Похоже мир, где «Кузькину мать»[45] могут сваять школьники-двоечники за сараем, дожил до утраты магами углублённого зрения лишь потому, что в их мире на нашлось своего кота Матроскина с идеей «засветить своё домашнее солнышко для освещения и сугреву». Как-то мне не хочется делать столь опасную способность доступной всем подряд. Это все равно, что в минимальный набор, раздаваемый всем бомжам кроме еды, трусов и мыла добавить автомат и цинк патронов. А потом ломать голову, с чего это вдруг преступность начала расти?

Осмысливаем с Роем на пару, как бы он не возмущался, религию древних. Никакого творца у них нет. Религия — какой-то сплав конфуцианства с пофигизмом.

— Рой, поправь меня, если я не прав. На момент написания этих книг с момента окончания войн прошло больше сотни лет. При этом они без Творца прекрасно обходились. Не было мёртвых пустошей. Хранилищ древних тоже не было. Получается, что с высокой долей вероятности и пустоши, и хранилища возникли плюс-минус одновременно с новым культом. А что если Творец — это некая сила, которая создала мёртвые пустоши, чтоб притормозить совсем уж потерявших берега разумных от самоуничтожения? Что если мёртвые пустоши в течении всего этого времени были не бедой, а благом? А хранилища — некая закладка для пророков из твоей легенды, чтоб облегчить им становление новой идеологии? Ведь если представить, что именно эти пророки создадут в пустошах «райский сад», в который смогут войти только те, кто точно не учудит такую херню, как далёкие предки, то мозаика более менее складывается в нечто правдоподобное.

— Ты уже готовишься к своей стезе пророка, как я погляжу? — подначивает меня друг. К сожалению он прав, я прикидываю, что если и дальше будет столько совпадений с легендой, то вопрос мессианства встанет в полный рост. И лучше начинать готовиться к этому заранее. Если это придумал Учитель, то лучше начать делать работу бодхисаттвы по-хорошему. Иначе он может замотивировать по-плохому, за ним точно не заржавеет.

— Скажи мне, о несокрушимый воитель, — обращаюсь к Рою, — с кого ты хотел бы начать объединения погрязших в невежестве народов, коим мне полагается принести свет Истинного Учения? Кого осчастливим первыми?

— О, мой сострадательный верный друг! — думает, что поддерживает моё ёрничание Рой, — я готов сколотить банду… в смысле орден хоть «Сострадательных», хоть каких ещё и начать грабить и насиловать… в смысле нести истинную веру всем, кто не спрятался. Но с тебя сама вера, священные писания, обряды там всякие, ритуалы и всё такое…

Смотрю на довольную рожу друга и понимаю, что учиться внедрять новую религию я буду у самого успешного пророка своего прошлого мира. И начать готов прямо сейчас, обрезав кое-что этому не в меру весёлому адепту. Чтоб осознал своё новообращение самым чувствительным местом.

Но если говорить серьёзно, то в основу новой религии действительно лучше всего ложится ислам с некоторыми буддийско-магическими отклонениями и дополнениями. Если сравнивать тантрический буддизм с исламом, то мне видится такая аналогия: буддизм — это интеллигентный профессор, который отсеивает часть абитуриентов на вступительных экзаменах, часть отчисляет в процессе обучения и лишь из дипломников отбирает себе несколько аспирантов, с которыми уже занимается по индивидуальной программе. Ислам же — брутальный капитан ВДВ, которому выдали толпу половозрелых охламонов и велели за пол года сделать из них подобие людей. Тут уж не до интеллектуальных уговоров и бесед за жизнь. Всё строем, всё бегом, «кто не все, того накажем». Но именно так в кратчайшие сроки из толпы штафирок[46]можно получить воинов. Если честно, такой подход более гуманный, так как отсев значительно меньше. Лучшего образца для создания местной всеобщей религии, не разделющей гренудийца, артгарца, оборотня или орка мне точно не найти[47].

