— О, она всё же дурная⁈ Это ты с безропотными-безотказными девочками-служанками привык быть героем, а ей только скажи, кем на самом деле её считаешь. То-то смеху будет, когда она тебя хорошенько запечёт в ответ. Ты свой язык не контролируешь, а она — не контролирует свой огненный дар! Отличная парочка получится, просто загляденье! Кстати, ещё раз напомнить, с кем она тебя всё время сравнивать будет? Может поделишься уж наконец секретом, чем же ты намерен превзойти Его?

— Я не такой кретин, как этот торгаш, который только и умеет, что плодить врагов!

— А у тебя, значит, проявилась масса ранее скрытых достоинств? Ты никак закончил семестр первым на потоке? Или может быть ты в тайне от меня запатентовал какие-то уникальные плетения? Ты конечно мой братик, но давай будем честными, рядом с тирром Аллином Мердгресом смотришься как-то серенько-скромненько. Или может я что-то о тебе не знаю? Или твоё главное достоинство — невероятная скромность, которая не позволяет выставлять напоказ свои лучшие качества?

— Этот ваш бесценный Аллин жив только до тех пор, пока отец не решит вопрос власти! Тогда ему не поможет даже то, что за него отказываются браться наёмные убийцы!

— Кстати, братик, ты же не вошёл в число тех, кто едет на стажировку в Эльфару. Почему ты не отправился в пустоши? Разве ты не хотел попрактиковаться в истреблении нежити? — спросила Виола и, увидев сбитый с толку взгляд брата, выскользнула за дверь не дожидаясь ответа. Что хотела, она уже успела узнать, а брат, переключившись на последний вопрос, собьётся с мысли и забудет, что он только что ляпнул сгоряча.

Год 5099 от явления Творца, вторая половина января

Место действия: Минк-Ваньяр, база Ордена сострадательных

С некоторых пор для некоторых жителей Гренудии пробуждение ото сна или сходного состояния стало одним из самых суровых испытаний, какое только можно себе вообразить. И сегодня черёд пережить это дошёл до Камало Вененосо. Много лет удача покровительствовала этому хитрому, умному и беспринципному авантюристу, позволяя крутить дела различной степени аморальности и оставаться невредимым. И вот он открыл глаза и понял, что на этот раз, похоже, вляпался.

Нельзя сказать, что перед его глазами обнаружилось что-то ужасное. Но если последним воспоминанием был привычный рабочий кабинет, а сейчас взгляд ласкает «небо в клеточку», то повод для беспокойства, определённо, есть. Камало лежал под тонким одеялом, боясь пошевелиться и привлечь к себе внимание. Однако ничего страшного не произошло ни через минуту, ни через пять. И он всё же решился сесть и осмотреться.

Обстановка, мягко говоря, не радовала. Он оказался на жёсткой, узкой кровати, стоявшей в довольно просторной комнате, в которой он насчитал ещё семь таких кроватей. На них сидели или лежали подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Из одежды на всех были исключительно набедренные повязки. Необычным в этих подростках была, отражённая в их позах и лицах, полнейшая апатия и безнадёга. Никто не разговаривал и ничего не делал. Как оказалось, на самом Камало из одежды тоже была только такая же повязка.

— Кто-нибудь может мне объяснить… — попытался он прояснить ситуацию и вдруг осёкся. Его голос звучал непривычно звонко, по-мальчишески. Беглый осмотр тела показал, что ему можно дать не больше, чем те же четырнадцать-пятнадцать лет, что и у остальных.

— Ничего хорошего, — бесцветным, усталым голосом ответил один из «сокамерников», — Ты ведь тоже ещё недавно был взрослым мужиком?

— Вы тоже? — ещё не до конца осознавший масштабы произошедшего, Камало ответил вопросом на вопрос, что было не слишком вежливо. Но тут всем было плевать на политесы.

— Угу. И ещё магии лишились.

