Одарив вцепившуюся в ствол девушку самым презрительным взглядом, на какой только был способен, Аллин уж было повернул свою лошадь в сторону лагеря, но, ожидаемо, был остановлен жалобно-молящим голосом, на который только способна особь женского пола, вляпавшаяся в неприятности очень сильно и не имеющая никакой возможности перевесить вину на оказавшегося рядом мужчину.

— Тирр Мердгрес, ваша милость! Молю, спасите!

То, что его опять разведут как деревенского простофилю на городской ярмарке молодой маг почувствовал, когда помогал красивой преступнице спускаться с дерева. Та, едва ступив на землю, бросилась перед уже не так неприязненно смотрящим на неё аристократом на колени делая вид, будто порывается начать целовать его стопы. В ответ последовала именно та реакция, на которую и рассчитывала хитрая девица: её резко подняли и начали выговаривать то, какая она дрянь. Наводчица и не возражала, только смотрела на молодого человека взглядом побитого, голодного котёнка.

Не выдержав такого мощного давления, Аллин наконец спросил:

— Чего ты от меня хочешь?

— Довезите меня до ближайшего городка.

— Садись, — бросил ей юноша, резко вскочив в седло.

Остатки раздражения ушли, пока он медленным шагом вёз Эвиллу в лагерь, а та, сидя боком перед ним, обнимала его гораздо крепче, чем того требовали условия перевозки. В итоге с лошади юноша даже сам снял красавицу-преступницу под ошалело-возмущённым взглядом Лоренса. Молодой лерр просто не мог подобрать нужные слова, чтобы высказывать свои сомнения в уместности нахождения данной особы в лагере.

Весь вечер «экс-мерла» даже не думала строить из себя аристократку и вела себя «тише воды, ниже травы». Более того, сама по собственной инициативе она собрала и перемыла в роднике всю посуду, оставшуюся после ужина.

— Зря ты её привёз, — Лоренс всё же решил высказать своё мнение по поводу всей этой ситуации.

— Знаю, но бросить её в лесу было всё равно, что убить.

— Как знаешь, но завтра от неё надо при первой же возможности избавиться.

А ночью, когда молодые маги и их телохранители, не считая караульных, устраивались спать, гибкое девичье тело прижалось к ворочающемуся Аллину.

— Пожалуйста, тирр, позвольте мне хотя бы так искупить свою вину, — тихим, виноватым голосом прошептала девушка.

— Нет. И это не обсуждается.

— Тогда хотя бы не прогоняйте, — чуть всхлипнула та.

Утро не всегда начинается с кофе. И если для описания обнаруженного состояния приходится использовать язык иного мира с лексикой, не имеющей в местных языках равнозначных аналогов, то, вероятно, ничего подобного с вечера не планировалось. Первое, что обнаружил проснувшись мелкий Мердгрес, было вопиющее нарушение правил несения караульной службы, карающееся исключительно смертной казнью. Нёсший ночное дежурство воин крепко и сладко спал. Но диагностика показала, что его вины в этом нет, на него воздействовали каким-то усыпляющим артефактом ментальной направленности.

Следом оказалось, что исчезла пара лошадей, а с ними, кто бы мог подумать, и вчерашняя знакомая. И, как вишенка на торте, Аллин также недосчитался собственного кошелька и двух весьма ценных артефактов, выданных ему ещё в прошлом году тиррой Баетрисой. Весь этот и следующий день молодой тирр пребывал в самом наипоганейшем состоянии. Единственная мысль, которая ему приносила хоть какое-то моральное удовлетворение, что по крайней мере от Элеоноры подлостей и гадостей можно не ждать. И сейчас именно она дожидается его в замке Мердгрес в роли невесты.

Год 5099 от явления Творца, конец апреля

Место действия: Королевство Гренудия, Ограс

— Господа, — мерл Лифриг Фуред, командир полка королевских гвардейцев устало обвёл взглядом собравшихся в его кабинете офицеров, — Сегодня утром восьмой пикенёрский полк самовольно покинул столицу. И теперь безопасность передвижения по Глайредскому тракту на подъездах к Ограсу обеспечивается исключительно молитвами тех, кто рискнул по нему проехаться. Так что скоро город лишится последнего канала подвоза продовольствия.

