— Позвольте мне пойти с вами, — проговорила девушка. И тут же добавила, густо краснея от двусмысленности своих слов, — Я не имею права бросать своё тиррство на произвол судьбы. Я поговорила с беженцами, они уверены, что мой брат куда-то исчез и сейчас в Кере не осталось никакой официальной власти. Я обязана принять на себя управление, чтобы не допустить хаоса.

В глазах девушки стояла и непреклонная решимость взвалить на себя бремя, к которому жизнь её совершенно не готовила и мольба о помощи, так как никакой иной возможности выполнить свой долг у неё не было, кроме как опереться на этих странных ребят.

— Если вас не пугает наше общество и тяготы походной жизни, буду рад помочь вам вступить во владение тиррством. Уверен, что вы окажетесь несравнимо лучшей правительницей, чем ваш брат.

Оставив пунцовую от смущения девушку разбираться с собственными мыслями, Крас отправился на поиски Аллин, который должен был вот-вот отправиться вместе со своим отцом на завоевание Рунди. Парень обнаружился около ящиков с жезлами, где что-то втолковывал немолодому сержанту.

— Тирр Аллин, не могли бы вы уделить мне несколько минут? — подчёркнуто вежливо Рислент обратился к молодому аристократу.

— Конечно, мерл, что-то случилось?

— Нет, но мне было необходимо переговорить с вами до выхода. Для начала возьмите вот это, — с этими словами Крас протянул небольшой артефакт, внешне и по содержанию крайне сильно напоминающий смартфон.

— Это…?

— Да, артефакт связи. Интерфейс на русском языке. Пароль: «сибирь» с маленькой буквы. В записной книжке два контакта: мой и моего дяди, Нарагона, императора недавно образованной Тардийской империи.

В этом месте у Аллина отвалилась челюсть и вылезли из орбиты глаза.

— А Арсары?

— А Арсары — фсё, доарсарились, — ухмыльнулся Рислент, — За что и были освобождены от занимаемого положения. Остатки влились в прочие кланы. В основном в специально учреждённый для спокойствия оборотней клан Рислентов. Мой дядя не большой любитель геноцидов, так что всё обошлось относительно гуманно. С ним можешь связаться, если в Рунди потребуется поддержка. Он может из Кжара выслать небольшой, но очень сильный отряд. Я с ним уже договорился о возможной помощи вам, так что обращайся, не стесняйся. Ну и со мной можешь свзяаться по необходимости. Пропущенные от меня вызовы там отображаются, так что если не будешь носить с собой постоянно, тоже ничего страшного. Перезвонишь, когда сможешь.

Год 5099 от явления Творца, середина июня

Место действия: Минк-Ваньяр, Дарт, особняк Рислентов

«Это фиаско, братан! Это фиаско» — мрачно бормотал себе под нос Шелд, откинувшись в своём любимом кресле. Сегодня он наконец смог с головой погрузиться в стратегические вопросы глобального масштаба, основательно пущенные на самотёк на фоне бурно развивающихся эльфарской и тардийской кампаний.

Лишь вчера он вернулся в Рислент из Тардии, где «из тени» помогал младшему брату прививать порядок и дисциплину там, где тысячелетиями правили бал анархия и расхлябанность. А до этого большую часть времени метался между ставкой Ромма в Эльфаре и штабом Нарагона на границе с Тардийскими горами. Потому до сего дня пребывал в блаженном неведении, полагая, что дела идут пусть и с отклонениями от планов, но очень даже неплохо.

И даже начав детально изучать сводки, он поначалу также не видел ничего чрезвычайного. До тех пор, пока не обратил внимание на показатель, которого никогда раньше в статистике не было. Впервые с начала своей работы искин отобразил «число преступлений на почве религиозной ненависти». Шелд проморгался и посмотрел ещё раз. Строчка продолжала присутствовать.

— Да что за бред⁈ — удивился он уже в слух. И обратился к искину: — А ну ка выведи только этот показатель и на графике.

— Искин, мать твою, интегральную схему! Он что, ещё и растёт по экспоненте⁈ Какого…?

Осмысление увиденного показало, что последние пять недель суммарное число убийств, грабежей, избиений и изнасилований, подпадающих под этот пункт, действительно удваиваются. Еженедельно. Запустила тенденцию казнь безнадёжно спятившего фанатика Айзикора, объявившего себя пророком, вещающим от имени и по повелению Творца. Вернее, если уж быть совсем точным, то детонатором стала казнь офицера Клэнов, который имел неосторожность заявиться к Айзикору с претензиями.

