– Я полагаю, что эти деньги дал ей кто-то из Дарментов, – проговорил Кларенс. – Кто из них: отец или сын, точно сказать не могу. Оба имели с ней дело. К сожалению, за мерлой Квейлад мои люди следили не так тщательно, как за Дарментами. Ей бы не составило труда как-то передать заказ наемным убийцам.

– О том, как связаться с Черными Кинжалами, она ведь знать не могла, – заметил отец. – Провинциальная мерла, редко бывающая в столице. Если вообще она когда-то здесь была.

– Значит, истинные заказчики – Дарменты? – нахмурился я. – Они с ней сговорились с целью моего убийства? Или пообещали покровительство, если она рискнет взять заказ на себя?

– Теперь мы уже вряд ли об этом узнаем, – покачал головой отец. – Но такое вполне вероятно. Ижена могла потерять все, поэтому согласилась на такой риск. Понимала, что без покровительства Дарментов мы ее просто раздавим. Хотя, сомневаюсь, что Ижену бы оставили в живых при таких раскладах.

– Подозреваю, если все так и было, то договаривался с ней тирр Дармент-старший, – заметил Кларенс Ринд. – Его сын был действительно увлечен мерлой Квейлад.

– Но к Кинжалам обращалась именно Ижена. Потому убили ее, а не Дармента, – проговорил я.

– Какие будут дальнейшие распоряжения? – спросил Ринд. – Будем ли мы предпринимать ответные действия?

– Пока продолжай следить за Дарментами и все. Может, смерть мерлы Квейлад заставит их как-то себя выдать. Вдруг теперь уже сами попытаются связаться с Черными Кинжалами или другими убийцами. Если поймаем их на горячем, будет, что предъявить. В идеале было бы замечательно бросить на них тень в связи со смертью Ижены. Но вряд ли удастся, – отец покачал головой. – Ладно, Кларенс, если у тебя больше ничего нового, можешь идти.

Тот с поклоном удалился. Я же в задумчивости уставился на отца.

– Ты не думаешь, что чем постоянно подставлять вторую щеку, лучше нанести удар самому? Мы ведь можем и сами обратиться к Черным Кинжалом и заказать убийство наших врагов. Или поручить это своим людям для тайных поручений.

– Я тоже об этом размышлял, – усмехнулся тирр Велдон. – И, скорее всего, мы это и сделаем. Но не раньше, чем покинем столицу и окажемся в наших землях. Иначе последствия могут быть непредсказуемыми. Убийство Сирила Дармента не должны связать с нами.

– Только Сирила? Палмера трогать не хочешь?

– Будет слишком подозрительно, если практически одновременно умрут и отец, и сын. Да и Палмер по сравнению с Сирилом не представляет особой опасности. Особенно если устранить того, кто сможет давать ему дельные советы – лерра Бирати. В любом случае, того, что он пытался убить тебя, пусть и чужими руками, я ему прощать не намерен, – жестко сказал тирр Велдон. – И так достаточно долго терпел. Но теперь, когда у нас есть твои «скрыты», все изрядно упрощается. Можно замаскировать убийство под несчастный случай и при этом не оставить улик. Нужно только тщательно подобрать исполнителей. И чем дальше при этом будем мы сами, тем труднее станет связать нас с подобным.

Я лишь кивнул. Какой-то жалости или моральных терзаний по этому поводу и не думал испытывать. Дармент-старший и так изрядно подпортил жизнь моей семье. Скоро придет время отвечать за свои поступки. Но отец прав – нельзя, чтобы это связали с нами. Тогда король получит законный и весомый повод нас уничтожить, прикрываясь правосудием. А другие аристократы его поддержат.

Что ж, будем играть по их правилам, если иначе пока никак. Через полторы недели экзамены в Академии и потом можно будет покинуть столицу. А дальше у нас будут развязаны руки.

Я усиленно старался не зевать, что было довольно проблематично. Мало того, что недостаточно спал в последние ночи, так еще и спектакль, на который пришлось идти с принцессой, оказался неимоверно скучным. Хотя местные, похоже, так не считали. То ли я чересчур пресыщен фильмами из нашего мира, то ли местные не отличались такой критичностью, как я. Они с живейшим интересом смотрели на сцену.