Полковник мрачно оглядел своих подчинённых, ещё недавно бывших эталоном лоска и щёгольства. Сейчас это были усталые люди с осунувшимися лицами и кругами вокруг глаз из-за хронического недосыпа. Кто бы мог подумать еще пол года назад, что гвардейцы короля, элита элит, будут вынуждены заниматься патрулированием улиц и обеспечением безопасности торговцев, привозящих во дворец продукты питания! Не позволяя себе утонуть в горьких мыслях, полковник продолжил:

— В связи с этим приказ третьей и четвёртой ротам на сегодня: обеспечить патрулирование Глайредского тракта от дворца до предместий. Банды мародёров истреблять на месте. Командиром сводного отряда назначается лейтенант Гри.

— Слушаюсь, — со своего места поднялся мужчина лет тридцати пяти, с ничего не выражающим выражением лица. Среди офицеров он числился «рабочей лошадкой» и считался наименее пригодным к тому, чтобы блистать «в свете». Но сейчас именно этот служака оказался наиболее востребованным для задач, которые внезапно встали перед полком. И внезапно выбился в «любимчики командира», который раньше обращал на этого сушёного педанта не больше внимания, чем на старый табурет в кладовке.

— Теперь о самом неприятном, — продолжил мерл Фуред делиться «позитивом», — требуется провести разведку по двум направлениям, — дороги на Анул-гоо и на Тачи. Появились слухи, что в одном дневном переходе от города замечены разъезды мятежников.

Полковник умолк и прищурившись осмотрел своих подчинённых. Назначив самого толкового лейтенанта на наиболее ответственное, но и в то же время и наиболее безопасное задание, он сразу лишил своих подчинённых возможности вытолкать его вперёд, когда замаячила перспектива сложить голову ни за грош. Но если ещё несколько месяцев назад полковнику и в голову не пришло бы беречь безродного, а на рискованное задание отправлять благородных, то теперь пришлось пересмотреть приоритеты. Гуляк, забияк и повес у него под рукой несколько десятков, а способных дотошно исполнить любой приказ — один этот Гри.

— Нужны добровольцы для проведения разведки. В боестолкновение не вступать, только зафиксировать присутствие противника. Если удастся взять «языка» — хорошо, нет — просто доставьте сведения, где сейчас находится авангард мятежников.

Мерл Фуред умолк и в комнате повисла тишина. Задание не сулило ничего хорошего, поэтому желающие в нём поучаствовать не спешили выстраиваться в очередь. Из трёх разведывательных отрядов, посланных в западном, северо-западном и юго-западном направлениях ещё две недели назад, вернулся только один. И принёс «радостное известие», что крупное войско пересекло границы тиррства Ханол и неспешно, разоряя встречные поселения, движется к столице. Те, кто отправились в сторону Мреля и Анул-гоо просто исчезли. И никаких сведений об их судьбе так и не поступило. Поиграв недолго в молчанку с офицерами, полковник плюнул на приличия и своей властью назначил четырёх «добровольцев», по два командира и по два «зама», после чего свернул собрание и устало опустился в своё кресло.

Последнее время его переполняло совершенно иррациональное желание «сложить голову ради любимой королевы». Но это желание жесточайшим образом конфликтовало с базовыми положениями личности полковника. Первая из них гласила: «беречь собственную задницу, ибо она — наивысшая ценность». Вторая, также впитанная с молоком матери, требовала ни на грош не доверять светлым эльфам. И несмотря на столь прагматичные жизненные принципы, мерл Фуред который месяц делал всё от него зависящее, чтобы погасить нарастающие раскачивание трона под изящным седалищем новой правительницы.

Однако полковник был слишком умным человеком, чтобы путём логических рассуждений не понять, виной такого нехарактерного поведения может быть только оказанное на него какое-то магическое воздействие. Оказанное явно не в его интересах. Эти интересы требовали срочно уносить ноги из сжимающейся, как шагреневая кожа, подконтрольной королеве части города. А непонятная сила изнутри требовала и заставляла делать совершенно противоположное! Долгие наблюдения за тем, как работает эта непонятная, пугающая сила, показали, что единственной возможностью выжить для него будет отречение королевы от власти. Но он слишком хорошо понял, что находясь в столице, королева Гианара власть не оставит. Её следует убедить покинуть дворец и прорываться в единственное тиррство, которое в данный момент ещё может предоставить ей убежище, в Мердгрес. А ощущение беспомощности и зависимости в дороге через враждебные земли, которая она обязательно будет переживать, позволит вправить ей мозги. Так что пока всё плохое, что случилось, льёт воду на его мельницу. С такими картами можно играть…