К началу церемонии всё в том же соборном храме противостояние между сторонниками различных слухов достигло своего апогея. Так что прихрамовая площадь была под завязку забита народом, желающим увидеть и услышать всё самолично. Когда в назначенное время зазвонили колокола и из кареты с гербами Алантаров вышли рука об руку Винсент с Гианарой, над площадью пронёсся возмущённый рокот.

Все три часа, пока внутри храма шло таинство возведения наследника в ранг законного правителя страны, толпа на площади продолжала гадать, означает ли появление в храме молодой жены наследника именно то, чего опасается большинство или же принц привёл свою красавицу-супругу исключительно в качестве гостьи? Последнее также было бы значительным отступлением от традиций, но относительно безобидным и вполне допустимым.

И вот снова грянули колокола и растворились массивные, окованные бронзовыми полосами двери соборного храма. Рука об руку к возбуждённым жителям столицы вышли Винсент и Гианара, головы которых венчали сияющие на солнце золотом и драгоценными камнями королевские короны. Над многотысячной толпой на миг повисла напряжённая, звенящая тишина. Ожидавший приветственных криков новоявленный король замер, удивлённо и растерянно глядя на замершее на площади людское море. Толпа безмолвствовала, принц молчал. Онемели и все присутствующие аристократы.

— Изменник, ты не наш король! — вдруг разрушил наступившую тишину яростный крик откуда-то из толпы, уже через миг поддержанный многотысячным одобрительным гулом.

Действующий строго по уставу десяток стражников, стоявших ближе всех к тому месту, откуда раздался крик, рванули прямиком в толпу, с застывшей на лицах решительности изловить и покарать смутьяна. Но на их пути стояла глухая стена из крайне мрачных и злых людей. Попытка пробиться силой закончилась тем, что излишне рьяные служители порядка, несмотря на доспехи и подготовку, очень быстро оказались на брусчатке с разбитыми головами и залитыми кровью лицами.

Однако собравшийся на площади народ, в массе своей, обладал отменным инстинктом самосохранения. Потому коллективный разум быстро сообразил, что события начинают развиваться в направлении побоища. Потому люди сдали назад и начали торопливо покидать площадь, пока растерянность у новоявленного короля не переросла в ярость и необдуманные приказы.

А на лицах немногочисленных аристократов, стоящих вокруг короля и королевы, застыли непонимание и изумление: никогда ещё коронация не завершалась беспорядками. Что же теперь будет?

В то время, как в столице происходили воистину эпохальные события, в школе эйра Айнтерела, по случаю коронации, зверствовал отводя душу эйр Айнтерел. В освоении навыка сархар у подрастающего поколения сегодня произошёл неожиданный прорыв, так как проще было научиться сливаться с эфиром и успевать реагировать на летящие фотоны, чем переживать на себе последствия отвратительного настроения своего сурового наставника. Прежде всегда бывший образцом спокойствия и невозмутимости, эльфарский аристократ-изгнанник сегодня дал волю всему тому, что слишком долго в себе сдерживал. Для психического здоровья одного конкретного индивидуума это, вероятно, было правильное решение, а для всех окружающих — совсем наоборот. Эльф полыхал праведным гневом на остроухую безмозглую дуру, готовую ради призрачной химеры власти подвергнуть смертельному риску и саму себя, и всех, кто ей поверил. Да и всю страну за компанию втравить во внутренние конфликты.

За прошедшее с визита мерла Рислента-младшего время, ему так и не удалось встретиться со ставшей очень занятой принцессой. У той теперь было слишком много «неотложных дел». Вероятнее всего они сводились к созданию самой себе и окружающим огромных проблем в будущем. И эйр всё больше склонялся к мысли, что среди этого вороха забот эльфийской красавицы, очень много тех, которые его давешний визитёр называл несовместимыми с долгой жизнью. Если слухи подтвердятся и окажется, что она действительно короновалась наравне с мужем, то это будет крушение всего, над чем Айнтерел трудился последнее время, пытаясь укрепить её положение и обезопасить жизнь.

