я заметил небольшой черный ободок зубчатой короны. Она была спрятана в маске — вот почему ее Гэндзи постоянно с собой таскает!

Сила, идущая от этого артефакта — проснувшегося, едва рука Гэндзи его коснулась, меня буквально ошеломила. Аура разошлась по сторонам настолько сильная, что я даже невольно отшатнулся. И не только я — попятился назад и Магнуссон негромко ругаясь (неслыханное для него дело), да Сильва так и вовсе запнулся, едва не упав.

Почувствовали силу артефакта не только мы — по собравшейся на площади перед огромной массе тварей словно волна прошла. Тысячи горящих демонических огнем глаз повернулись в нашу сторону.

— Гэндзи, не вздумай! — закричал я, глядя как он поднимает корону над головой.

Не знаю почему, но надеть эту черную корону мне показалось не очень хорошей идеей.

Крикнул и удивился сам себе — ну зачем? Впрочем, промолчать не смог — в руках у японца, судя по всему, страшно мощная штука. От нее буквально тянет опасностью.

Но кричал, на самом деле, я зря. Ну вот смысл моего крика? — как будто он возьмет вдруг и передумает. Если предотвращать, то нужно прямо сейчас стрелять ему в затылок — только так, думаю, можно остановить процесс.

Стрелять в японца я не стал. Аура от невзрачного черного ободка с острыми зубьями идет конечно сильная и опасность чувствуется, но кто его знает, какой будет эффект от использования. Некоторые люди и огнестрельного оружия боятся; сейчас же, когда безбашенный японец стоит напротив толпы демонов, по логике событий он этот артефакт — а это, несомненно, мощное оружие, против демонов должен применить.

Наверное.

На мой предупреждающий крик Гэндзи, вполне предсказуемо, даже не отреагировал. Он уже, быстрым уверенным движением, надел корону себе на голову. В этот же момент в клочья разлетелись его перчатки и наручи — браслеты-негаторы у него теперь, как и у меня, сняты.

Полчища тварей, которые до этого замерли, взвыли все одновременно и вдруг. Рев, скулеж, утробные крики — ощущение, словно толпа демонов приветствует своего повелителя. Гэндзи, так и не оборачиваясь на нас, пошел вперед.

— Сидеть! — вдруг произнес он, и голос его, многократно усиленный эхом, разлетелся по округе.

На самом деле я не уверен, что сказал он именно это — слово было произнесено на японском. Просто еще до того, как разлетелось по округе эхо, адские гончие все как одна, присели. Некоторые костяные мутанты опустились на одно колено, многие из них попятились с опущенными плечами, настолько силен оказался голос Гэндзи. Он продолжал идти вперед — по мере его продвижения демонические твари перед ним расступались, как море перед Моисеем.

Похоже, надо было стрелять.

— Что он делает? — негромко, сквозь зубы, спросил Магнуссон.

Мне тоже не было понятно, что делает японец. Но сам он, похоже, сомнений не ведал — уверенно шел вперед, не обращая внимания на припадающих к земле тварей. Оказавшись рядом с чадящим черным дымом краем провала, он прошел прямо по языку лавы демонического пламени. Сапоги и поножи его плавились, опадая чернеющими обломками, но показавшаяся кожа выглядела невредимой.

Разумом я понимал, что давным-давно пора отсюда валить, и как можно дальше. Но неведомая сила, вновь накатившее странное оцепенение, держала меня на месте.

Гэндзи между тем остановился прямо перед краем провала и широко раскинул руки, запрокинув голову. Его глаза — даже отсюда вижу, ярко засияли багрянцем демонического пламени, кисти рук объяли красные всполохи. Напротив него, на краю пышущей лавой и черным дымом воронки провала, сформировалась созданная из багряного пламени фигура.

Он собирается проходить инициацию в демоническом пламени — догадался я.

— Дим, надо валить отсюда, — услышал я голос Магнуссона.

— Дим, Магни дело говорит, — мгновенно согласился с ним да Сильва.