Там уже разворачивался третий акт этой пафосной тягомотины, где актеры настолько переигрывали, что хотелось скривиться. Да и сам спектакль оставлял желать лучшего. В нем рассказывалось о правителе, который совершил множество подвигов и вел свой народ к миру и процветанию. В личности героя угадывались намеки на Эдмера Алантара, которому безбожно льстили. Но тот наблюдал за всем этим действом с благосклонной улыбкой, и естественно, придворные чутко улавливали настрой короля. Особенно пафосные и драматические сцены встречали бурными овациями и криками «браво». Впрочем, так они реагировали не только из желания угодить Эдмеру. Я несколько раз ради интереса пускал в путешествие ментальный щуп. Большинство зрителей на самом деле считали спектакль интересным. М-да…

Элеонора то и дело обращалась ко мне, желая поделиться впечатлениями. Ее глаза горели, щечки раскраснелись.

– Аллин, ты только посмотри, как он великолепно играет! – взволнованно шепнула она мне на ухо, имея в виду актера на сцене, который играл оруженосца Эдмера, спасшего жизнь своему господину во время покушения.

На ее глазах даже слезы выступили. Актер же на сцене – тот самый оруженосец – лежа якобы в луже крови от смертельной раны, провозглашал пафосные речи о том, как он счастлив умереть за господина. Да получи он такую рану в жизни, вряд ли даже говорить бы смог, не то что изъясняться такими витиеватыми словесами! В общем, подыхал он уже минут десять, не прекращая изливать из себя пафос.

Да когда же этот бред уже закончится?! Я кисло улыбнулся Элеоноре, оставив свое «ценное» мнение при себе. Не хотел портить девушке удовольствие от просмотра. Зато Ланфер, сидящий по другую руку от нее, охотно разделял ее восторги. То ли ему на самом деле нравилось, то ли решил хотя бы таким образом увеличить свои шансы на взаимность. Как бы то ни было, я даже был ему благодарен, что внимание принцессы рассеивалось и на него.

Поймал насмешливый взгляд Морганы, сидящей рядом с Ланфером. Вот кому происходящее на сцене тоже не особенно нравилось. Она явно, как и я, хотела побыстрее свалить отсюда. Я понимающе улыбнулся темной эльфийке и она не стала, как обычно в последнее время при встрече со мной, изображать каменное безразличие. Тоже улыбнулась, хотя почти сразу отвернулась. Ну что ж, уже кое-что! Так, глядишь, постепенно наши отношения опять наладятся. Пусть не как раньше, но хотя бы общаться нормально сможем. По крайней мере, надеюсь на это.

Но наконец, спектакль подошел к концу, и актеры вышли на поклон. Я, наверное, кричал «браво» громче всех, настолько был счастлив из-за окончания этой пытки. И лицо мое выражало искреннюю и неподдельную радость.

– Тебе понравилось? Не жалеешь, что пошел сюда? – обратилась ко мне Элеонора, как бы между прочим цепляясь за мою руку, чтобы проводил к выходу.

– Я получил незабываемые впечатления, – как можно более обтекаемо ответил, изобразив на лице улыбку.

– Не зря они считаются лучшей театральной труппой Ограса! – встрял в разговор Ланфер, не пожелавший отставать от нас.

Принц и принцесса завели оживленную беседу на эту тему, а мне оставалось лишь глубокомысленно кивать, когда на меня обращали внимание, и бормотать нечто неразборчивое.

– Может, поедем во дворец? Выпьем чаю, пообщаемся? – обратилась ко мне Элеонора, когда мы вышли на подъездную аллею.

– Извините, ваше высочество, но мне нужно подготовиться к завтрашним занятиям. Да и других дел прорва. Как-нибудь в другой раз.

– А вот я с удовольствием составил бы вам компанию! – тут же отреагировал Ланфер.

Элеонора кисло улыбнулась, но настаивать не решилась. Я же с облегчением распрощался с ними обоими и двинулся к карете, где ждали мама и Арьяна. Отец в театр с нами не поехал. Отговорился неотложными делами. Повезло ему, в общем, что вовремя сориентировался. Ему смотреть эту лизоблюдскую премьеру было бы еще неприятнее, чем мне. Там завуалировано показывали не только короля, но и Дармента-старшего, которого выставили чуть ли не борцом за справедливость. В антагонисте же подозрительно улавливались схожие черты с тирром Велдоном. Мол, главный злодей похитил возлюбленную верного соратника короля и принудил к замужеству. И еще строил всяческие козни против правителя. Наверняка отец догадывался, что предстоит увидеть нечто подобное, вот и избавил себя от такого «удовольствия». Разумеется, в открытую ни одно имя не называлось и даже королевство назвали по-другому, но многие, подозреваю, догадались без труда о том же, о чем и я.