То, что с высокой долей вероятности я могу оказаться неким «пророком — мессией» из предсказания — мне категорически не нравилось. И чем больше я над этим размышлял, тем сильнее злился. С одной стороны я нигде кровью не расписывался. С другой, скажем честно, этот мир без хорошего пинка окончательно загнётся. Хочу я стать тем самым «пинком», да ещё и Роя во всё это втягивать? Ответ однозначный «нет». Буду? Пока не знаю. Но как минимум три версии плана на ближайшие сто лет подготовить придётся. И, как того требует теория, ежегодно эти планы придётся пересматривать в зависимости от достигнутых результатов, изменившихся целей и приоритетов. О-хо-хо, что-то прямо прошлой жизнью повеяло. Остаётся нам с Роем завести кофе-машину, длинноногую администраторшу проекта и начать проводить регулярные оперативные и управляющие советы под председательством Учителя (спонсора проекта) по программе пилотного внедрения буддизмо-ислама с последующим тиражированием на все остальные территории…

— Эй, пацан! Да, да, именно ты! Живо разгрузи крайний фургон, распряги лошадей, отведи к коновязи и задай им овса! И подковы проверить не забудь! — караванщик Робур Урс демонстративно недовольно бросает Рою и поворачивается ко мне. — А ты чего тут без дела маешься? Иди к конюхам, они тебе скажут, что делать! Вычистишь лошадей, хоть ужин свой отработаешь! Никакого толку от тебя, дармоеда! Навязался на мою голову, бездельник!

Мы с Роем уже восьмой день идём в составе небольшого торгового каравана, в который нанялись охранниками. Караван из двадцати фургонов двигался с юга Гренудии вдоль всей границы с пустошами, скупая имеющиеся в поселениях запасы необработанного минерального и растительного сырья, которое не успели вывезти собственными силами в городки Западной Гренудии. Часть добываемого гренудийцами в мёртвых пустошах сырья отправлялась на экспорт, поскольку дроу предпочитали не рисковать жизнями своих подданных на добыче [48] продукта, а покупать его у тех, кто человеческую жизнь ценит намного дешевле золотых кругляшек. Основную массу товара предполагалось сбыть в пограничном драурском городке Страфарр, а потом пройдя вдоль границы с Эльфарой попасть на торжище в мингрскую пограничную крепость Коур, один из двух крупнейших рынков обитаемого мира. И уж оттуда караван, вновь потяжелевший за счёт эльфийских и мингрских товаров, напрямую пойдёт по столичному тракту на юг в Ограс, никуда больше не сворачивая и нигде не задерживаясь.

Предыдущие дни с караванщиками общение было вполне ровным и деловым, хоть и без особой теплоты. Такого откровенного, ничем не прикрытого хамства никто себе не позволял и не покушался пересмотреть наши роли в караване. По договору мы с Роем ухаживаем только за своими лошадьми, так как нанимались охранниками, а не слугами. Похоже сейчас нас демонстративно пытаются утрамбовать и опустить, чтоб в дальнейшем грузить работой больше, а платить столько же или меньше. Ну, это он зря. Может быть с кем-то такой подход и сработал бы, но не с Роем и не со мной.

Киваю другу, чтоб был рядом и иду к напряжённо уставившемуся на меня хозяину каравана. Робур Урс, мужчина лет пятидесяти, на пол головы меня выше, в два раза шире и в три — тяжелее. Только если он и испытывает от этого чувство превосходства, то это ничем не обоснованная иллюзия. Что я, что Рой намного опережаем в физическом развитии своих сверстников. Мне никто меньше семнадцати не даёт, а Рою — все восемнадцать. В плане боевой подготовки даже говорить не о чем. Весь караван нам с Роем минут на пять возни, случись реальный конфликт. Охранников и просто способных держать в руках оружие здесь, от силы, человек пятнадцать, включая самого Урса. И только один воин-мастер первого уровня. Да и того от пика формы отделяют десятки выпитых бочек дурманящего пойла. А мы с Роем хоть ещё даже в тренировочных спаррингах не пытались применять транс третьего уровня, но переходить в него уже научились. И каждый день в нем делаем что-то, напоминающее тайцзи-цюань, медленно-медленно приучая связки и внутренние органы к новым уровням нагрузок. Местные, как ни странно, до такого способа прокачки навыка не додумались. Вероятно потому, что первый переход в транс следующего уровня у них всегда происходит во время схватки в момент высшего напряжения сил и опасности.