Найв VI очень живо представил, что у него стены не сильно выше и народа не намного больше. И благоразумно нарываться не стал. Даже тогда, когда в конец оборзевший советник по экономике тирра Минка, некий мерл Рислент, выпустил в обращение монеты собственной чеканки. Что было совсем обидно бедному корольку, ибо монет было отчеканено неприлично много, а портрет на них — не его, а Ромма.

Формально Ромм и оставался вассалом короны, но величество не рискнул ни разу возразить, даже когда на новоприобретённых территориях тирр Минк, совершенно не по понятиям, лишил статуса аристократов всех недовольных новыми порядками. А порядки были очень простые: простолюдинов по своему произволу обижать нельзя, а то будет сикирь-башка; размер взымаемых с простолюдинов податей строго регламентирован и за любую попытку взять что-то сверх — лишение титула и земель. Суды — только по законам тиррства, без оглядки на мнение владельца земель, где происходит суд. Убийство и изнасилование кого бы то ни было — преступления. Вызов на дуэли заведомо более слабого — повод поучаствовать в переигровке, но уже с минкскими гвардейцами, от которых ни один читтер живым не ушёл. И так далее, что категорически не вязалось с привычной аристократической вольницей. Тут надо пояснить, что схожие условия порождают сходные решения. Не только ихтиозавр похож на дельфина, но и мингрский аристократ как две капли воды похож на польского шляхтича. В тех землях, что ещё не попали под железную пяту тирра Минка. У нас же порядки внедрялись самые что ни на есть сталинские: аристократ — это холмик привилегий и Эверест ответственности с обязанностями. К моменту провозглашения королевства, Минк уверенно подойдёт сильным, поджарым и с очень крепкими, острыми зубами.

А пока Другой мир продолжал жить тихой, привычной жизнью, даже не подозревая, как незаметно подрастают Сцилла на севере и Харибда на юге[119]. Фусэки «Большой Игры» незаметно завершалось, приближалось время перехода в тюбан[120] партии, на кону которой стояло будущее этого мира.

Прошло более восемнадцати лет с момента окончания первой книги, рассказывающей о приключениях ещё одного попаданца в «Другой мир». К началу описываемых событий тишь да благодать да отсутствие перемен в Гренудии напоминало благостный покой в квартире дяди Васи-алкоголика, который благодушно распивал вторую бутылочку беленькой даже не подозревая, что под дверью его квартиры братва, коллекторы и судебные приставы решают, по каким понятиям будут делить его имущество.

Два видящих мага, один на севере, другой на юге приготовились перекроить все обитаемые земли в соответствии со своим видением желаемого будущего. Получилось так, что на момент зимнего бала в Академии магии в Ограсе Ойкумена «Другого мира» была уже беременна глобальными переменами, можно даже сказать — переживала родильные схватки. Тот, кто на юге — не мог больше откладывать начало активных действий, а тот, кто на севере — изо всех сил сдерживался до наступления момента, когда перестанут действовать ограничения «канона». Оба видящих тем или иным образом подготавливали свои «угодья» к началу «уборочной», но, если существенно более ограниченный в ресурсах Нисари скромно планировал захват лишь пары стран, то более молодой и резвый Шелд нацеливался сразу на всё, местами даже незаметно помогая своему оппоненту готовить тушку Эльфары к «обвалке и жиловке»[121].

Ничего не знающий о подобных планах, но изрядно заматеревший Великий князь Ариба Фиоги с гастрономическим интересом смотрел то в сторону Сартаны, то на земли Великого Арта решая, кто пойдёт его воинам в качестве основного блюда, а кто сгодится на десерт. Послы Великого Арта, прибывшие в Ограс как раз к празднованию годовщины правления короля Эдмера, не смогли убедить самодержца Гренудии вмешаться в их внутренний конфликт на стороне «законной власти» в Феоире. Для гренудийского монарха все эти дикари были на одно лицо и ему было глубоко безразлично, кто конкретно в будущем будет поставлять рабов на рудники и воинов в наёмные дружины его вассалов.

И вот в самом глазу надвигающейся бури[122] появился тестостеронозависимый попаданец Николай Темнов (он же Аллин Мердгрес) с его реактивно-пенисоцентричной манерой принятия решений, угрожая своими метаниями внести дополнительный элемент неожиданности и непредсказуемости в грядущий хаос. На его счастье, Шелд Рислент относился к нему хоть и с иронией, но вполне благожелательно, потому включил в свои планы как достаточно ценную фигуру, которую предполагалось сохранить до конца «партии», как бы сама фигура этому не мешала.

Стоит ещё отметить, что за прошедшее время немного изменилась политическая карта на юге Другого мира, на что в той же Гренудии никто не обратил особого внимания. А зря. Великое княжество Фемба, совсем недавно закончило объединение и усмирение своих вассалов. Итогом этой, несомненно, крайне прогрессивной политики стало исчезновение каких бы то ни было намёков на самостийность на всех усмирённых землях. Побочным эффектом этого успеха стало резкое сокращение поголовья свободолюбивых вождишек и царьков, чьи функции теперь успешно исполняли назначаемые Арибой наместники. Чтобы утилизировать полученные от прежних режимов орды буйных и плохо поддающихся дрессуре воинов, хитрый Ариба наехал на своего сюзерена и начал продвигаться на север, раз за разом откусывая кусочки от земель Великого Арта.

К началу описанных событий северо-западные земли Фемба уже граничат с леррствами Артримор и Бирати. Запуганый успехами своего инициативного вассала, нынешний Великий Арт признал все его завоевания, лишь бы остановить победную поступь полчищ Фемба. Экспансия на север временно прекратилась. Но закалённое в боях войско отказывалось распускаться и требовало продолжение столь милого сердцу каждого дикаря грабежа с насилием. Это привело к обострению вялотекущего непрекращающегося конфликта с сартанцами, который уже перекинулся на терртории последних, в левобережную Сартану. Там который год не прекращаются стычки между войсками Сартаны и Фемба, а городки, посёлки, деревни и хутора пустеют по причине либо бегства, либо угона населения в полон.

Сразу оговорюсь, попытка искать в тексте связь с текущей ситуацией в мире бессмысленна, хотя любой настроившийся на поиск, безусловно, найдёт много параллелей. По той простой причине, что со времён Шумера и Древнего царства в Египте сами люди практически не изменились, как не изменился смысл игр, в которые они играют. Всё, что происходит сейчас, уже тысячи раз повторялось в истории в той или иной степени.

Для тех, кто не обратил внимание в первой части, ещё раз напоминаю, что на территории созданного Шелдом государства Крымская Русь основной язык — русский. Сделано это было сознательно, поскольку наш язык сам по себе представляет огромную ценность. В нём в сжатом виде отражён накопленный опыт многих поколений предков. Различные пиджины[123] и всякие прочие новоязы подобных свойств в значительной степени лишены, так как не содержат в снятом виде долгую историю развития («снятом» — в диалектическом смысле, как это слово понимается в гегелевской логике). Для жителей Крымской Руси доступен весь пласт русской культуры и науки, а также все понятия и их неявные взаимосвязи, которые являются неотъемлемой частью языка.