Звуки их голосов стряхнули с меня снова накатившее оцепенение. Вот раньше не могли сказать? Не отвечая вслух, я попятился. Параллельно подумал, что в этом мире есть серьезные люди с большими головами, они умные и мудрые, пусть сами решают возникшие здесь проблемы. Нам же пора сваливать в Лондон, я Надежде обещал там завтра быть.

С такой мешаниной мыслями я сделал шаг назад, как вдруг по ушам ударило звуком взрыва — настолько сильного, что я на некоторое время оглох. В звенящей тишине — отступая на несколько шагов назад, наблюдал как взорвался огнем аватар демонического пламени, в который только-только собирался зайти Гэндзи. Его, кстати, приложило гораздо сильнее чем нас — японец как стоял, так и пролетел десяток метров, врубившись в смешавшуюся толпу заволновавшихся и взвывших тварей.

Из вспышки, сопровождающей уничтожение аватара демонического пламени, появилась фигура. Женская. Присмотревшись, я с замиранием сердца понял, что знаю ее. Наша давняя знакомая — высокая краснокожая демонесса, которая встретила нас в Инферно, став причиной гибели Надежды. И демонесса сейчас, совершенно не обращая внимания на отлетевшего прочь Гэндзи, грациозно шагала прямо в нашу сторону. А конкретно — в мою, я чувствовал ее взгляд.

Демонесса шла, выразительно покачивая бедрами — агрессивно-сексуальная аура от нее такая, что я обратил на этот момент внимание даже несмотря на творящийся вокруг конец света. За приближающейся к нам демонессой вилось и толкалось около сотни тварей, ни одна из которых не осмеливалась ее обогнать.

Демонесса приближалась. Я смотрел в красные глаза с черными зрачками, чувствуя воздействие чужой воли. Серьезное воздействие — меня буквально вдавливало в землю, заставляя опуститься на колени. На колени я опускаться был не готов; при этом возникли ощущения, как когда-то на поляне ритуала, когда неумелая младшая Лещинская пыталась управлять моим телом.

Не знаю, сломало бы меня сейчас или нет. До конца поединка взглядов дело не дошло: на пути демонессы, очень неожиданно, встал Гэндзи. Я уже и забыл про него, а вот он явно не собирался теряться из виду, придя в себя после атаки.

Как раз сейчас, пока я отходил от тяжести обрушившегося на меня ментального воздействия, он что-то сказал на японском демонессе. Резко, грубо, угрожающе. Она в ответ только улыбнулась, обнажив ряд тонких клыков. Отпустив меня своим вниманием, сменила направление и подошла к Гэндзи ближе.

Лицо японца искривило гримасой, в которой смешались боль, удивление, страх. Он, похоже, только что понял, что силы совсем не равны. Гримаса стала выразительней — Гэндзи определенно пытался сопротивляться, но демонесса только усмехнулась. Разные весовые категории — она едва заметно рукой взмахнула, и из японца словно стержень воли вытянули. Гэндзи моментально обмяк, плечи его поникли; он сейчас смотрел на демонессу сверху-вниз.

Ни следа недавней резкости и грубости, ни следа недавней гримасы — выражение лица как у счастливого ребенка, в глазах радость и преданность. Демонесса мягко коснулась щеки парня, после этого ее глаза вдруг ярко блеснули алым, а Гэндзи снова отправился в полет — на десяток метров, остановившись только ударившись в стену уцелевшей части главного корпуса.

В этот момент я и ударил. Пучок молний с неба воткнулся прямо в демонессу, сгрудившихся за ее спиной тварей разметало в пыль. Жахнуло так, что Магнуссон и да Сильва припали к земле, чтобы не упасть, а я сам отшатнулся назад на пару шагов. Демонов по площади разметало — те, кто не испарился во вспышках молний, разлетелись по сторонам дымными кусками плоти.

Ничего себе я исполнил! — даже сам себе удивился. Вот только демонесса от столь могучего удара с небес даже не кашлянула. Оставшись на площади почти одна, она огорченно покачала головой, и вдруг неуловимо резким жестом махнула в мою сторону. Я как стоял, так и полетел; демонесса, площадь перед главным корпусом лечебницы, провалы, пышущие дымом и лавой, лезущие и лезущие из них полчища тварей — все начало стремительно удаляться.