Даже самые верные его сторонники здесь, в «школе», Роб Милнер и Дэнар Стейн высказались не слишком одобрительно относительно этих слухов. Ещё бы, ведь у людей за тысячелетия, вполне обоснованно сформировалось мнение о долгоживущих северных соседях, как о беспринципных расистах, для которых жизни других разумных значат не более, чем грязь под ногами. Королева-эльфийка на троне никогда не будет пользоваться лояльностью подавляющей части населения. Разве что посвятит годы беззаветному подвижническому труду на благо сирых и обездоленных. Но представить себе Гианару в роли заботливой и бескорыстной «матушки-заступницы» для сирот, калек и нищих было не проще, чем создать белого и пушистого лича-гуманиста-вегетарианца.

Зачем она так прямолинейно рвётся к власти над людьми? Чего она на самом деле добивается? Та сказочка, рассказанная ему чуть больше двух месяцев назад в свете последних событий не стоила и выеденного яйца. Вчера он прижал к стенке одного из свитских принцессы и тот раскололся, что у Эльфары огромные проблемы с соседями. Что ни о каком завоевании соседнего человеческого тиррства теперь речь не идёт. Попытка вторжения сразу же закончилась разгромом, а следом уже обозлённые люди перешли границу, взяли приграничные крепости и скоро окажутся под стенами столицы, если ещё не оказались.

Для Айнтерела оказалось особенно неприятно, что его, «ближайшего сподвижника» принцесса в известность о столь драматическом изменении геополитической ситуации уведомить «забыла». Она не считает нужным давать ему больше информации для размышлений? Или исходит из того, что фигурам не полагается знать слишком много о планах игрока и «ситуации на доске»?

Когда в зал заглянул Дэнар Стейн, эйр решил, что на сегодня с подрастающего поколения хватит и самое время узнать подоспевшие последние новости.

— Как прошла коронация? — спросил эйр, стараясь сохранять отрешённый, скучающий вид. В отличие от загнанных, потных, ели передвигающих ноги учеников, он вполне мог себе позволить такое выражение лица.

— Отвратительно, — мрачно сказал, словно выплюнул Дэнар, — вопреки нашим надеждам, короновались оба. И он, и она. Народ это, мягко говоря, не оценил.

— И в чём выразилось это неодобрение? — вопросительно выгнул бровь эльф, прекрасно понявший, куда дует ветер.

— Свист, проклятия, беспорядки, — зло выдал бывший убийца, — Отличное начало нового царствования. Попытки ареста зачинщиков прямо на пощади закончились смачной потасовкой, в которой пострадала пара десятков стражников и около пары сотен зевак, в основном из-за давки. Толпа отбила всех, кого пытались схватить. В городе уже появилась новая мода писать на стенах проклятья в адрес нового короля и пожелания поскорее сдохнуть — королеве.

— Надеюсь у короля Винсента хватит благоразумия не обострять ситуацию и не пытаться карать недовольных, — медленно, будто себе под нос, проговорил эйр Айнтерел, явно сомневаясь в умственных способностях своего бывшего ученика.

— После того, что он сделал сегодня — вряд ли, — покачал головой молчавший до сего момента хмурый Марвел. — Были бы у него или его советников хоть зачатки здравого смыслы, не было бы такой коронации.

Год 5099 от явления Творца, середина января

Место действия: Королевство Гренудия, Ограс.

Новоиспечённый король Гренудии Винсент III Алантар впервые восседал на почётном месте главы государства во время заседания кабинета министров. Поводом для собрания стали совершенно беспрецедентные новости, поступившие сразу по линии всех, кто был хоть слегка ответственным за шпионаж у соседей. На севере творилось такое, что в пору было проверять агентов на употребление галлюциногенов. Если верить донесениям, то «бесконечно мудрую, великую и непобедимую Эльфару» с одного щелбана отправило в нокаут никому не известное, нищее тиррство на задворках аморфного королевства Мингр. И не просто отправило в нокаут, но теперь ещё с особым цинизмом насилует бесчувственное тело главного насильника и беспредельщика всея Ойкумены.