Снова повисла пауза, во время которой бывший авантюрист с ужасом понял, что он не чувствует больше своего источника. Захотелось завыть от накатившей смертельной тоски и осознания, насколько слабым и беспомощным он внезапно оказался. Попытки что-то узнать у своих собратьев по несчастью показали, что все «мальчишки» попали сюда не ранее, чем неделю назад. За всё время тут происходили только два типа событий: регулярная кормёжка и появление новичков по утрам. Как новенькие оказываются в камере никто не видел, так как это случалось, пока все спали. Единственное, что смог выяснить своими расспросами Камало, что остальные внезапно омолодившиеся были далеко не честными тружениками, хоть никто явно в своих грехах каяться не спешил. И попали сюда они из самых разных мест, но в основном из тиррств королевства Мингр.

На третий день пребывания Камало в этой юдоли скорби, дверь в камеру внезапно распахнулась. Следом вошли пятеро крепких воинов, которые рубленными, короткими командами и дозированными подзатыльниками выгнали «подростков» в коридор, где заковали всех попарно в кандалы. Далее четыре пары изрядно струхнувших парней отконвоировали по серому коридору без окон до очень странного зала. В лексиконе Камало не было слов, чтобы описать стоящую перед шлюзовой камерой беспилотную транспортную капсулу. Да и не до любопытства ему было, когда его без слов грубо усадили на сиденье и зафиксировали в нём металлической рамой с мягкими накладками. И лишь когда также зафиксированными оказались все его товарищи по несчастью, один из мрачных воинов, перед тем, как захлопнуть дверь капсулы, с гнусной усмешкой сказал:

— Теперь хотите вы или не хотите, но в скором времени все вы станете просто образцово-хорошими мальчиками. Приятной дороги в Драфур!

Год 5099 от явления Творца, конец января

Место действия: Королевство Гренудия, Ограс.

С тех пор, как стало ясно, что поездка отличников в Эльфару отменяется, оставшиеся в столице студенты жили по принципу «кто во что горазд». Возобновление занятий начнётся только в середине марта, так что пока у неуехавших получились незапланированные каникулы. Конкретно для Аллина это вылилось, на удивление, в самый спокойный период с момента его инициации, как мага. Причиной спокойствия было то, что большую часть времени он проводил в особняке Мердгресов, полностью увлечённый освоением новых знаний. Совсем уж превратиться в замшелого затворника-социопата ему не позволяла недавно обретённая невеста, для которой Аллин сейчас стал единственным светлым пятном в начавшейся чёрной полосе жизни.

Свидания с Элеонорой почти сразу превратились в ежедневный обязательный ритуал. Причём, если быть честным с самими собой, младшей Мердгрес всё больше и больше получал удовольствие от подобных встреч. И, уж тем более, не воспринимал их как тягостную повинность. Чаще всего они с принцессой проводили время гуляя либо по опустевшей территории Академии, либо по не менее пустынному парку, примыкающему к королевскому дворцу. Разговаривали молодые люди вроде бы ни о чём, но с каждым днём всё лучше и лучше узнавали и понимали друг друга, хоть и не спешили пока обмениваться какими-то особо важными секретами. Такой формат свиданий очень нравился юноше, в прошлой жизни не успевшему прочувствовать прелесть душевного общения с нравящейся представительницей противоположного пола. Но, к его сожалению, по настоянию принцессы, раз в несколько дней ему также полагалось присутствовать на обеде с королём и королевой. И хотя во время подобных трапез её коронованные родственники вели себя с молодым тирром предельно вежливо и корректно, можно даже сказать — любезно, но это не мешало Аллину всё время ощущуать себя Штирлицем на пирушке в гестапо. Это ощущение ему дарили неподдающиеся расшифровке взгляды, бросаемые на него королевой-эльфийкой, тем ещё остроухим Мюллером.

Все остальное время Аллин делил между своей импровизированной лабораторией в особняке и дуэльным залом там же, где испытывал всё то, что удалось наисследовать. Именно поэтому он оказался совершенно потерян для окружающих рангом ниже принцессы. Новые знания дразнили, будоражили воображение, но ускользали, не даваясь в руки. Всё же попавший в руки артефакт и книги скорее рассказывали о том, что возможно, но утаивали ответы на вопрос «как это повторить?». Однако молодой артифактор не только не отчаивался, а скорее наоборот, преисполненный энтузиазма экспериментировал и размышлял, размышлял и экспериментировал.