Затребование и осмысление новой информации вызывало у Шелда всё большее и большее охренение. Будто бы тогда в Ограсе кто-то прокричал «за самый оригинальный повод для экспроприации — особый приз» и дал залп из стартового пистолета. Мол, кто последний включится в игру, тот лох. Похоже, люди не могут без кризисов. Если долго не приходит «полярный лис», они начинают искренне желать его появления. И их мечты в итоге сбываются.

Возможности искина позволяли получить агрегированную информацию по большинству приходящих в голову вопросов. И чем больше «Великий пророк» копал, тем больше понимал, что пять тысяч лет стагнации в относительно небольшом, замкнутом пространстве Ойкумены породили такое внутреннее напряжение, которое только и ждало подходящего толчка, чтобы начать прорываться наружу. И он, Шелд Рислент, на пару с покойным Эрданом Нисари, отлично справились с выведением системы из равновесия.

— Мля, прямо хоть учреждай «Орден всадников Апокалипсиса 1-ой степени» для себя любимого. И медальку «За активную подготовку звездеца мирового масштаба». Заслужил, сцуко! — Шелд раздражённо стукнул кулаком по стене.

— Нет, ну ты смотри, что творится! — продолжал вникать в выдаваемые ему умным артефактом материалы, — Классическая предреволюционная ситуация: «Низы не хотят, а верхи — не могут».

Немного посверлив взглядом потолок, он мечтательно потянулся и произнёс:

— Взять бы, да поймать Вовчика Ульянова в ловушку для душ. И заставить его подбивать теоретическую базу под нашу ситуацию. А ещё товарища Сталина призвать да вселить в следующего на очереди наследника Фембы. Пусть подминает под себя весь Артгар и проводит магоиндустриализацию самой отсталой из человеческих стран. И работает над воспитанием «Нового человека»… Эх, мечты, мечты…

— Искин, ну добей меня! Я ведь не зря полагаю, что такая херня твориться не в одной лишь Гренудии?

— Ты как всегда прав. Такая херня творится повсеместно, — ехидно ответил магический суперкомп.

Правда в других странах дурь имела иные причины и природу, но конкретно Шелду от этого легче не стало. Например, в Тардии оборотни оказались до смерти напуганы тем, как Нарагон взялся изводить освящённый тысячелетиями институт кровной мести. И кинулись быстрее сводить счёты со своими кровниками, пока их не вызвали в Рагон для добровольно-принудительного примирения.

Не лучше обстояли дела и с Драурой, у которой, под железной рукой Арессы, вроде бы, вообще не было никаких поводов дурить. Ан нет, исчезновение извечного врага привело к тому, что воинственных дамочек потянуло на поиски дурных приключений. И придумали они аж две новые их разновидности таких развлечений, поспортивнее и поэкстимальнее. Название только что появившегося нового национального вида спорта с местного языка переводилось приблизительно как «Эльфийское сафари». Ради него дроу отправлялись в приграничье с Гренудией. А если быть совсем точным, то с городом Тамбр. Именно там была возможность незаметно прокрасться через границу и подкараулить одинокого, и чаще всего безоружного парнишку-эльфа. Пойманную жертву, по придуманным остроухими амазонками правилам, требовалось изловить без применения каких либо артефактов и незаметно для гренудийской пограничной стражи перетащить через границу. Только тогда, если выполнялись все условия, пленник становился собственностью той, которая его смогла захватить. В противном случае перепуганного светлого милостиво отпускали «до следующего раза», наградив монеткой «на поддержание штанов».

Если бы у эльфов была возможность бежать в иные края, они бы с радостью так и сделали. Но по условиям, на которых им позволили жить, деваться было некуда. Потому приходилось мириться с тем, что раз в пару недель один юноша исчезает бесследно, а ещё парочка возвращается с трясущимися руками и подмоченными штанишками, так как их признали «неспортивно взятыми трофеями» и отпустили «щипать травку до поры». Те же темнокожие воительницы, кто предпочитал дичь посерьёзнее, а развлечения — поярче, уходили в опустевшую Эльфару, где по лесам прятались живущие охотой, собирательством и грабежом остатки цивилизации светлых эльфов.